АР: Опиумная трясина Афганистана. "Дурь" одерживает верх над целыми афганскими семьями и деревнями 01:12 12.08.2009
"Associated Press": Опиумная трясина Афганистана
Опиум одерживает верх над целыми афганскими семьями и деревнями
Сараб, Афганистан. Откройте дверь в дом Ислам Бега, и толстое облако опиумного дыма выйдет на холодный горный воздух, как пар из бани. Сейчас наступило лишь 8 часов утра, а семья из шестерых человек - включая годовалого мальчика - уже припала к мундштуку опиумной трубы. 65-летний Бег делает вдох и выдыхает облако дыма. Он передает трубку своей жене. Она передает ее своей дочери. Дочь вдыхает опиумный дым в крошечный рот ребенка. Глаза ребенка закатываются назад.
Их лица выглядят изможденными. Их волосы спутаны. От них пахнет. Во множестве горных деревень в этом отдаленном углу Афганистана пристрастие к опиуму настолько укоренилось, что целые семьи, от малышей до стариков, являются наркоманами. Пристрастие передается от дома к дому, заражая все сообщество, отрезанное от остальной части мира ледниковыми потоками. Начав лишь от одной семьи несколько лет назад, по крайней мере, половина людей Сараба, население которого составляет 1850 человек, являются теперь наркоманами.
Афганистан поставляет почти весь опиум в мире, представляющий собой сырой ингредиент, используемый для изготовления героина, и в то время как большая часть смертельного урожая экспортируется, достаточное его количество остается и на месте с тем, чтобы создать порочный цикл пристрастия к наркотикам. В Афганистане есть, по крайней мере, 200000 человек, пристрастившихся к опиуму и героину - на 50000 больше, чем в США, который и больше по размерам, и богаче, как отмечалось Министерством здравоохранения и социального обеспечения США и в обзоре ООН за 2005 год. В новом обзоре, как ожидается, будут показаны еще более высокие показатели пристрастия к наркотикам, как свидетельства ущерба, причиненного людям Афганистана в ходе нескончаемых войн и беспросветной бедности.
В отличие от Запада, природа сообществ, основанная на тесных связях друг с другом, в местных условиях превращает склонность к наркотикам в семейное дело. Вместо того, чтобы передаваться от одного непослушного подростка к другому, привычка передается от матери к дочери, от отца к сыну. Это превращает такие деревни в пейзаж человеческого истребления.
За исключением нескольких грязных циновок, в доме Бега больше ничего нет. Он заложил имущество всей своей семьи, чтобы заплатить за наркотики.
"Я стыжусь того, кем я стал", говорит Бег, на голове которого громоздится грязный тюрбан. "Я потерял чувство собственного достоинства. Я потерял уважение к самому себе. Я растерял мои ценности. Я отбираю еду у этого ребенка, чтобы заплатить за мой опиум", говорит он, указывая на своего 5-летнего внука, Мамадина. "Он все время остается голодным".
Предкам Бега принадлежала большая часть земли в деревне, расположенной около бурного потока в конце ущелья скалистых гор в провинции Бадахшан, в сотнях миль (километрах) к северо-востоку от Кабула, столицы Афганистана.
У него когда-то было 1200 овец. Он распродал их одну за другой для того, чтобы заплатить за наркотики.
Затем наступила очередь земли. Он превратил свой просторный дом, когда-то устланный декоративными коврами, в грязное пристанище. Он выращивает картофель в грядках на последнем из своих полей и каждый раз, когда он собирает урожай, то он должен сделать выбор - кормить им своих внуков, или купить на него опиум. Он обычно выбирает наркотики.
О таких предметах первой необходимости, как мыло, все давно уже позабыли. "Если у нас есть 50 центов, мы покупаем опиум, и мы курим его. Мы не расходуем 50 центов на то, чтобы купить мыло для стирки нашей одежды", объясняет Райхан, дочь Бега и мать годовалого ребенка. Малыш носит грязную рубашку и не имеет никакого нижнего белья. "Я могу обходиться без еды, но не могу жить без опиума".
Немногочисленные центры страны по лечению наркоманов находятся в городах, расположенных далеко от таких деревень. И даже те, кто может добраться до города, зачастую не могут получить помощь. В клинике по лечению наркоманов в провинции Тахар, ближайшей к Сарабу, имеются всего 30 кроватей, на которые стоят в очереди 2000 человек.
Поэтому сельские жители тонут в опиуме. Они начинают принимать его, когда они больны, полагаясь на его анестезирующие свойства - опиум также используется для изготовления морфия. Сараб - деревня, расположенная на высоте 8000 футов (2 438 метров), где три месяца идет снег - находится на расстоянии одного дня ходьбы по горным тропам до ближайшей больницы. Немногочисленные лавки в городке не продают даже аспирин.
"Опиум - это наш доктор", говорит Бег. "Когда у Вас болит желудок, Вы прикуриваете его. Затем Вы прикуриваете чуть больше. Затем еще чуть-чуть. И затем Вы становитесь зависимым от него. Как только Вы пристрастились, то все кончено. С Вами уже покончено".
Когда его годовалый внук Шамсуддин порезал свой палец в дверном косяке, Бег пустил опиумный дым в рот ребенка, что является обычной практикой в этой части мира, которая теперь приводит к необузданной детской склонности к наркотикам. Он не хочет, чтобы его внук стал наркоманом, но он говорит, что у него нет другого выбора. "Если здесь нет медицины, то что мы должны делать? Единственный способ заставить его почувствовать себя лучше состоит в том, чтобы дать ему опиум".
