Семен Багдасаров: Лучше две российские базы, чем одна американская

Депутат Государственной Думы, член Комитета по международным делам Семен Багдасаров в свое время проходил службу в Вооруженных Силах СССР, в том числе в штабе Туркестанского военного округа (Ташкент), был начальником Управления по сотрудничеству с Узбекистаном, Таджикистаном, Туркменистаном Минсотрудничества РФ, так или иначе белее 20 лет занимается проблемами Центральной Азии. Сегодня на этом весьма неспокойном регионе сфокусировано внимание по ряду причин. Одна из них - решение руководства России о размещении на юге Киргизии дополнительного военного контингента. Багдасаров высказал свое понимание необходимости такого шага в интервью РИА Новости.

- Семен Аркадьевич, на ваш взгляд, лучше две российских, чем одна американская база?

- Лучше три российских, чем одна американская. Дело в том, что через Южный Киргизстан проходит накротрафик в Россию. Наркотики прямым ходом из Афганистана идут с территории Таджкистана, через Памир замыкаются в Оше, а дальше через Казахстан проникают в Россию.

К сожалению, для России наркотики становятся бедой, которая скоро перехлестнет проблему алкоголизма. У нас каждый год от наркотиков умирают свыше 30 тысяч человек. В основном это на 80-90% афганский наркотик, который как раз проходит по указанному маршруту. Поэтому руководством Российской Федерации выбрано крайне важное расположение, где мы могли бы базироваться, чтобы бороться не только с терроризмом, но и с наркотрафиком.

Что касается терроризма, ни для кого не секрет, что юг Киргизии насыщен различными организациями, которые также зачастую проникают сюда с территории Афганистана через Горный Бадахшан Таджикистана. Противостоять этим вызовам должна и способна это сделать Организация договора о коллективной безопасности, а также целый ряд соглашений, которые предусматривают борьбу с терроризмом. Поэтому размещение нашего контингента там отвечает интересам всех участников ОДКБ, в том числе Таджикистана, Киргизстана и Узбекистана. Таджикистан и Киргизстан, кстати, подписали Договор о Коллективных силах быстрого реагирования. Основной задачей КСОР, как известно, является борьба с терроризмом и наркотрафиком. Поэтому в контексте военно-политической организации ОДКБ это все выглядит оправданно и гармонично. Именно так и должны поступать союзники. К слову, передавать эти базы они обязаны на безвозмездной основе, то есть без выплаты аренды, которую иной раз требуют члены Организации. Между тем не стоит забывать об обязательствах, которые накладывает Договор о коллективной безопасности, ведь на этот счет наш парламент, как и парламенты других стран-членов ратифицировал целый ряд соглашений. Поэтому вопрос о том, сколько баз лучше, не совсем корректный. Куда логичнее выглядело бы, если на территориях союзников по ОДКБ вообще не располагались бы военные структуры внерегиональных сил. Хотя в нашем случае, слава Богу, что ни Киргизия, ни Таджикистан и Узбекистан не входят в НАТО.

- При этом Узбекистан часто сохраняет своеобразную позицию, будучи членом той или иной интеграционной структуры.

- По моему мнению, государство, которое подписывает то или иное военно-политическое соглашение, должно нести определенные обязательства перед своими партнерами. Если это государство вроде бы входит в военно-политическую организацию, каковой является ОДКБ, и в то же время не хочет выполнять никаких обязательств, возникает вопрос к узбекскому руководству, а какова цель пребывания в этой организации. Они говорят, что их интересует Организация с точки зрения отражения внешней агрессии. А разве не является внешней агрессией проникновение террористических группировок с территории Афганистана в Ферганскую долину, в том числе, в Ошскую область. Это ведь тоже внешняя агрессия!

- Тогда с чем связана аргументация узбекского МИДа, сделавшего критическое заявление по поводу российских планов по наращиванию военного присутствия в Киргизии?

- Существует некая история с географией. Ферганская долина ныне - это сложный историко-географический регион. Здесь, как в горячем котле, "варятся" все проблемы трех азиатских стран, в результате множась втрое. Три области Узбекистана: Наманганская, Андижанская и Ферганская, где проживает не менее 8 миллионов человек. Три области Киргизстана: Ошская, Джалал-Абадская и Баткенская, где проживает более 2 миллионов человек. Плюс Согдийская, бывшая Ленинабадская область Таджикистана, где проживает 2 миллиона человека. То есть регион с его 12-14-миллионным населением крайне важен для всех трех государств. В узбекской части Ферганской долины неоднократно происходили известные события: антиправительственный мятеж в Андижане в 2005 году, подавленный властями Узбекистана, и последние события мая этого года на границе Ошской и Андижанской областей - нападение на пограничный переход. Понятно, как важен для узбекского руководства этот регион с точки зрения его контроля. Но, если говорить прямо, без всякой дипломатии, прослеживается некое недоверие узбекского руководства по отношению к своим союзникам по ОДКБ. И недавнее заявление МИДа - это показатель недоверия Узбекистана к своим союзникам по ОДКБ.

