Ведет ли Москва двойную игру по ядерному оружию Ирана?

Почему русские видят в ядерных амбициях Тегерана не только угрозу, но и возможность?
На этой неделе дипломаты из Китая, Франции, Германии, России, Великобритании и США, которых теперь называют "Большая шестерка", встретились для обсуждения следующих шагов по предотвращению приобретения Ираном ядерного оружия (ЯО). Государственный секретарь США Хиллари Клинтон дала понять о важной роли России в этом усилии, заблаговременно проконсультировавшись по этому вопросу со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. Несмотря на предпочтения США и Запада, любое серьезное обсуждение новых санкций сразу же "угасало", когда Иран сообщал о том, что у него есть новое предложение, но не говорил о нем.
Подход Америки к ядерной программе Ирана долго исходил из предположения о том, что влияние России в Иране является ключом к достижению решения. На самом деле, являясь главным поставщиком Ирана по ядерной технологии и одним из его ведущих торговых партнеров, Москва, похоже, имела существенный рычаг влияния на Тегеран. Однако США, возможно, основывают свою политику на иллюзии, поскольку русские могут вести двойную игру.
В условиях неохотной поддержки России, Совет безопасности ООН провел три раунда санкций против Ирана, направленных на прекращение иранской программы по обогащению урана. Как утверждает Иран, эта программа разработана только в мирных целях, хотя США опасаются того, что она может быть использована для производства топлива для ядерного оружия. Однако санкции не остановили программу Ирана и продемонстрировали небольшую перспективу ее скорого прекращения. В феврале прошлого года МАГАТЭ сообщило, что если Тегеран намерен обогащать уран в дальнейшем, он уже произвел достаточное количество низко обогащенного урана для ядерного оружия. Тем временем, в Натанзе центрифуги продолжают крутиться, а Иран все же должен убедить МАГАТЭ в том, что его намерения носят мирный характер.
Хотя Москва говорит о ядерной программе Ирана с 2002 года, когда была разоблачена тайная программа Ирана по обогащению урана, Россия постоянно препятствовала эффективным действиям. Проблема заключается не в том, что русские сомневаются в ядерном потенциале Ирана. В 2005 году российский дипломат сказал мне, что по сравнению с иранцами ядерные инженеры Северной Кореи (которые с тех провели уже два ядерных испытания) являются "детьми" и предупредил, что прогнозы России о том, как скоро Иран может стать обладателем ядерного оружия, более пессимистичны, чем сообщалось об этом в американских СМИ. Однако есть причины тому, что поддержание вопроса в интересах России, и поэтому Москва предпочла бы не решать проблему в ближайшем будущем.
Во-первых, Россия получает экономическую выгоду от кризиса с Ираном. Россия является не только ведущим ядерным продавцом Ирана, но и передовым торговцем оружия и спрос на это оружие растет вместе с напряжением. В 2007 году Иран купил у России систему обороны за 1 млрд. долларов США и теперь хочет приобрести более современные системы, вероятно для защиты своих ядерных объектов. Более существенно, что даже возможность военных действий против Ирана и вероятных последствий – включая нападения на поставки нефти через Ормузский пролив – взвинчивает цены не нефть.
Во-вторых, этот вопрос оставляет Россию во главе стола в международных отношениях. Влияние Москвы на Ближнем Востоке в последние десятилетия уменьшилось, как и состояние в Ливии, Египте, Сирии и Ираке. Относительно неплохие отношения с Ираном дают Москве зацепку для оказания влияния на события в стратегически важной части мира. Членство в "Большой шестерке" предоставляет России существенное влияние по важному вопросу.
В-третьих, иранский ядерный вопрос является рычагом над США. Вашингтон уже ясно дал понять, что этот вопрос – вопрос жизненного интереса – тем лучше для Москвы, чтобы потребовать вознаграждения за сотрудничество. Россия получила от администрации Буша долгожданное соглашение о сотрудничестве в гражданской ядерной сфере (хотя оно застряло в Конгрессе после вторжения России в Грузию), и закидывает удочку в карман администрации Барака Обамы, чтобы добиться уступок по системе ядерной обороны и контролю над вооружениями. Кремль может захотеть продлить это счастливое обстоятельство, чтобы получить пользу и в дальнейшем.
В конце концов, не преуменьшайте силу неприязни. Москва все еще страдает из-за завершения "холодной войны" и появления США как "супердержавы". Неудачи Америки в Ираке и Афганистане, возможно, притупляют, но не приглушают эту боль. Свидетельством этого служит резкий ответ на недавние комментарии вице-президента США Джозефа Байдена по поводу слабеющего положения России на международной арене. Если Иран поставит на место США, это будет соответствовать целям Кремля.
Американские посредники все же могут убедить "Шестерку" принять более эффективные меры по Ирану только в том случае, если они не будут предполагать, что интересы России по этому вопросу соответствуют их собственным. Все это потребует надежной сделки, а не только того, чтобы взывать к разуму и убеждать Москву быть конструктивной. Москва должна понять, что отсутствие эффективных международных действий по ядерной программе Ирана приведет другие страны к прямой ненависти к Кремлю. Это усилит единение НАТО. Это сделает установку ПВО еще более срочной. Более всего, это заставит страны по всей Европе и Ближнему Востоку снова обратиться к США за защитой и руководством. Короче говоря, Россия должна убедиться в том, что дипломатическая двойная игра по Ирану не стоит свеч.

Уильям Тоби
"Foreign Policy", 4 сентября 2009 года