В свой монастырь

Где герои популярных голливудских фильмов копят силу и обучаются искусству побеждать? В Шаолине. Какое место на земле окружено самым невероятным числом легенд и мифов? Шаолинь. Куда поехал президент В.Путин во время своего официального визита в Китай три года назад? В Шаолинь.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что и я, будучи от природы человеком доверчивым и любознательным, однажды оказался в зажатой между гор долине, где расположен знаменитый буддистский монастырь. И провел там ровно десять дней, что, согласитесь, дает мне право рассказать про Шаолинь читателям "Российской газеты".

Сначала об очевидном. О том, что не подвергается сомнениям. Шаолинь - родина дзен-буддизма и колыбель боевых искусств. Согласно сохранившимся источникам именно здесь зародились основы ушу, конфу, гимнастики цигун и их производных - карате, дзюдо и всего остального, что ныне зовется рукопашным боем. Отчего здесь? По преданиям один из первых пастырей монастыря индийский монах Дамо, потрясенный изнуренным видом местных обитателей, проводивших все время в неустанных молениях, придумал комплекс специальных упражнений, призванных взбодрить братию. Правда, существует и другая версия, по которой сам Дамо после девяти лет беспрерывных медитаций в тесной пещере был настолько слаб, что ему потребовалось спасать самого себя занятиями им же изобретенной гимнастикой.

Как бы там ни было, но с древности за монастырем закрепилась репутация школы боевых искусств. А со временем, как это часто бывает, она обрастала разного рода мифами и легендами. Например, о том, что здешние монахи способны перемещаться во времени и пространстве. О том, что для них никакого труда не составляет ходить по вертикальным стенам и даже по потолку. Что один шаолинец запросто уложит сотню воинов, а в качестве оружия может использовать любой предмет, даже веник.

Правда, были в истории монастыря и тяжелые времена: он четыре раза горел, а пришедшие к власти после Второй мировой войны ортодоксальные коммунисты надолго прикрыли все религии, в том числе и буддизм, а также запретили занятия боевыми искусствами. Кстати, нечто подобное происходило и в нашей стране, когда в 70-е годы за посещение тренировок по карате запросто можно было схлопотать срок. Лишь в конце 80-х, когда Китай вступил на путь реформ, Шаолинь возродился вновь и сегодня стал мировым брэндом, притягивающим к себе людей разных национальностей и вероисповеданий.

***
Для начала хочу обрадовать всех желающих приобщиться к тайнам монастыря: никаких ограничений для его посещения и даже для жизни в его окрестностях не существует. Вы прилетаете в Пекин, там пересаживаетесь на самолет, следующий рейсом до города Чженьчжоу, еще час с небольшим и вот он - самый центр Китая, его "глубинка". Отсюда на машине надо проехать километров сто на юг, причем уже эта поездка сулит первое приятное открытие, оно связано с великолепным качеством местных дорог и их малонаселенностью. Широченные автобаны с фантастическими развязками здесь построены впрок: китайцы понимают, что именно они - лучший стимул для развития экономики.

Миновав уездный центр Дэнфэн (население 600 тысяч человек), машина легко берет невысокий перевал и поворачивает с трассы налево. Все, приехали. Здесь начинается заповедная территория знаменитого монастыря и других объектов, включенных в гигантский туристический комплекс.

Сначала надо за 100 юаней (это примерно 15 долларов) купить билет. Затем ваш кошелек почти наверняка станет еще легче, поскольку дальнейший путь лежит сквозь галерею сувенирных лавок и магазинов, а выбор разных затейливых вещиц там огромный. Нигде в мире я не встречал такого разнообразия сувениров, посвященных, собственно говоря, одному объекту - монастырю Шаолинь и всему тому, что с ним связано.
Что касается цен, то здесь раздолье тем, кто любит и умеет торговаться. Завидев иностранца, продавец вцепляется в него мертвой хваткой. Что господин желает? Меч? Статуэтку? Веер? Костюм для занятий ушу? Нунчаки? Кастет? Колокольчик? Арбалет? Кинжал? Набор зеленых чаев? Для господина у нас специальная цена. И рисуют на калькуляторе, скажем, 500 юаней. Вы тут же берете этот самый калькулятор и набираете на экране свою цифру - 30 юаней. Продавец хватается за голову. Вы двигаетесь к выходу. Но не тут-то было, в вас вцепятся мертвой хваткой. Начинается торг. И в итоге за 50 или 60 китайских "рублей" вещица ваша.