- Со стороны каких сил вы могли бы назвать реальные террористические угрозы в этом регионе?

- В Ферганской долине действует ряд террористических организаций. Это - Исламское движение Туркестана, которое до 2002 года именовалось как Исламским движением Узбекистана. Затем в него влился еще целый ряд других организации, в том числе уйгурских. Вторая не менее агрессивная организация - Хизб ут-Тахрир аль-Исламия, самая массовая организация в этом регионе, которая имеет тысячи последователей и в узбекской, и в киргизской, и в таджикской частях. Это мощная идеологическая структура, которая занимается пропагандой радикальных форм Ислама и распространена на более чем 40 стран мира. До недавнего времени их штаб-квартира находилась в Лондоне. Кроме них действует движение Акрамия, которая активно участвовала в событиях Андижана в 2005 году. Кроме них действует движение Салахия в таджикской части Ферганской долины, в Ходженте. Еще одна организация Джамаа, возникшая в Великобритании еще в 1928 году, ныне получившая большое развитие на территории Средней Азии. Вот приблизительный перечень исламистских сил. Они имеют серьезные идеологический различия, но в то же время все стремятся к построению некого общества исламских радикальных взглядов, и каждая таит в себе определенные формы антиправительственного характера, что может привести к дестабилизации как отдельной страны, так и региона в целом.

- Насколько их формы агрессии могут перейти в военные фазы, и чем опасно существование таких организаций для России?

- Наиболее агрессивной организацией, безусловно, является Исламское движение Туркестана, которое имеет свои боевые формирования на территории Пакистана и Афганистана. В последнее время появилась тенденция формирования подобных структур на территории среднеазиатских государств. То есть сюда проникают вооруженные группы, они, естественно, имеют вполне определенные цели, в том числе дестабилизации ситуации. Они также тесно связаны с наркотрафиком, поскольку терроризм и наркотики замешаны из одного теста. Другие организации стремятся решать иные проблемы, но также вне Конституции существующих государств.

Что касается России, я хотел бы напомнить, что мы имеем с нашими союзниками безвизовый пограничный режим. Члены этих организаций подчас беспрепятственно проникают в Россию. Есть данные, что на ее территории уже находятся как боевики Исламского движения Туркистана, так и члены Хизб ут-Тахрир аль-Исламия, Акрамии и других движений. Они пользуются свободной формой движения и расползаются по российским регионам. Для нас они представляют непосредственную и вполне реальную угрозу терроризма. На мой взгляд, есть только два способа противодействия наркотрафику и экстремизму: введение жесткого визового режима, депортация незаконных мигрантов из этих государств или же мы должны выдвинуть свои соответствующие силы туда, ближе к участкам их расположения, и там вести борьбу.

В России одних только мигрантов из Таджикистана более миллиона, это каждый 5-6 гражданин Таджикистана. До кризиса от них поступало до 2 миллиардов долларов в год, что составляло почти бюджет страны. Неужели центральноазиатские республики хотят этого лишиться? Если нет, то они должны предоставить возможность российскому военно-политическому руководству, соответствующим структурам РФ вести борьбу как с терроризмом, так и с наркотрафиком на дальних подступах. В противном случае мы будем вынуждены ввести визовый режим.

- Что скажете по поводу решения России об открытии второй базы в Киргизии?

- У нас там есть несколько объектов, в числе которых - авиабаза в Канте. На самом деле, это бывший при СССР авиационный учебный центр, где сейчас располагается небольшое количество наших самолетов. Насчет открытия второй военной базы, я считаю, что и этих сил недостаточно. Необходимо размещение полноценной бригады не только в Оше и в Баткене, но и в Таджикистане. И мы должны поднять вопрос о размещении наших соответствующих частей на территории Таджикистана, тогда только можно говорить о комплексе мер, которые принимаются для задержания наркотрафика и противодействия терроризму на дальних подступах к России.

- Какой будет реакция, прежде всего, американцев?

- А какая у нас реакция на присутствие в Афганистане, у нас под боком, семидесятитысячной группировки войск НАТО? Мы предоставляем им возможность переброски с нашей территории 4,5 тысяч самолетов в год. Они успешно борются с терроризмом? Нет, терроризм там распространяется. Они обуздали наркотрафик? Нет, он возрастает Мы должны смотреть не на реакцию американцев, а на собственное решение своих проблем.
07.08.09