Монгольские власти исторический дворец Богдо-гэгэнов в Улан-Баторе не вернут, но взамен построят главе местных буддистов новую резиденцию.

Однажды, находясь в научной командировке в Индии, я познакомилась с Богдо-гэгэном IX, или Джебцун Римпоче, одним из известных иерархов тибетского буддизма. Его имя сейчас в России получило широкую популярность. По просьбе российских буддистов он регулярно посещает нашу страну, чтобы проповедовать учение буддизма и благословлять верующих. Местом его постоянного жительства является небольшой город Дхарамсала на севере Индии, где с 1959 года находится тибетское правительство в изгнании.

При встрече Джебцун Римпоче был доброжелателен, откровенен, с удовольствием отвечал на все мои вопросы. Одной из интересных тем, которые мы с ним обсуждали, были "высокие перерожденцы" в современном буддизме. Однако сам Богдо-гэгэн, будучи, согласно мнению буддистов, очередной реинкарнацией духовного лица, весьма неохотно рассказывал о себе, поэтому мне пришлось приложить немало усилий и терпения, чтобы буквально по крупицам собрать информацию о линии преемственности Джебцуна Римпоче.

Импортированный лама

Богдо-гэгэн Джебцун Дамба-хутухта, наряду с Далай-ламой XIV, является одной из авторитетных и почитаемых личностей в тибетском буддизме. Его титул Богдо-гэгэн с монгольского переводится как "живой святой". В отличие от Далай-ламы Богдо-гэгэн не облачен в монашеское одеяние, но тем не менее он считается одним из высших хранителей буддийского учения, прекрасным знатоком Сутры – философской основы буддизма, и Тантры – практического аспекта учения. К нему так же выстраивается бесконечная череда верующих, желающих получить благословение. И обращаются к нему не иначе как Ваше Святейшество. Если нынешний Далай-лама считается четырнадцатой реинкарнацией в своей линии преемственности, то Богдо-гэгэн – девятой в своей линии.

Институт Богдо-гэгэна, или Джебцун Дамба-хутухты, традиционного главы буддизма в Монголии и сопредельных странах, получил широкую популярность еще во времена господства Алтын-ханов на территории Центральной Азии и Южной Сибири (ХVI–ХVII вв.). Линия Богдо-гэгэнов считается линией перерождений известного тибетского философа и ученого Таранатхи Кунга Ньимо (1575–1637), изъявившего желание от жизни к жизни поддерживать учение Будды в Монголии. Известно предание о том, что однажды Таранатха, занимавшийся распространением буддизма в Тибете, спросил своих учеников, где должна произойти его следующая реинкарнация. Один из учеников, монгол по происхождению, попросил переродиться в Монголии. Позже, как верят ламаисты, Таранатха действительно переродился в Монголии, в ханской семье. Это был первый Джебцун Дамба-хутухта (ХVII – начало ХVIII в.), его гуру был Далай-лама V. Буддисты считают, что с тех пор у Богдо-гэгэна с Далай-ламой сложилась сильная кармическая связь.

Метод опознавания перерожденцев, столь популярный в тибетском буддизме, уже в те далекие времена был тщательно разработан, так как впоследствии все Далай-ламы, Богдо-гэгэны и другие духовные лидеры пользовались им при определении новых реинкарнаций, в том числе реинкарнаций друг друга. Тибетцы утверждают, что ныне здравствующие Далай-лама ХIV и Богдо-гэгэн IX суть лишь новые перевоплощения тех самых исторических лиц, которые впервые встретились во времена Алтын-ханов.

Буддийский хан

Интересные свидетельства о предыдущих воплощениях Богдо-гэгэна оставили его современники. Известно, что Богдо-гэгэн VII умер в 1871 году. Через несколько лет, как это принято, поисковая группа отыскала в Тибете по определенным признакам его новое воплощение. До четырех лет этот мальчик жил со своей матерью во дворце Далай-ламы. Потом его разлучили с ней и отвезли в Ургу (современный Улан-Батор), где его воспитанием и образованием занялись известные монгольские ламы. Достигнув совершеннолетия, глава монгольских буддистов приступил к исполнению своих обязанностей под именем Богдо-гэгэна VIII.

