Байкен АШИМОВ: В ответственное время нужно принимать ответственное решение
Пока человек ходит по земле, он каждый день и каждую минуту подвергается испытанию. Преклонный возраст – это еще не повод для всемерного почета, и он тоже подвергается проверке временем. Красиво прожить старость, сохранив при этом ясность ума и житейскую мудрость, дано не каждому. Байкен Ашимов – один из тех, кого мы можем назвать знаковой фигурой целой эпохи в истории страны, настоящим примером того, каким должен оставаться человек в преклонном возрасте. Прошла уже четверть века с тех пор, как он ушел на заслуженный отдых, однако патриарх казахстанской политики по-прежнему пользуется таким же огромным уважением и авторитетом, каким пользовался в годы работы на посту председателя Правительства и главы Парламента. Перешагнув за девяностолетний рубеж, он свеж и бодр. И это – особое счастье. Вспомнив слова Главы государства о том, что "общество всегда должно помнить о тех, благодаря кому происходит преемственность поколений, сохраняются великие национальные духовные ценности, о ком должны всегда помнить и заботиться", мы побывали в гостях у Байкен-ага. На этот раз наша встреча проходила в санатории "Окжетпес".

– В прошлом году, когда мы встречались в Алматы, наш разговор коснулся в том числе и темы человеческих взаимоотношений. Вспомните, Вы тогда сказали, что в послевоенные годы анонимные авторы стали писать на Вас письма: мол, Ваши родители были баями, из-за чего Вас на районной партийной конференции не рекомендовали на руководящую должность. И я тогда заметил: "Без ветра травинка не качнется..." Вы не стали развивать эту тему и только улыбнулись в ответ. И все же сегодня мне хотелось бы вернуться к ней и спросить о Ваших корнях, услышать о Ваших предках.

– Я не всегда считаю нужным хвалиться величием своих предков. Конечно, их духи всегда были и остаются для нас опорой и верой. Как известно, ковыль растет на ковыльном поле, а яблоко от яблони недалеко падает... С этой точки зрения мы вправе помнить и гордиться своими прадедами. Но с другой стороны, не надо забывать, что "кто не может похвалиться сегодняшним, тот бахвалится прошлым". Об этом как-то в одном из интервью сказал наш Президент. Доблесть предков не зависит от твоих усилий, а твои заслуги – это отражение твоих дел и помыслов, успехов в воспитании детей и, как итог, содеянное ими. Все сказанное и составляет наше национальное достояние. Поэтому в первую очередь мы должны стать нацией, которая по праву гордилась бы достигнутыми результатами.

Возвращаясь к твоему вопросу, скажу, что своих родителей я не могу отнести к сословию баев. Впрочем, и к бедным тоже. Насколько помню, среди живности в нашем подворье имелись две-три лошади, три-четыре коровы, около 50 голов овец. В те годы это не считалось большим богатством. Но, несмотря на это, наша семья в тридцатые годы каким-то образом попала в разряд тех, кого "подлежало раскулачить". Время раздора, недоверия и зависти – вот как можно охарактеризовать тот период. Порядки были строгие, порой жестокие, и если человек попадал в "черный список", то выбраться из него практически не было шансов. И богач считался баем, и "средняк" считался баем... Мы вышли из странного общества. Подумать только: тогда люди гордились своим бедным происхождением. Сегодня такое признание может вызвать разве что только жалость...

– Байкен-ага, мы сегодня беседуем с Вами на священной земле Кокше, на берегу Бурабая. Недалеко отсюда Айыртау, где вы родились. Когда вспоминаете детство и юность, что в первую очередь приходит в голову?

– Моя жизнь начиналась с большого горя: не исполнилось и шести месяцев, как неожиданно заболел и умер мой отец Ашим. Я был еще в колыбели. Некоторое время спустя родственники (так было тогда заведено) выдали мою маму замуж за младшего брата отца. Кабдолла-ага (я называл его всегда агатай) стал для меня настоящей опорой, поддержкой и главным жизненным наставником, за что ему безмерно благодарен. И все же до сих пор, даже в девяностолетнем возрасте, сердце болит от мысли, что моему отцу не удалось дожить и увидеть того, чего я добился в жизни. Мама вспоминала, что, когда она плакала у постели больного отца, он каждый раз, показывая меня в колыбели, говорил ей: "Не плачь, почему плачешь? У тебя есть ОН!" Наверное, отец успокаивал себя и других тем, что оставил в своей жизни след – наследника. Поэтому смыслом всей моей жизни стало исполнение сыновнего долга перед памятью отца. Осознание этого придавало мне силы в самые трудные времена и в самых сложных ситуациях.

