Не мытьем, так катаньем
Или
Как удается Бишкеку зарабатывать на угрозе терроризма.

Коллективные силы оперативного реагирования в Центральной Азии Москве создать не удается. Вместо них появится еще одна российская военная база в Киргизии.

Три дня, проведенные президентом России Дмитрием Медведевым в Центральной Азии, с 30 июля по 1 августа, были для него непростым испытанием в качестве главного творца внешней политики страны. К середине 2009 года Кремль вынужден был обнаружить, что даже среди его ближайших союзников на постсоветском пространстве, в Организации Договора о коллективной безопасности(ОДКБ) СНГ нет взаимопонимания по главным вопросам, ради решения которых была создана сама Организация, - обеспечения коллективной безопасности.

Собственно, корень проблем обозначился еще год назад, после августовской войны с Грузией, когда ни одна из союзниц России по ОДКБ не признала вслед за ней независимость Абхазии и Южной Осетии. В конце августа, в ходе саммита ШОС в Душанбе, Москва добилась сдержанного одобрения своих действий на Кавказе, в том числе, четырех своих центральноазиатских партнеров по ШОС, Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана. Подобная поддержка вдохновила Кремль на инициативу создания маневренной военной инфраструктуры в рамках ОДКБ, Коллективных сил оперативного реагирования(КСОР).

После московского саммита ОДКБ в феврале 2009 года, где было принято решение подготовить соглашение о создании КСОР, началась активная пропагандистская компания, призванная популяризовать эту идею. Одним из главных слоганов, взятых на вооружение, стали слова президента Медведева, - КСОР "будет не хуже, чем в НАТО". Эти слова выдавали истинное предназначение кремлевской инициативы, - поднять имидж ОДКБ до уровня, который позволил бы Организации претендовать на равноправное партнерство с НАТО. А это, в свою очередь, позволило бы ОДКБ под руководством Москвы взять на себя роль главного гаранта безопасности на всей территории к югу и востоку от Урала, вытесняя оттуда военное присутствие США.

Однако, идея, казавшаяся относительно реальной год назад, уже через полгода, к февралю 2009-го, в основном утратила свою актуальность. К этому времени, союзники России по ОДКБ стали свидетелями неудачных попыток Кремля добится мирового признания новообразованных кавказских республик. Сказались и традиционные антимосковские фобии такого непростого российского партнера, как Ташкент. Президент Узбекистана Ислам Каримов на февральском саммите ОДКБ сразу обозначил свое неприятие концепции создания КСОР, выразив его "особым мнением".

А после прихода в Белый дом новой американской администрации Барака Обамы, провозгласившей стержнем своей внешней политки стремление решить афганскую проблему, правящие элиты Центральной Азии с гораздо большим интересом отнеслись к перспективе возобновления тесного сотрудничества с Вашингтоном. И соответственнно, понизился уровень готовности следовать политике Москвы.

Впрочем, Кремлю тогда показалось, что решающего перелома в свою пользу ей все же удалось достигнуть в регионе. В начале февраля, одновременно с саммитом ОДКБ, Россия объявила о предоставлении Киргизии пакета финансовой помощи на сумму в 2, 15 миллиарда долларов. И буквально в тот же день, в российской столице президент Киргизии Курманбек Бакиев вынужден был заявить, что его правительство приняло окончательное решение о прекращении деятельности америкаснкей военной базы "Манас", дислоцированной в аэропорту Бишкека.

Победные фанфары, раздававшиеся в Кремле по этому поводу мешали расслышать голоса тех, кто предупреждал о временном характере этого успеха российской внешней политики. Было очевидно, что этот киргизский маневр не что иное, как приглашение Вашингтона к новому торгу относительно условий пребывания американцев Киргизии. Так и случилось. В июне Киргизия и США договорились о преобразовании базы "Манас" в Центр транзитных перевозок для американского военного контингента в Афганистане. Бишкек при этом добился серьезного увеличения финансовых выплат со стороны Вашингтона.

Москве с трудом удавалось скрыть, что она была уязвлена подобным "вероломством" Бишкека. Появились отчетливые признаки того, что Кремль готов поддержать киргизскую оппозицию на президентских выборах в Киргизии 23 июля. Однако, "единый кандидат" от оппозиции, экс-премьер Алмазбек Атамбаев не оправдал возложенных на него ожиданий, его характерный для нынешних киргизских политиков популизм, помноженный на невероятные амбиции привел к очередному фиаско. Не помогли оппозиции и признание очевидных массовых фальсификаций выборных процедур, примененных властью и зафиксированных наблюдателями ОБСЕ и Евросоюза. Эти организации охарактеризовали киргизские выборы, как не соответствующие обязательствам страны в качестве члена ОБСЕ.