Дальше начинается дорога к монастырю. Вы проходите мимо школы боевых искусств Тхакоу - самой большой в мире, в ней одновременно обучаются 25 тысяч мальчишек. Заняв все окрестные поляны, пустыри и площадки, они усердно тренируются спозаранку и до темноты: с воинственными кличами рубятся мечами и палками, совершают акробатические трюки, ходят строем, размахивают руками и ногами, словом, уже ради одного этого стоит сюда приехать. Правда, иностранца это слегка пугает: уж не к войне ли готовится Китай? Когда видишь так много издающих боевые кличи, отлично подготовленных молодых людей, то невольно становится не по себе. Кстати, всего таких школ в окрестностях Шаолиня несколько десятков, а число учеников - за 50 тысяч.
Первую остановку туристы делают возле следующего комплекса зданий - это государственная академия боевых искусств и дворец ушу, где можно посмотреть специальное шоу, дающее представление о возможностях боевых искусств. Рядом находятся трехзвездная гостиница и ресторан. И опять - лавки с сувенирами.

Еще километра полтора дороги вдоль пересохшего канала, под кронами кипарисов, и вот они - ворота Шаолиня. С понятным трепетом ступаешь по каменным плитам, которым полтора тысячелетия, рассматриваешь лики Будд, входишь в сырую тень храмов и часовен.

Напротив монастыря находится музей архатов - буддистских святых, а неподалеку - кладбище, где захоронены настоятели монастыря и видные монахи. Для 99% всех приезжих этим маршрутом и ограничивается посещение Шаолиня. Ну, разве что кто-то успеет в вагончике фуникулера подняться на гору Трех императоров или пешком - а на это уйдет часа два - взойти на другую вершину и заглянуть в пещеру, где 15 веков назад медитировал самый популярный герой здешних легенд индийский монах Дамо.

Совсем иное дело, если пожить здесь подольше. Тогда монастырь откроет тебе некоторые (далеко не все) тайны.

Я снял комнату в скромной деревенской гостинице в полукилометре от главных ворот буддисткой святыни (200 юаней за ночь) и в соответствии с традициями здешней жизни без суеты и спешки приступил к ее изучению. А заодно вел дневник, отрывки из которого и предлагаю вашему вниманию.

***
Сегодня меня принимал главный тренер Шаолиня, он же второе лицо после настоятеля, по имени Ши Ян Лу. Его офис находится в школе боевых искусств на окраине города Дэнфэн. Всю дорогу я размышлял, как же мы будем общаться с Ши Ян Лу, если он не знает ни слова по-русски и по-английски.

Школа - это целый квартал выкрашенных желтой краской новых семиэтажных домов с огромным плацем внутри. Там учатся 10 тысяч мальчишек и примерно 300 девчонок. Зашли в офис на первом этаже. Ши Ян Лу сидел в своем традиционном одеянии и сосредоточенно пил зеленый чай. Пригласил меня присоединиться. Стал наливать чай в крохотные стаканчики - ровно на полглотка. Заварит, нальет. Пьем чай, молчим. А что говорить, если никто ничего не поймет.

Потом главный тренер куда-то позвонил по мобильнику, и вскоре в комнату бочком протиснулась явно наша девочка лет 15 и худенький мальчик лет 12. Оказалось, украинцы из Харькова. Филипп живет здесь уже третий год, а его сестра Мария учится в Пекине, но регулярно навещает брата и сама занимается кунфу. Она и стала нашей переводчицей.

Главный тренер - высокий, мощный, но при этом, как и все настоящие монахи, абсолютно расслабленный, от него так и веет спокойствием, умиротворением. Даже не верится, что он здесь самый большой специалист по боевым искусствам и при желании может так врезать, что мало не покажется. Я, кстати, спросил, бил он кого-нибудь по-настоящему, не на тренировке. Да, сказал он, но от подробностей уклонился. "Давно это было".

В эту школу может записаться любой желающий и учиться любой срок - от полугода до 8 лет. Самому маленькому ученику два года. По окончании выдают диплом мастера боевых искусств. Распорядок дня такой. В 5.30 подъем, до 7.30 - занятия. Завтрак. С 8.30 до 11.30 - занятия. Обед, отдых, сон. С 16.00 до 18.30 - занятия. Ужин. С 20.00 до 21.30 - занятия. В 22.00 отбой. Половина времени на занятиях посвящена общеобразовательным дисциплинам, половина - кунфу. И так каждый день. Выходной - только воскресенье. По уверению Ши Ян Лу любой человек может при такой системе добиться успеха в боевых искусствах.