– Вам часто приходилось сталкиваться с трудностями в жизни?

– Их было много, сынок. Но я их переживал вместе со своей страной и народом. Время моего появления на свет было одним из самых сложных в нашей истории. Большая часть земель нашего Кокше, лучшие пастбища, на которых пасли скот еще наши предки, самые плодородные участки раздавались переселенцам из России. Поголовье скота у людей резко сократилось. А в тридцатые годы началась коллективизация, которая отняла у людей, практически, последнее. Не стала исключением и наша семья: в один день всю нашу живность передали колхозу. Ко всему прочему, наш аул присоединили в подчинение далекому Рузаевскому району. И не просто присоединили, наш аул Шабакбай в буквальном смысле переселили в аул Акмолда. И самое страшное, собранная скотина осталась без конкретного хозяина и стала погибать. Наступили тяжелые времена – в край пришел голод!

Я не люблю вспоминать и критиковать теневую сторону деятельности коммунистической партии, как никак многие годы в ней состоял. Покажите мне безгрешного человека... Так же и с обществом. И сегодня немало недостатков. Но их можно понять и простить. Однако то, что происходило в тридцатые годы, не подлежит прощению и забвению! Потому что это была по-настоящему рукотворная, коварная напасть. Я не соглашусь с теми историками и журналистами, которые этот период называют "геноцидом". Геноцид – это осознанное физическое истребление людей. Такие случаи в истории были. В Украине сегодня тот период называют "голодомором", но я не хочу на этом заострять внимание... Не нужно ударяться в крайность и делать вывод, что большевики тогда ставили цель стереть казахов как нацию с лица земли. Мы стали жертвой преступной неорганизованности, безалаберности. И этому прощения нет.

– Наступил голод, как Вы его пережили?

– Волна голода докатилась и до нас. Хотя мы считали себя относительно благополучной семьей. Однажды меня позвал агатай и сказал: "Сынок, нам придется смириться и принять ниспосланное богом. Но ты должен жить. Отправляйся в город, там будет больше шансов выжить". Мать в голос запричитала, доверив меня милости Аллаха и молясь за мое благополучие, родные простились со мной. Так, в пятнадцатилетнем возрасте, в 1932 году, я впервые покинул отчий дом и отправился в город. От моего аула до Кокшетау было 150 километ­ров, этот путь прошел пешком за несколько дней. Так я бежал от голода и до сих пор благодарен родителям за этот совет. Кто знает, как бы сложилась моя судьба, и остался бы я в живых вообще, если бы не это решение...

Для казахов родственные узы – святое чувство. Это меня и спасло. В Кокшетау директором детского дома работал наш родственник Есбай Сулейменов, я остановился в его доме. Через некоторое время перебрался в Петропавловск, где также нашел земляка Абулаиса Жумабаева, работавшего преподавателем в техникуме. Я ему все честно рассказал, что творится в родном ауле. Впрочем, он об этом и сам прекрасно знал. "Ну, какие мысли у тебя?" – спросил он. "Хочу учиться!" – "Правильно, будешь учиться – выживешь". "Нужно не просто выжить, а выучиться какому-нибудь ремеслу!" – не угомонился я. Было видно, что слова мои ему понравились. Он повел меня к своему знакомому, директору железнодорожного ФЗУ. Нас встретил здоровенный дядя. До сих пор помню его фамилию – Веретенников. Он принял нас сразу и сказал, что если я буду учиться – в день буду получать 800 граммов хлеба и один раз горячую еду. После пережитого голода техникум мне показался настоящим райским уголком. Но была одна трудность – я не знал русского языка. Совсем не знал.

– И как же Вы им овладели?