Начав с единственной затяжки, они далее вырабатывают привычку курить "три раза в день", которая получает распространение. Когда Бег начал использовать опиум, не только его жена и дочь последовали его примеру. Это сделал и его брат. Затем за ним последовала жена его брата. Как эпидемия, она расходится по всей деревне.
Работники службы здравоохранения говорят, что для того, чтобы лечить наркоманов, они должны заниматься лечением всего сообщества. В прошлом году Министерство здравоохранения перевезло 120 наркоманов из Сараба в учреждение для лечения, расположенное в городе на расстоянии одного дня езды на автомобиле. Три месяца спустя они обнаружили, что 115 из этих 120 человек вновь пристрастились к наркотикам.
"Сначала мой сосед снова начал потреблять опиум", объясняет Нур - одна из женщин, которая была вылечена и чьи глаза представляют собой ввалившиеся пещеры. "Затем мой двоюродный брат. Потом мой муж. И затем через некоторое время, я также пристрастилась к этому".
Большинство наркоманов тратит от 3 до 4 долларов в день на опиум в этой части мира, где люди зарабатывают в среднем 2 доллара. Они продают свои земли и попадают в глубокий долг, чтобы поддерживать свою привычку.
"Я был богатым человеком", говорит Дадар - мужчина, которому на вид можно дать 70 лет, в чьей семье из семерых человек все являются наркоманами. "У меня была скотина. У меня была земля. И затем я начал курить. Я продал скотину. Я продал свою землю. Теперь у меня ничего нет".
Он носит старую ветровку, вымазанную в грязи. Его жена обнажает свои губы, чтобы показать рот, полный больных зубов. Их внуки с волосами, стянутыми узлом, носят разодранную одежду, перепачканную в навозе.
Поскольку они продали свою скотину, они уже не едят мяса. Когда они продали последнюю часть своей земли, они также лишились своей пшеницы, картофеля и зелени. Их диета теперь состоит из чая и случайного куска хлеба, поданного им соседом.
Глава деревни Сагиб Дад говорит, что даже те, кто не являются наркоманами, вынуждены платить цену. "Когда человек становится наркоманом, у него нет ничего, чтобы поесть", говорит Дад. "Это затрагивает его соседа, потому что сосед вынужден делиться с ним частью своей пищи. Поэтому все мы становимся беднее".
После продажи своей земли некоторые семьи прибегают к еще более отчаянным мерам. Они берут ссуды от владельцев лавок, которые продают им наркотики. Затем они продают своих дочерей, известных как "опиумные невесты", чтобы выплатить долг. Они сдают в аренду своих сыновей.
"Я знаю, что он зол на меня. Но что я могу сделать? У меня больше ничего не осталось на продажу", говорит Ян Бегум, которая послала своего 14-летнего сына работать на стройке у торговцев наркотиками. "Я пыталась остановиться, но я не могу. Что бы я ни пыталась делать, боль становится невыносимой".
Проблема осложняется соседями Афганистана. В Иране, расположенном к западу от Афганистана, самое высокое потребление героина на душу населения в мире. Лаборатории по производству героина там, как и в Пакистане на востоке, используют опиум, импортированный из Афганистана. Эти страны теперь экспортируют героиноманию назад в Афганистан в форме возвращающихся беженцев.
Как и опиум, пристрастие к героину в Афганистане происходит целыми семьями. 13-летняя Гуль Пари наблюдала за тем, как ее мать пристрастилась к героину, когда она и ее брат обучались в начальной школе. Теперь она лежит на кровати в центре лечения женщин-наркоманок в Кабуле. Ее 15-летний брат Зайхар находится на другом конце города в центре реабилитации для мужчин. Их тела напоминают ломкие палки. 13-летняя девочка пытается приподняться на один локоть, но ее тонкая рука не может поддержать ее, из-за чего она падает обратно на подушку. Ее изможденный брат прислоняется к стене для того, чтобы поддержать свое равновесие.
Неизвестно, что случится, когда они вернутся домой. Они живут со своей матерью - выздоравливающей наркоманкой - под непромокаемым брезентом во дворе брошенного дома. Мохаммад Асеф - работник службы здравоохранения в клинике, где находится на излечении Зайхар Пари - говорит о том, что он сомневается в отношении шансов мальчика на выздоровление.
"В Америке люди обкуриваются в парках. В Афганистане они это делают дома", говорит Асеф. "Они приносят все это вовнутрь. Они жгут это на семейной печи. Все это видят. Поэтому это оказывает влияние на всех".
В Сарабе сельские жители, которые не пристрастились к наркотикам, держатся на расстоянии от пристрастившихся. Они не приглашают их в свои дома. Они отговаривают их от участия на деревенских встречах. Все выглядит так, будто они пытаются изолировать себя. Бег говорит, что он потерял уже все надежды. Даже после того, как он будет похоронен, потребуется 70 лет для того, чтобы опиум медленно рассосался из его костей. Его надеждой, говорит он, являются его внуки - единственные люди в семье, которые еще не являются наркоманами.
Когда Бег проснулся недавно утром, годовалый ребенок подполз и начал играть с опиумной трубкой. Он схватил ее и начал трясти, будто она была погремушкой. Затем, подражая своему дедушке, он поднял трубку к своему рту.
Рухмини Каллимачи "Associated Press", 9 августа 2009 года
|