Я спросил, сохранились ли древние книги, где излагаются все секреты ушу? Ведь монастырь много раз горел. Да, сохранились и мы их используем. Одну из таких книг мастер преподнес Путину, когда тот был в Шаолине. Кстати, фотография нашего президента висит в кабинете на самом видном месте.

Интересно, что мой вопрос относительно всем известных у нас киношных героев Джеки Чана и Брюса Ли поставил его в тупик. Он не понимал, о ком я спрашиваю. Тогда я говорю: "Ну, хорошо, вы ведь наверняка видели знаменитые фильмы Тарантино "Убить Билла" и "Убить Билла-2". Как вы относитесь к героине Умы Турман, которая, якобы, прошла обучение в Шаолине и с таким изяществом всех мочила"? Монах, однако, так и не понял, о чем речь. Фильмов он не видел. Что же касается Чана и Ли, то, как я потом узнал, по-китайски их имена звучат совсем не так. Ши Ян Лу просто не понимал, о чем я спрашиваю.

Ученики тренируются с посохом, цепью, нунчаками, секирой, мечом, булавой, плеткой, другими предметами. Ушу предполагает, что любой предмет может стать оружием, даже веер. В чем я убедился несколькими минутами спустя, когда мастер пригласил на демонстрационное выступление своих воспитанников. Оно состоялось в холле рядом с офисом. Мальчишки за несколько минут продемонстрировали мне такие трюки… Джеки Чан отдыхает.

На прощанье главный тренер подарил буддистские четки, фильм про Шаолинь, а также полотно с большими иероглифами, смысл которых, как я понял, сводился к тому, что надо жить с Буддой в сердце, тогда все будет хорошо. "А что еще надо делать, чтобы стать таким же мастером, как вы?" Он слегка задумался: "Нельзя заниматься через силу. Все должно получаться само собой. Шаг за шагом. С удовольствием и радостью. Только так ты добьешься успеха".

***

Русские в Шаолине. Пять лет назад стараниями красноярского энтузиаста, знатока кунфу и китайской истории Анатолия Ковгана здесь появился Русский центр, который ежегодно принимает до 100 человек - это в основном такие же, как и Толя, фанаты боевых искусств, гимнастики цигун и всего остального, что связано с монастырем. Собственно, благодаря ему, а также его друзьям, я и оказался в Китае. Анатолий и его жена Лена большую часть года проводят здесь: принимают гостей, организуют тренировки, а желающих знакомят с секретами традиционной китайской медицины. Всего за последние годы здесь побывало более тысячи россиян. Владимир Путин стал первым из глав государств, кто посетил Шаолинь, следом за ним потянулись и другие.

***

Вечером я зашел в Русский дом к Лене, а у нее гость - высокий чернявый парень в простой крестьянской одежде. Я растерялся. "Вы кто, - спрашиваю, - китаец?" - "Почему же китаец", - на чистом русском языке ответил парень и, кажется, слегка обиделся. "Потому что здесь кругом одни китайцы". Парень задумался. "Я скорее армянин". - "А как вас зовут?" - "Хачик". Тут уже задумался я. Ведь хачиками некоторые невоспитанные люди называют у нас лиц кавказской национальности. "Я вижу, что хачик, но все же, как ваше имя?" - "Хачатур, - уточнил парень. - Но все равно правильно будет Хачик".

Так я познакомился с еще одним героем здешней жизни.

Хачик приехал сюда год назад из Киева, где живут его родители. Окончил четыре курса университета, купил билет до Пекина и приехал. "А зачем?" - все допытывался я. Мне было непонятно, как это ни с того, ни с сего взять и двинуть в Китай, не зная ни слова по-китайски, не представляя, чем ты будешь здесь заниматься. Но у этого Хачика на все подобные вопросы был один ответ: "Надо сердце свое слушать. Оно мне сказало - надо ехать - я и поехал".

Нашел здесь наставника, который обучает его кунфу, стал заниматься языком и жить. Просто жить. Сейчас он уже свободно говорит по-китайски, в чем я скоро убедился.