– Жизнь заставила. Помнишь поговорку: "Если казаху удастся перешагнуть порог рая, он обязательно займет почетное место". Да и желание, и стремление было сильное. Старался как мог, общался с русскими парнями, учил слова и через полгода уже мог вполне сносно говорить. Постепенно научился читать и писать.

– Что же стало с оставшимися в ауле родителями?

– Некоторое время от них не было известий. Первая весточка пришла весной следующего года. Я узнал, что они приезжают на поезде в Петропавловск. В те годы по так называемой "вербовке" людей приглашали на работу в регионы. Я не знал, в каком качестве и на какую работу они едут, лишь радовался тому, что они живы и здоровы.

Не могу передать словами чувства, которые я испытал при встрече с ними. Главное – живы! После я поехал к ним в совхоз "Возвышенский" Булаевского района. Кто пережил голод, тому не страшны другие жизненные передряги. Лишь бы была пища, поддерживающая жизнь. Люди ради этого были готовы на все. По "вербовке" родители проработали до 1936 года и вернулись домой.

Не хочу утомлять дальнейшими подробностями, да и незачем это. А рассказал я о том времени только потому, чтобы ныне живущие знали, что пришлось пережить нашему поколению. Чтобы мы ценили то, что сегодня имеем.

Окончив учебу, я получил специальность слесаря по ремонту паровозов. Однако на железной дороге поработать мне так и не удалось. Желание стать более грамотным специалистом привело меня в сельскохозяйственный техникум. Там проучился два года. В начале третьего курса меня пригласили в районный комитет комсомола и предложили работу заведующего отделом по политическому обучению.

"Что будет с учебой?" – спросил я у тогдашнего первого секретаря райкома комсомола Юрченко. "Учиться продолжишь", – ответил он. Я не мог понять, откуда такой жест доброй воли. Оказалось, что за годы репрессии в районе практически не осталось грамотных людей...

Работа в комсомоле меня увлекла. Практически через день мы выезжали в сельскую местность, чтобы привлечь молодежь к общественной работе. Из средств передвижения на весь райком была одна лошадь, но ею мог пользоваться только первый секретарь. У остальных были велосипеды, приходилось и пешком добираться. Эти поездки научили меня выступать перед людьми, предугадывать то, что больше всего их волнует. Спустя некоторое время меня призвали в армию.

– Мы еще вернемся к этой теме. А пока хотелось бы несколько отвлечься и, к слову, узнать Ваше мнение о том, как оцениваете уровень нынешних призывников и в целом состояние казахстанской армии.

– К сожалению, я не особо владею такой информацией. Могу высказаться о том, что я знаю и что больше всего сегодня меня волнует. Безусловно, рыночная экономика влияет на все. В том числе и на армию, и я это прекрасно понимаю. Однако не понимаю и не поддерживаю то, что в целях экономии средств молодые солдаты служат практически рядом с домом, в регионе, где они живут. Раньше, бывало, служили и в Германии, и во всех краях огромного Советского Союза, могли видеть мир, общаться с представителями разных наций и народностей. Конечно, сегодня такой возможности нет, но и наш Казахстан не маленький, и у нас есть что посмотреть и чему поучиться. Думаю, будет полезно, если джигит из Уральска будет служить в Отаре, а парень из Созака – на севере страны. Молодежь со всех уголков должна общаться между собой, чтобы знать друг о друге и дружить между собой.

– По моему убеждению, чтобы знать страну, чем живут люди в ее уголках, нужно восстановить существовавшую ранее ротацию кадров. В свое время я работал в Центральном Комитете заведующим сектором. Тогда в цент­ральный аппарат на работу приглашали инструкторов обкомов, которые через некоторое время направлялись в другую область на более высокую должность, а вместо них приглашали других. Таким образом, представители одного региона работали, приживались и "пускали корни" в другом, и это было только на пользу. Подобные примеры есть и сейчас, но, как Вы заметили, их мало. Сегодня, чтобы пригласить человека на работу, надо для него создать сопутствующие условия и в первую очередь обеспечить жильем. В решении этой проблемы областные акиматы ограничены. Я уже не говорю о районных.

– Это тоже влияние рынка. Может, удастся эту проблему решить с помощью служебных квартир? Если бы такое жилье вовремя освобождалось и занималось специалистами, то и расходов было бы гораздо меньше. В вопросе ротации кадров существует и обратная сторона – для местных специалистов, желающих проявить себя на районном или областном уровне, заметно сужается возможность самовыражения.