Владимир Федорович Люба, много лет проработавший в российском консульстве в Урге, писал в 1912 году, что хутухта "склонен к разгулу и безумному мотовству", у русских купцов скупает "целые склады вещей, решительно никому не нужных", имеет жену и сына Тойн-ламу, частенько выпивает и устраивает оргии. Однако несмотря на свои пороки, он, как признают многие современники, был весьма способным политическим и государственным деятелем. Власть его носила не только духовный, но и светский характер, о чем свидетельствует изданный им указ, в котором религия и государство соединялись в единое целое. В его время в Монголии было установлено полное учение буддизма – Сутра и Тантра. Это позволило впоследствии причислить Богдо-гэгэна VIII к лику святых.

Вера монголов в могущество и величие Богдо-гэгэна VIII оставалась непоколебимой. Несмотря ни на что, в их благоговейном представлении он продолжал быть божеством, перед которым "можно только падать ниц в сознании своего ничтожества". Кутежи Богдо-гэгэна VIII, как отмечал известный русский востоковед Алексей Матвеевич Позднеев, нисколько не уменьшали его авторитет в глазах народа, который на всякую эксцентричность в его поведении смотрел как на нечто загадочное и все его поступки старался оправдать тезисом "святым дозволено все". Ученый был потрясен увиденным однажды поклонением верующих Богдо-гэгэну VIII. Оно совершалось на площади перед его резиденцией и длилось пять-шесть дней.

Толпа паломников, съехавшихся со всех концов некогда могущественной Монгольской империи, уселась "длинными рядами прямо от ворот гэгэновского дворца и в этом положении ожидала его появления". "Можно удивляться, – пишет Позднеев, – с каким благоговением смотрят все они в сторону, откуда должен появиться гэгэн народу, и какая тишина царствует во все это время, длящееся для некоторых иногда два и три часа". Столь высокую популярность Богдо-гэгэна VIII он объяснял так: "Сравнительная замкнутость и недоступность хутухты, равно как и та внешняя обстановка и великолепие, в которых он является народу, действуют на массу также поразительно. Вот почему к хутухте со всех сторон тянутся толпы поклонников".

Паломничество в Ургу на поклонение Богдо-гэгэну Джебцуну Дамба-хутухте было чрезвычайно распространено. Обычно оно начиналось ранней весной и продолжалось до глубокой осени. Уезжали паломники группами по 10–15 человек и более. Отправляясь за тысячу верст, они, безусловно, тратили огромные средства на дорогу и ценные подношения главе монгольского буддизма. Однако вернувшись домой, они чувствовали себя баловнями судьбы, получившими благословение от "живого святого".

Иногда сам Богдо-гэгэн совершал поездки в соседние страны. Так, в 1910 году он был приглашен в Туву, где его уважали и почитали ничуть не меньше, чем в Монголии. Здесь он воспринимался не только как духовный наставник, но и как глава всех тувинских монастырей. Русский геодезист Всеволод Родевич, проезжая через Хемчикский кожуун, где размещалась ставка тувинского правителя, свидетельствовал: "Для кормления и услуги гэгэна и его свиты и всего монастыря была назначена целая большая сойотская (тувинская. – "НГР") деревня, гэгэну и его желаниям вообще отказа нет, он святой, и сойоты доставляют ему скот и всякое добро для отвоза в Монголию именно столько, сколько он пожелает".

Монгольская революция 1921 года заметно, хотя и не сразу, пошатнула власть Богдо-гэгэна VIII. Новый режим, решительно настроенный против религиозных институтов, не без оснований опасался авторитетного духовного главы, а потому решил тихо и незаметно отодвинуть его в тень. Сделать это оказалось не так просто, но все же возможно. Кроме того, Богдо-гэгэн VIII был уже не молод и не совсем здоров. В 1924 году он скончался.

Джебцун Римпоче в общении мягок, доброжелателен, охотно отвечает на вопросы посетителей.
Фото с сайта www.buddism.ru

Центральный комитет Монгольской народно-революционной партии тут же официально уведомил Далай-ламу ХIII о том, что не следует искать новое воплощение Богдо-гэгэна, так как его роль в истории монгольского народа полностью исчерпана. Резиденция гэгэнов впоследствии была использована для размещения музейного комплекса.