Мы с ним пошли вниз от деревни к монастырю. Ворота обители уже были закрыты для посетителей в столь поздний час. Но парень уверенно двинулся к служебному входу, ведущему в ту часть монастыря, где живут монахи и которая абсолютно недоступна для посторонних глаз. Ну, сейчас охрана его шуганет, подумал я. Ничего подобного. Охранники приветливо поздоровались с Хачиком, он им что-то бегло сказал, показав на меня, они улыбнулись и приветливо помахали руками. И мы оказались в жилой части монастыря Шаолинь.

Было уже темно, почти десять часов. От ветра таинственно позвякивали колокольчики на пагодах. Мы зашли в спортзал, где тренируются монахи Шаолиня. Там один из них, лет двадцати, отрабатывал свою технику. При нашем появлении он подошел и стал о чем-то оживленно болтать с Хачиком. "Он спрашивает, умею ли я танцевать рэп?" - перевел мой новый приятель. "Зачем?" - "Ему нравятся танцы, хочет научиться". Послушник при этих словах продемонстрировал несколько па из балета "Лебединое озеро", а также исполнил румбу и твист. Я похлопал в ладоши и спросил, а не может ли он показать что-нибудь из настоящего ушу. Послушник не стал ломаться и охотно продемонстрировал нам "змею", "тигра" и "богомола".

Потом мы пошли дальше. На веранде дома, где живут монахи, кто-то монотонно бил в колокол и читал мантру. Мы подошли ближе. Из темноты нарисовались три фигуры в монашеских одеяниях, одна фигура придвинулась вплотную ко мне и на чистом английском языке поинтересовалась: "Вэр а ю фром?" Я сказал, что из Москвы, из России. "Гуд найт", - попрощался со мной этот призрак и растаял в темноте.

Монах наверху закончил читать свою мантру и теперь колотил в деревяшку, давая понять, что отстрелялся. Эти таинственные звуки, эти мерцающие в темноте светлые одежды, эти волнующие запахи благовоний… Вот когда я почувствовал настоящий, не туристический Шаолинь.

***

Вообще-то здесь все непросто. Лет десять назад произошел раскол между монахами, которые по-разному видели будущее Шаолиня. Одни считали, что надо идти традиционным путем: дух, мантра, медитация, верность старым традициям, а уже потом - тело, боевые искусства. А другие полагали, что нет, сначала ушу, а потом все остальное. Эти вторые уловили коммерческий интерес к Шаолиню и поняли, что на этом можно заработать. В итоге они и взяли верх. И сегодня монастырь - это прежде всего большое коммерческое предприятие. Все для туристов. Любой может потренироваться в монастыре. Плати 40 долларов, и целый час с тобой будет заниматься монах-воин.

В год Шаолинь посещают 2 млн туристов. В день это более 5 тысяч. Если каждый в среднем оставляет здесь 500 юаней, то можно себе представить, какой выгодный получается бизнес. Недаром нынешний настоятель монастыря Ши Юн Син по версии местной деловой газеты вошел в рейтинг самых успешных коммерсантов Китая.
В пользу коммерческого подхода выступили и коммунистические власти страны, которые все еще считают, что с религией надо быть поосторожнее, а вот ушу, цигун, спорт - это пожалуйста, занимайтесь на здоровье.

То есть существуют киношный Шаолинь, туристический Шаолинь, реальный Шаолинь. И каждый по-своему интересен.

***

Правильно, что я приехал в Китай именно так - не туристом в пятизвездный отель, а в глухую деревню, где приходится волей-неволей если не растворяться в здешней жизни, то напрямую соприкасаться с ней, чувствовать ее. Конечно, это совершенно другая цивилизация. Не зря китайцы нигде не ассимилируются, везде кучкуются, везде только со своими. Наверное, ста лет не хватит, чтобы понять их, стать среди них своим. И те, кто пытаются это сделать, невольно вызывают у меня уважение. Смелые люди.

Спозаранку за дверью раздаются жуткие вопли - в первый раз я пулей вылетел наружу: что такое, скандалят или дерутся? Нет, оказывается, просто разговаривают. Крестьяне. Так у них принято.
В Шаолине и окрестностях полно иностранцев - едут, загипнотизированные голливудскими фильмами, мифами, книгами, слухами, едут, чтобы научиться быть такими, как Джеки Чан или Ван Дамм. Но ни в одной забегаловке нет меню на английском языке. А зачем? Вы - иностранцы, выкручивайтесь, как хотите.