Коль разговор коснулся темы ротации кадров, мне бы хотелось высказать следующую мысль. Об этом уже не раз говорилось, но не лишним будет напомнить. Сегодня поднять или опустить чиновника по служебной лестнице стало слишком просто. Не имеющий опыт управления, не знающий особенностей работы с населением чиновник может вдруг стать акимом района или возглавить важный департамент. Раньше было невозможно представить, чтобы человек, не руководивший хотя бы совхозом, мог стать председателем райисполкома, а не исполнявший обязанности председателя райисполкома – первым секретарем райкома партии. Также секретарем обкома практически невозможно было стать, не работая во главе района и т. д. Такой отбор позволял приводить на ответственные посты уже опытных, испытанных и закаленных людей. А самим руководителям разных уровней позволял проявить все свои организаторские способности. При этом для слишком "забронзовевших" во власти карьерный рост прекращался, также как и у молодых он останавливался из-за недостатка опыта. Одним словом, существовал принцип "золотой середины".

– Байкен-ага, давайте вернемся к Вашей линии жизни. Мы остановились на том, что Вас призвали в армию...

– В 1938 году я оказался в вой­сках в Черниговской области в Украине. Время было тревожное, Гитлер провоцировал конфликты со странами, граничащими с Советским Союзом. СССР договорился с Польшей о присоединении к себе Западной Украины и Западной Белоруссии. Мне как раз довелось участвовать в этих операциях. Правда, никаких военных действий при этом не предпринималось. Разделенные народы с огромным желанием объединились вновь. И я об этом могу уверенно говорить как свидетель тех событий. Бендеровцы появились позже, в 1943 году. В финской кампании наша часть участия также не принимала, хотя была в срочном порядке доставлена в Архангельск. Мы задержались там на несколько дней, и неожиданно начавшаяся война также неожиданно закончилась. Летом 41-го я был демобилизован и 18 июня вернулся домой.

– За четыре дня до начала войны?

– Да, за четыре дня до войны. Ты уместно обратил внимание на этот факт. Как известно, в 1939 году Советский Союз и Германия подписали договор о ненападении (пакт Риббентропа-Молотова). Значит ли это, что, отправляя военнослужащих срочной службы в запас, Сталин верил, что Гитлер на нас не нападет? Не думаю. Сталин знал, что война рано или поздно начнется, однако, оставляя войска сверхсрочно на границе, можно было вызвать подозрение у Гитлера, по-моему.

Тот факт, что до начала войны мне удалось побывать дома, сыграл в моей жизни очень важную роль. Работая преподавателем военной подготовки в Казгородокской средней школе Айыртауского района, я познакомился с Габдулхай Рамазановым, учителем русского языка и литературы. Это был очень грамотный, начитанный, культурный человек. Мы с ним подружились. У его родного брата Асета была дочь Бакыт. Она с отличием окончила школу, отличалась от других острым умом и красотой. В одно мгновенье Бакыт зажгла в моем сердце огонь любви...

– Говорят, когда Вы пришли знакомиться с ее родителями Асет-ата заметил: "Этот Байкен разбирается в людях". Что он хотел этим сказать – похвалить Вас или свою дочь?

– Он похвалил обе стороны, которым предстояло стать единым целым. В то время старики нередко выражали свои мысли образно и интересно. Но эти слова были сказаны чуть позже, в 1946 году. До войны мы с Бакыт успели только познакомиться и признаться в чувствах. Поженились мы только тогда, когда закончилась война и наступил мир. Кстати, через несколько дней этому событию исполнится шестьдесят три года. С тех пор я не устаю повторять "Моя Бакыт – мое счастье!" ("бакыт" в переводе с казахского означает "счастье". – С. А.). Она – главное богатство моей жизни, моя надежная опора и поддержка. Ее присутствие постоянно возвышает и окрыляет меня. Для мужчины нет большего счастья. Она дала жизнь нашим трем детям, воспитала их настоящими людьми. Старшая дочь Нэйлюфар, сын Ондасын, младшая дочь Рауза получили хорошее образование и теперь занимаются научной работой.