Курманбек Бакиев во второй раз был избран президентом Киргизии и Москве пришлось смириться с этим и начать новую "атаку" в стремлении вернуть утрачпенные позиции в регионе.
Одновременно с подготовкой к президентским выборам в Киргизии, Москва начала прощупывать возможность открытия в этой республике еще одной российской военной базы. В Кремле предпочитали официально не подтверждать появившиеся на этот счет утечки информации в прессе, ограничившись туманными подтверждениями подобных сведений из анонимных источников. Это выглядело вполне оправданной тактикой, поскольку уверенности в том, что в Бишкеке это предложение встретит понимание, - не было.

Тем более, к этому моменту стало очевидно, что реализация идеи создания КСОР начинает серьезно пробуксовывать. На июньском саммите ОДКБ в Москве, соглашение о создании КСОР не подписали президенты Узбекистана и Белорусии, Ислам Каримов и Александр Лукашенко. Более, того последний даже отказался от участия в нем, несмотря на то, что Белоруссия, согласно правилу ротации должна было стать председательствующей в ОДКБ. Между Минском и Москвой как раз в это время разгоралась "молочная война"...

На таком уровне консолидации своих союзников Москва подошла к концу июля, когда начался визит Дмитрия Медведева сначала в Таджикистан, а затем в Киргизию. Проблема заключалась в том, что помимо "особых" отношений, сложившихся у Кремля к этому моменту с Ташкентом и Минском, трудности возникли у Москвы и на "таджикском направлении". Вспыльчивый таджикский президент Эмомали Рахмон использовал все возможности, чтобы выразить свое недовольство "несговорчивостью" Кремля, нежелавшего платить дополнительно за пребывание своих военных в Таджикистане на 201-й военной базе. Кроме того, в Душанбе обижались на стремление Москвы уйти от необходимости быть арбитром в узбекско-таджикском споре на водно-энергетические темы. А еще г-н Рахмон ревновал Москву к Бишкеку, который получил солидную российскую финансовую помощь, а Душанбе – нет. Не говоря уже о чрезвычайно щепетильной проблеме, связанной с пребыванием таджикских гастарбайтеров в России. Хотя, и это мало кому известно за пределами Таджикистана, сам г-н Рахмон достаточно презрительно отзывался в своем кругу о таджиках, уезжающих на заработки за границу, обвиняя их в отсутствии патриотизма. И это при том, что денежные поступления от гастарбайтеров соизмеримы с бюджетом Таджикистана...

Дмитрий Медведев за те сутки, что он провел в Таджикистане, постарался сгладить все острые углы в отношених с Душанбе, пообещав рассмотреть новые проекты сотрудничества, в первую очередь, в энергетической области. Поводом для визита российского президента стало ввод в строй Сангтудинской ГЭС-1, построенной с российской помощью(75 процентов акций ГЭС принадлежат России, 25- Таджикистану). Пришлось Медведеву обсуждать и проблемы, связанные с долгом Таджикистана за поставленную его потребителям электроэнергию, выработанную ГЭС, достигшую по мнению российской стороны 26 миллионов долларов. Таджикские власти, в свою очередь, считают, что тарифы, по которым ГЭС поставляет электроэнергию, 3 цента за киловатт-час слишком высоки и настаивали на цене в 1, 2 цента. Как стало нам известно из источников в российском правительстве, был найден компромисс, больше устраивающий Душанбе, тариф установлен в размере 1, 6 цента за киловатт-час. Впрочем, как сообщил автору высокпоставленный правительственный источник,мало надежд на то, что Таджикистан все же вернет свой долг.