Но даже, если каким-то чудом ты раздобыл перевод меню, то все равно попробуй разберись в названиях этих блюд. "Шкура тигра". "Жареная голова обезьяны". "Обезьяна, обратившая взор на горы Суншань". "Будда перепрыгивает через стену". "Пять цветков жареные, как мясо". "Молодая комнатная змея в три укуса". А еще в соседней деревенской забегаловке предлагают "Собачатину пяти ароматов" и "Острые скорпионы гор Суншань", а также "Феникса, затаившегося под снегом". Я еще могу себе представить, что такое "Встреча трех грибов" или "Желудок коровы, съевшей капусту", но вот что такое "Счастье всей семьи" или "Четыре великих взаимно пусты" или "Блюдо драконьей еды" или "Играющая красками заря на все небо"? Нет, разобраться в этом решительно невозможно.

***

Под вечер прикатил на своем мотоциклете Хачик, и мы поехали в Дэнфэн, в школу Ши Ян Лу (главного тренера Шаолиня, который меня принимал четыре дня назад). Мне хотелось кое-что уточнить у Марии и Филиппа - тех украинских ребят, с которыми тогда познакомился.

Мы зашли на территорию школы в тот час, когда всех учеников скликали на огромный плац для показа китайского боевика. Каждый шел со своим складным стульчиком, и тьма эта невольно вызывала уважение.

Мы беспрепятственно прошлись по корпусам, заглянули в жилые комнаты, классы. Все очень по-спартански. Мальчики живут по 12 человек в комнате, кровати в два этажа, и больше ничего. Личные чемоданы свалены на антресолях. У девочек чуть просторнее (девочек обучается 200-300), однако на кроватях лежат боксерские перчатки. В классах есть компьютеры, есть интернет. Но пользоваться им после отбоя нельзя.

-А что будет, если застукают? - спросил я Филиппа.
-Накажут.
-А как здесь наказывают?
-Могут и палками побить, от 5 до 50 ударов. Но иностранцев так не наказывают, - успокоил меня Филипп. - Вот недавно одному мальчику за драку 50 ударов прописали, так он весь в синяках был.
В ходе разговора выяснилось, что иностранцев здесь немного, человек 15-20. Самому младшему из учеников, напомню, два года.
-И что, он тоже ходит на тренировки?
-Как все, - пожал плечами Филипп.
Кормят хорошо: мясо, овощи, омлет, салат, арбуз. Два раза в год для учеников устраивают экзамены - и по ушу, и по обычным предметам.
-Но, конечно, ушу главное, - уточнил Филипп.
Иностранцы платят в год 4 тысячи долларов, китайцы гораздо меньше.

***

Сегодня познакомился еще с одним монахом, его зовут Ши Ян Джи. Он в отличие от прежних - не боец, просто рядовой служитель культа. Встаем спозаранку, в 4 часа, рассказал он. Потом час молимся, читаем мантры, медитируем. Потом кто чем занимается. И днем еще час молимся, читаем мантры, медитируем. Ши Ян Джи подтвердил то, что я уже раньше понял: в отличие от других монастырей Шаолинь - это прежде всего школа боевых искусств. Так повелось с самого начала, с древних времен, это традиция. В других монастырях основное время уделяют молитвам, изучению буддизма, духу, там нет никакого ушу, а здесь - тренировки, тренировки… В других местах вам покажут монахов, которые медитируют по 24 часа в сутки. Есть такие, которые медитируют неделями и даже месяцами. Но здесь таких нет. Здесь другой культ.

А как же мифы? Вот, например, говорят, что есть монахи, которые умеют творить чудеса: перемещаться в пространстве, ходить по вертикальным стенам. "По стенам? Я видел одного, который мог взбежать по стене вверх метра на два. Но это может делать также и любой подготовленный спецназовец". Других чудес ему видеть не доводилось и слышать о них тоже.

Кстати, многие иностранцы (большинство) едут в Шаолинь исключительно за чудесами. Увидеть летающих по небу монахов. И испытывают жуткое разочарование, когда ничего подобного не находят. В Шаолинь надо, конечно, ехать, но не за волшебством, а за тем, чтобы прикоснуться к новому знанию, подышать другим воздухом, постараться понять чужую культуру. Ну и чему-то научиться (если не потерял к этому способности).

***

Мудрость можно продать (то есть "развести" клиента, впарить ему некие прописные истины), но ее нельзя купить. Только труд, терпение, воля, последовательные и честные занятия могут сделать человека сильнее, здоровее, умнее.