Во время войны в своих письмах Бакыт вселяла во мне уверенность в том, что обязательно вернусь домой, была моим ангелом-хранителем. Помните, у Константина Симонова в стихотворении "Жди меня" есть строчки: "Ожиданием своим ты спасла меня". Это про нее тоже...

Думаю, на войне я не посрамил имя казахского солдата, не жалел ни жизни, ни крови. За что получил от имени Сталина два благодарственных письма, был награжден орденом Красной Звезды, орденами Отечественной войны I и II степени, медалью "За боевые заслуги", польским орденом "Вертути миллитари". Долгое время продолжаю общаться со своими фронтовыми друзьями и товарищами. Когда моя старшая дочь в 1966 году поехала со своим классом в Ленинград, то, по моей просьбе, навестила боевого друга по 76-й дивизии Михаила Крапивина. Вскоре друг написал мне письмо, в котором просил отправить мою дочь на учебу в Ленинград, приглашая ее жить в его доме. Как можно забыть такое?

Хочу вспомнить и другого боевого друга – Дмитрия Тимофеевича Язова, командира взвода. Впоследствии он дорос до маршала и стал министром обороны СССР. Настоящий боец незаслуженно был забыт после известных событий с ГКЧП в 1991 году. Когда ему в 1993 году исполнилось 70 лет, я отправил ему письмо с поздравлениями.

В конце войны я получил тяжелое ранение. Настолько сильное, что пришлось провести в госпитале больше десяти месяцев. А за два месяца до выписки закончилась война...

– Ваша деятельность в послевоенное время знакома многим. Где бы ни работали, какой бы ответственный пост ни занимали, Вы были образцом профессионализма, выдержанности, опыта. Поэт Олжас Сулейменов в телеграмме в Ваш адрес очень точно использовал словосочетание "мудрая неспешность", характеризуя Ваши личные качества. В связи с этим мне давно хотелось уточнить одну деталь, касаемо народной молвы. Так вот, говорят, что однажды Вы, объезжая поля в сопровождении одного из первых секретарей райкома и директора совхоза, вдруг спросили у них: "Карты есть?", имея в виду карты посевных площадей. На что директор совхоза отреагировал: "А что, Байкен Ашимович, прямо здесь будем играть?" Вы, говорят, продолжали сидеть невозмутимо, будто не слышали его слов.

– Такого не было, это придумали люди.

– Даже если такого не было, значит, появление подобных баек в народе уже говорит о том, какой выдержкой Вы обладали.

– Этому нас учили общество, время, система. Надо было подбирать каждое слово, мерить каждый свой шаг при общении с людьми. Иначе – ошибка, которая не прощается. Если дашь хоть малейший повод для сомнения, то независимо от того, какую должность, какое кресло ты занимаешь, можешь получить в свой адрес "телегу", и тогда жди нескончаемых проверок. Такие были времена.

– И в такие времена, Вы, Байкен-ага, 14 лет возглавляли Правительство. Ни до, ни после Вас никто не возглавлял Кабинет Министров в течение такого большого срока. К тому же Вы были первым Героем Социалистического Труда среди председателей правительств союзных республик.

– Думаю, было бы нескромным давать оценку самому себе. Но могу признать, что в те годы Казахстан по многим параметрам был впереди. По экономическим показателям мы уступали только России и Украине. Значительную роль в моей плодотворной работе на посту председателя Правительства сыграли два человека. Один из них – Динмухамед Ахметович Кунаев, другой – Алексей Николаевич Косыгин. Д. Кунаев заметил меня во время приезда в Кокчетавскую область, когда я работал вторым секретарем обкома. В начале 1961 года он пригласил меня в Алматы и предложил работу председателя Карагандинского облисполкома. И после этого я всегда чувствовал его поддержку. Особую роль в моей судьбе сыграл и А. Косыгин. Я до сих пор уверен, что если в 60-е годы нам удалось бы воплотить в жизнь разработанную им промышленную реформу, то мы гораздо раньше перешли бы на рыночные рельсы в некоторых отраслях экономики. Однако реформы не пошли, так как отраслевые министерства не хотели предоставить экономическую независимость своим предприятиям. Трудовая инициатива пропадала напрочь, когда и те, кто работал, что называется, с огоньком, и те, кто трудился спустя рукава, получали одинаково. Алексей Николаевич всегда поддерживал мои инициативы. Не буду скрывать, хорошие отношения Кунаева с Брежневым, мои – с Косыгиным позволили в те годы решить для Казахстана многие вопросы.