Новая жизнь Богдо-гэгэна

Биография нынешнего Богдо-гэгэна IX не лишена драматических коллизий. Родился он в 1932 году недалеко от Лхасы в местности Тромтсикан. Когда мальчику было всего шесть месяцев, родители развелись. Отец вскоре женился на другой женщине, а маленького Намдола Чокьи Гьялцена (такое имя было дано ему при рождении) воспитывала мать. Взрослые неоднократно говорили ему, что он является реинкарнацией высокого духовного лица, носившего в предыдущей жизни титул Богдо-гэгэна. Специальной поисковой группой было установлено, что Чокьи Гьялцен, то есть Богдо-гэгэн, переродился у прежней родни (т.е. родственников предыдущего хутухты - Прим. ред.). В его опознавании не принимал участия Далай-лама ХIII, как этого требует традиция, так как к этому времени он умер и вместо него правил регент. Однако в безошибочности опознавательной процедуры, считает сам Богдо-гэгэн IX, сомневаться не приходится, поскольку она выстроена таким образом, что ошибка полностью исключается.

"Когда я умер в прошлой жизни, – рассказывал Богдо-гэгэн IX, – остались в живых три человека, которые мне были очень близки и безотлучно находились рядом со мной. Один из них был моим лечащим врачом, двое других – слугами. Когда я вновь переродился и достиг трехлетнего возраста, их специально пригласили из Монголии в Тибет. Они привезли мои личные вещи, которыми я пользовался в прошлой жизни. Мне показывали их вместе с точно исполненными копиями, но я каждый раз выбирал оригинал. Но этого оказалось недостаточно, поэтому члены поисковой группы – ламы, обладающие ясновидением, – решили проверить, есть ли на моем теле особые знаки, подтверждающие, что я действительно являюсь реинкарнацией Богдо-гэгэна VIII. Такие знаки были найдены. Но и это было не все. Решили обратиться к двум оракулам Далай-ламы, чтобы каждый из них, войдя в транс, подтвердил или опроверг выводы поисковой группы. После специальной процедуры оракулы дали положительный ответ".

Слышать подобные признания от самого Богдо-гэгэна IX было чрезвычайно интересно, но мне все же хотелось узнать, как же возможно, чтобы маленький ребенок помнил что-то из своей предыдущей жизни. И Богдо-гэгэн IX рассказал следующий эпизод.

"Это случилось, когда я еще не умел говорить, но уже научился делать первые шаги. Взрослые однажды начали говорить о коммунизме, причем не в негативном, а в позитивном ключе. И в моем сознании всплыл опыт прежней жизни: коммунисты разрушают монастыри, устраивают гонения на монахов, заставляют отказываться от своих убеждений и так далее. Я был свидетелем всего этого в конце своей прошлой жизни. Я заплакал, забился в истерике, потому что никому не мог рассказать о том, что чувствовал", – вспоминает духовный лидер.

Дальнейшая судьба мальчика складывалась не так, как обычно у высоких перерожденцев. Семи лет его определили в известный монастырь Дрейпунг Гоман. Когда ему исполнился 21 год, он уехал в местность Таранатха, где поселился в монастыре предыдущих Богдо-гэгэнов, фактически став хозяином этого монастыря. В 29 лет Чокьи Гьялцен покинул Тибет и поселился в Индии. 14 лет преподавал в монастыре Дарджилинг, потом судьба забросила его на юг Индии. Он женился и у него родились пять мальчиков и две девочки. Он всех их поставил на ноги. Сейчас у Богдо-гэгэна IX семь внуков.

В начале 1990-х годов ушла в мир иной супруга Богдо-гэгэна – верная спутница, надежный друг и незаменимый помощник в делах. В те же годы произошло другое событие в жизни Чокьи Гьялцена – его официально признали реинкарнацией Богдо-гэгэна Джебцуна Дамба-хутухты. Когда Далай-лама XIV увидел, в какой нищете живет столь высокое лицо тибетского буддизма, он распорядился, чтобы для него в Дхарамсале построили резиденцию. На плечи Богдо-гэгэна была возложена ответственность за возрождение буддийского учения в Монголии, Бурятии, Калмыкии и Туве.

Особое благоговение к его личности испытывают монголы, в исторической судьбе которых Богдо-гэгэн сыграл выдающуюся роль. Правительство Монголии ведет сейчас в Улан-Баторе строительство роскошной резиденции для Богдо-гэгэна, чтобы таким образом восстановить справедливость, вернуть то, что было отнято.

Марина Васильевна Монгуш - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Российского института культурологии.

19.08.2009 |