Однако, похоже, основная задача пребывания Медведева в Душанбе была решена. Можно было рассчитывать, что Эмомали Рахмон не присоединится к оппонентам Москвы в ходе неформального саммита ОДКБ, начинавшегося 31 июля, сразу после окончания визита российского президента в Таджикистан. Иначе бы антироссийская фронда в составе Узбекистана, Бедоруссии и Таджикистана при не весьма ясных позициях киргизского руководства стала бы весьма рискованным препятствием на пути российского стремления к возвращению своих позиций в Центральной Азии.
Именно с этих позиций следует, видимо, оценивать результаты двухчасового саммита семи президентов(Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана и Узбекистана) на берегу Иссык-куля в резиденции киргизского президента. Своеобразным свидетельством проблемного характера этой встречи стал отказ организаторов от приглашения туда журналистов, присутствовали лишь личные фотографы и телеоператоры глав государств, да еще несколько репортеров информагентств. Никаких итоговых заявлений по итогам саммита принято не было. Не было озвучено и каких-либо упоминаний о главном пункте предполагаемой повестки дня, - создании КСОР. Не состоялось и ожидаемое подписание президентом Белоруссии Александром Лукашенко соглашения о создании КСОР. Белорусский батька батька явно не для того приехал на Иссык-куль, раз он взял туда с собой своего 6-летнего сынишку Колю, уже хорошо знакомого чуть ли не всей правящей элите СНГ...

И все же Дмитрий Медведев уехал с Иссык-куля не с пустыми руками. Президент России и президент Киргизии подписали "Меморандум о намерениях по дальнейшему развитию и совершенствованию двухсторонней договорно-правовой базы, регулирующей пребывание российских военых формирований и разиещение дополнительного росийского воинского контингента на территории Киргизской республики". Согласно ему, обе стороны до 1 ноября обязались подготовить соглашение, определяющее условия размещение дополнительно к существующим российским подразделениям еще один батальон и учебный центр. Скорее всего, это будут антитеррористические структуры. При этом не указывается, где они будут дислоцированы.

Предполагается, что в Оше, центре киргизской части Ферганскорй долины. Во всяком случае, этого бы хотели в Москве, поскольку в Оше уже есть готовые инфраструктуры для размещения. Киргизская же сторона хочет предложить россиянам для дислокации своих военных Баткенскую область, более уязвимую с точки зрения угроз проникновения террористов.

Отличительной стороной будущего соглашения станет включение в его пунктов, касающихся "порядка использования... недвижимого и иного имущетсва , а также условия аренды земельных участков и другого имущества, обеспечения экологической безопаности, возмещения ущерба, связанного с использованием и функционированием объектов Объединеной российской военной базы". Срок действаия будущего соглашения определен в 49 лет с возможностью автоматического продления на 25 –летние периоды.

Столь всеобъемлющее перечисление параметров будущего соглашения показывает, что Бишкек в полной мере использует опыт переговоров с Вашингтоном относительно размещения американских объектов на своей территории. И союзные отношения с Москвой не помешают Бишкеку извлечь максимальные финансовые и другие дивиденды из использования своей территории в качестве российского военного "базоносца".

Можно быть уверенным, что в Бишкеке задействуют в этих целях при необходимости все арсеналы средств, включая "непредсказуемую строптивость" парламента и правильно организованное общественное мнение. Стоит обратить внимание, что в готовящемся соглашении о размещении новой российской базы никак не упоминается КСОР, идея их создания выглядит сегодня явно преждевременной, если не сказать больше – мертворожденной. Это выглядит еще одним очевидным итогом иссык-кульского саммита ОДКБ.

Другим его итогом, ставшим известным через два дня после его окончания, стало свидетельство углубляющегося раскола в рядах Организации. Им служит заявление МИД Узбекистана, распространенное вечером 3 августа. В нем говорится, что Ташкент "не видит какой-либо необходимости и целесообразности в реализации планов по размещению на юге Кыргызстана дополнительного контингента российских вооруженных сил, о котором говорится в подписанном 1 августа меморандуме. "Реализация подобных проектов на достаточно сложной и труднопредсказуемой территории, где непосредственно сходятся границы трех среднеазиатских республик, может дать импульс для усиления процессов по милитаризации и возбуждения различного рода националистических противостояний, а также выступлений радикальных экстремистских сил, могущих привести к серьезной дестабилизации обстановки в обширном регионе".

Если отставить в сторону не слишком грамотно составленный по-русски текст("труднопредсказуемая территория"), то смысл этого предупреждения вполне понятен: появление российских солдат в Ферганской долине до добра не доведет.

Можно ли говорить в такой ситуации о едином подходе к обеспечению коллективной безопасности внутри ОДКБ, созданной специально для этой цели?

3.VIII.2009

Аркадий Дубнов