– Если сравнить работу в те годы с нынешними временами в уже независимой стране, что бы Вы отметили?

– Это совсем разные вещи. Во-первых, потому что это две разные политические системы. Во-вторых, разные экономические подходы. Например, с высоты сегодняшнего дня в наше время, как мне кажется, работать было гораздо тяжелей. Если заканчивалась одна кампания, то сразу начиналась другая, не успеешь выполнить решение одного пленума, как принимались новые исторические задачи другого.

Ты, наверное, дорогой Сауытбек, помнишь, с каким трудом давался республике знаменитый миллиард пудов хлеба. Открывая "всенародный трудовой фронт", студентов сажали на комбайны, загоняли на тока, для перевозки зерна привлекали армейские автомобильные войска, собирали со всего Союза механизаторов и с трудом выполняли план. Сейчас такое же количество урожая, без шума и суеты, собирается практически ежегодно. Народ даже порою не замечает этого. Почему? Потому что сейчас у земли есть конкретный хозяин.

С другой стороны, в то же время работать нам было легко. Районное, областное и даже республиканское руководство не принимало самостоятельных решений. Все спускалось сверху, из Москвы. Все придумывала, анализировала, планировала, вырабатывала пути решения Москва. Нам же оставалось лишь исполнить очередную директиву.

Поэтому я особо ценю независимые мнение и действия Нурсултана Назарбаева еще с советских времен.

Наша земля щедра на природные ресурсы. Однако в первые годы независимости мы не чувствовали от этого отдачи. Я, как человек, много лет занимавшийся экономическими вопросами, прекрасно знаю, какое экономическое наследие досталось Нурсултану Абишевичу после крушения огромной империи. Оборвались десятилетиями налаженные связи, не было рынка сбыта, производство встало, мощности были изношены, прекратились поступления налогов в бюджет, люди по полгода не получали зарплаты, пенсии, стипендии. Такова была реальная картина.

Но со временем дали свои плоды привлеченные извне инвестиции, расширение внешнего рынка. Это был великий труд, значение которого мы еще до конца не осознали.

Нурсултан Назарбаев – личность государствообразующая. Это понятие выше, чем руководитель страны. Мы должны быть благодарны ему уже за то, что он создал независимое государство и поставил его на ноги. Но он не ограничился этим. Он поставил своей целью сделать молодое государство одним из лучших и богатых в мире, чтобы зажечь звезду народа, к которому история не всегда была благосклонна.

– Какие качества Главы государства Вы бы могли выделить особо?

– Его незаурядные способности одинаково ярко проявились и были признаны, когда он работал и секретарем Центрального Комитета, и председателем Совета Министров, и секретарем партийного комитета Темиртауской Магнитки. В те годы я работал председателем Карагандинского облисполкома. После того как он побывал на приеме у секретаря ЦК КПСС Суслова и перед Центральным Комитетом поставил многие социальные проблемы и добился их решения, его имя было признано руководством республики. Когда он возглавил Правительство Казахской ССР, он также настойчиво добивался того, чтобы наши природные ресурсы использовались в первую очередь в интересах республики. Возглавив страну, он принялся за строительство будущей экономической независимости. Прими Нурсултан в те годы предложение Михаила Горбачева занять пост вице-президента СССР или Председателя Совета Министров, история на советском пространстве на некоторое время сложилась бы по-другому. Хочу подчерк­нуть: уже в то время Нурсултан Абишевич предчувствовал будущий развал империи и отказался от этих предложений.

– Байкен-ага, шесть лет назад Чингиз Айтматов в интервью нам сказал: "Назарбаев – достояние народа"...