Ровно в четыре утра меня разбудил будильник: с вечера мы договорились с Хачиком поехать на его тренировку по кунфу. Хачик занимается в маленькой деревенской школе, зато у какого-то очень продвинутого учителя. С трудом продрав глаза, я стал не спеша одеваться в тайной надежде, что мой юный друг проспит и поездка отменится. Однако в 4.15 зазвонил телефон: "Дядя Володя, я уже подъезжаю". Ну и ладно. И хорошо.

И мы помчались на мотоцикле в ночь. Ехать пришлось недалеко, километров пять, не больше. С шоссе свернули на проселок, въехали в скромную деревеньку, и вот свет фары выхватил из тьмы небольшой пустырь, зажатый между кукурузным полем и строящейся дорогой, а на пустыре я заметил смутные, словно призраки, фигурки людей в светлых одеждах.

Хачик заранее предупредил меня, чтобы я соблюдал молчание и не лез пока с расспросами, т.к. эти ночные занятия требуют особой сосредоточенности, полной отрешенности и тишины.
Оставив мотоцикл подальше, мы приблизились к пустырю. Там уже занимались человек пятнадцать ребят. Причем каждый делал что-то свое. Одни неподвижно застыли, устремив взгляд внутрь себя. Другие совершали медленные движения, похожие на танец. Прямо посреди этой грязноватой площадки на циновках спали три каких-то типа. "Рабочие, которые строят дорогу", - шепотом пояснил мой приятель.

Сам он тоже стал делать свои упражнения, причем очень расслабленно, как в замедленной киносъемке. Но очень скоро я заметил, что его костюм стал черным от пота.
Ночную тишину нарушали только стрекот цикад да крики ранних петухов.

Спустя час из стоящего рядом двухэтажного дома, не спеша, вышел человек в белой одежде и издали стал присматриваться к тому, что происходит на пустыре. "Учитель", - с почтением прошептал Хачик. Наставника издали можно было определить по горделивой осанке. Простые смертные так держать спину не умеют.

Примерно пол шестого, когда уже стало почти светло, спавшие посреди площадки, прямо под ногами у нас, рабочие как-то враз проснулись, в момент свернули свои циновки и, не почистив зубы, не позавтракав и даже не справив нужду, взялись за инструмент и стали строить дорогу. Или, если сказать пафоснее: стали строить Китай 21-го века. И ведь такими темпами они его быстро построят. Никто даже и не заметит, как китайцы окажутся впереди планеты всей.

***

Утром поднялись с Хачиком на фуникулере на гору Трех императоров. Он меня не предупредил, что 15-минутное путешествие над пропастями - это только начало пути. Я-то думал, прокатимся туда и назад. Но мой юный друг предложил по тропе дойти до древнего монастыря в горах. Тут, говорит, недалеко. Короче говоря, шли мы три часа, и я жутко устал. Такие крутые подъемы и спуски. Правда, тропа идеально устроена: каменные ступени, железные перила, даже кабинки туалетов попадаются в самых глухих ущельях. И необыкновенно красиво. Понимаешь, почему все духовное началось в этих горах - они прямо-таки заряжены положительной энергией. Это как неиспорченный пушкинский пейзаж в Михайловском, только масштабы другие, более грандиозные.

Три сокровища Шаолиня: медитация, медицина, боевые искусства. Что касается медитации, то это дело интимное, мало кто видит, как монахи уходят в себя. Предварительно они имбирем растирают лоб и место под пупком, немного имбиря съедают (он дает энергию), потом быстрым шагом ходят по кругу, потом садятся в кружок. Во время медитации тело исчезает. Сознание есть, а тела нет.
Медицина. Она основана на лечении травами. Здесь в горах растут такие травы, каких больше нет нигде. Но мало кто умеет правильно их сочетать и правильно сварить. Там надо так сделать, чтобы яд из этих трав не убивал, а лечил.

Ну а что касается боевых искусств, то здесь все ясно.

Почему так популярен Шаолинь? Потому что люди верят в мифы и сказки. А Шаолинь - это мечта о гармонии добра и силы, интеллекта и физического совершенства. В Китае все знают пословицу: "Герои Поднебесной выходят из Шаолиня".

Кстати…
Лучшие мастера кунфу Шаолиньского монастыря примут участие в международном военно-музыкальном фестивале "Спасская башня", который пройдет на Красной площади 5 - 10 сентября с.г.

Владимир Снегирев
№4968 (144) от 6 августа 2009 г.