– Мы все согласны с таким мнением. К такому признанию он пришел не вдруг. Да и невозможно достичь таких высот одним рывком. Чтобы оказаться на такой вершине, надо быть всесторонне подготовленным. Таких ярких личностей, как он, рождает эпоха. Личностей, которые возглавляли Казахстан в новой истории, во второй половине прошлого века, рождало само время, а в конце века наступила долгожданная эпоха свободы. Трудный период на стыке веков и тысячелетий еще больше закалил его. В Нурсултане есть все: знания, профессионализм, гордость, смелость, упорство, опыт, широта души и взгляда. Эти качества, данные природой, он сумел развить масштабным мышлением и глубокой мудростью, а активная работа на международной арене развила его дип­ломатию.

Его дальновидность особенно ярко проявилась во времена нынешнего глобального кризиса. Я иногда задумываюсь: "Ойпырмай, если бы несколько лет назад Нурсултан не создал бы Национальный фонд, не стал бы аккумулировать в нем миллионы долларов, как бы наш народ пережил нынешний кризис?" Слава богу, Глава государства предвидел такую ситуацию, благодаря чему последствия кризиса для нас не разрушительны. Более того, мы рассматриваем сегодня возможность выйти из этой ситуации еще больше окрепшими и сильными.

В прошлые годы довольно часто приходилось слышать, что "спасением для Казахстана служат высокие цены на нефть и газ". Сегодня мы убеждаемся в том, что это далеко не так. Мы смогли сохранить стабильную экономику и при упавших ценах на углеводородное сырье. Конечно, когда экономический спад переживает даже Китай, то и нам невозможно сохранять ежегодный рост экономики в десять процентов. Главное, отныне мы не ориентированы только на сырьевые ресурсы, мы придерживаемся курса индустриально-инновационного развития. Как говорит Нурсултан, мы должны научиться жить так, как будто у нас нет нефти и газа. И мы учимся этому. Учимся очищать организм общества от иждивенчества и коррупции. Всенародная война, объявленная коррупции, вселила в людей веру в справедливость.

Благодаря исключительному доверию со стороны народа, Президент уверенно ведет нашу страну по пути созидания. Мы должны полностью доверять ему, не устраивать рукотворную политическую борьбу, чтобы не замедлилось движение каравана. Это может негативно отразиться на нашем будущем, которое и так будет непростым в посткризисный период. Не нужно отвлекать людей от созидательного труда. Мы должны сделать все, чтобы Нурсултан Назарбаев и дальше вел страну вперед. Это нужно для нас. Это нужно для будущего. Я не знаю, что нужно сделать для продления полномочий Главы государства – решение Парламента или проведение всенародного референдума. Это удел правоведов и политиков. Но в нынешнее ответственное время нам нужно принять столь необходимое ответственное решение. Если мы хотим стать государством, ставящим пред собой великие цели и достигать их, мы должны это сделать.

Мировая история знает немало примеров, когда для сохранения государственности и укрепления независимости принимались неординарные решения. Например, в годы "великой депрессии", приняв программу "Новый курс", Америка четырежды избирала Франклина Делано Рузвельта своим президентом. Чтобы он мог успешно довести до конца начатое, мог видеть результаты своего труда. Это тоже пример для подражания.

...Нурсултан как-то сказал: "Счастье держится там, где его ценят". Все, чего Казахстан достиг за эти годы, не свалилось на наши головы с неба. Не сохранив стабильность и согласие в обществе, нельзя говорить о вечности достигнутого. В прошлогоднем интервью я тебе, Сауытбек, озаглавил так: "Пусть будет страна, пусть будет тот, кто рожден на счастье народа". Эти слова я могу повторить еще раз.

Мне, перевалившему за девяносто лет пожилому человеку, уже ничего не нужно. Я только молюсь за мир и благополучие моего народа. Нурсултан Назарбаев многое сделал для страны, но еще больше может сделать. Он сегодня на пике своей политической формы. Смотря со всех сторон, с любой высоты. Нам надо поддержать и благословить его на великие дела. Я верю, что для народа, выстрадавшего государственность за всю свою многовековую историю, эта цель превыше всего.

– Мы изрядно потревожили Ваш отдых, разрешите поблагодарить Вас за подробный рассказ о себе и о своем времени, за оценку современной ситуации. Долгих лет жизни Вам, Байкен-ага!

Вел беседу Сауытбек АБДРАХМАНОВ
27.08.2009