НЕИЗВЕСТНАЯ ПРАВДА об ЭНЕРГЕТИКЕ КЫРГЫЗСТАНА (Часть вторая)
Когда будут повышать тарифы? Почему без этого не обойтись? Долго ли еще протянет ТЭК страны без рентабельных тарифов? На вопросы корреспондента газеты "АиФ в Кыргызстане" отвечает генеральный директор ОАО "Электрические станции" Сапарбек Балкибеков. Вот основной: насколько рентабельны тарифы для генерирующих станций?

- Судите сами: сегодня себестоимость выработки 1 киловатт-часа в целом на ГЭС и ТЭЦ составляет 50 тыйынов. Продаем мы его распредкомпаниям по 23 – это самая дорога цена киловатт-часа для "Северэлектро", для "Джалал-Абадэлектро" отпускной тариф равен 17 тыйынам. Более чем в 2 раза дешевле себестоимости мы реализуем выработанную электроэнергию. Еще более сложная ситуация в отношении тепловой энергии. Себестоимость одной гигакалории (Гкал) на ТЭЦ Бишкека – 650 сомов (1 кВт.ч. – 1 сом 67 тыйынов), а тепловую энергию мы отпускаем "Бишкектеплосети" по 90 сомов. Есть разница: чтобы произвести Гкал, на ТЭЦ Бишкека надо затратить 650 сомов, а продаем мы ее по 90?! При этом тарифная политика жестко регулируется государством, то есть исполнительным органом по тарифообразованию – Минпромэнерго. В тарифах на тепло и электроэнергию заложена большая социальная нагрузка. Если бы речь шла о работе обычных коммерческих предприятий (ОАО), то его менеждеры исходили бы только из одного главного показателя – рентабельности производства. Но в отношении энерговырабатывающих компаний этого не происходит.

- У наших соседей тоже так?

- Не совсем. В Узбекистане конечные тарифы (то есть те, по которым платит потребитель) сейчас приближаются к 4 центам за киловатт-час. Это почти соответствует себестоимости, по крайней мере, очень близко к покрытию затрат на производство, передачу и распределение электроэнергии. У нас, как известно, конечный тариф сейчас менее 2 центов. Через низкие тарифы энергетика дотирует социальную сферу и экономику. Да, энергетика помогает стране, но кто поможет ей самой?

Или возьмите Казахстан. Там действуют региональные тарифы. Например, в Алматинской области цена 1 кВт.ч. - более 6 центов, то есть в 3 раза дороже, чем у нас. Да, есть вопрос по доходам населения, но есть и другой вопрос – для нормальной и стабильной эксплуатации ГЭС и ТЭЦ, для поддержания их в работоспособном состоянии затраты одни и те же – что в Казахстане, что в Кыргызстане, как быть с этой проблемой? Кроме того, в соседней республике уже достаточно много самостоятельных генерирующих станций – и работающих на газе, угле, мазуте (ГРЭС), и – на гидроэнергии (ГЭС). Все они распределены по 13 группам, и для каждой из них государство устанавливает предельно допустимый тариф (эти тарифы определены до 2015 года). Так, первая группа (Экибастузская ГРЭС-1,2, Ак-Суйская ГРЭС), это – энерговырабатывающие компании, где отпускной тариф самый низкий – 3,12 цента за 1 кВт.ч. Для сравнения: у нас аналогичный тариф для генерирующих станций – всего 0,5 цента/1 кВт.ч. Если посмотреть на 13-ю группу, где находятся ГЭС (Бухтарминская, Усть-Каменогорская, Шульбинская и т.д.), то там отпускной тариф равен 2 центам за 1 киловатт-час (у нас – 0,5 цента). Соответственно, допустим, для Джамбыльской ГРЭС, работающей на природном газе, отпускной тариф выше – 4,33 цента/киловатт-час. Это именно дифференцированный подход к определению отпускных тарифов для генерирующих станций…

- Чем опасен с технической точки зрения низкий тариф?

- У нас идет хроническое недофинансирование ремонтно-восстановительных работ. Тарифы убыточны, единственная возможность заработать деньги на ремонт, на закупку угля, мазута, газа – это экспорт электроэнергии соседям. Каждый год наши технические службы готовят перечень необходимых восстановительных работ на ГЭС и ТЭЦ. Финансисты определяют их стоимость. Это первая таблица для гендиректора. Вторая – это установленный отпускной тариф и объем реализуемой за год электроэнергии, то есть доход. И каждый год планируемый доход не покрывает затрат на проведение необходимых ремонтных работ. В итоге приходится оставлять только самые острые, самые наипервейшие работы. И любого энергетика такое положение дел не может не беспокоить, ведь все наши гидростанции намного старше Саяно-Шушенской ГЭС…

- И все-таки вы лукавите, Сапарбек Эсенович. В тарифе заложены так называемые амортизационные отчисления, а вы так говорите, как будто их и в помине нет, разве это возможно?!

- По амортизационным отчислениям. Из чего они складываются? Для каждой станции определен максимальный срок эксплуатации. Для ГЭС – это 25 лет. То есть за это время гидростанция должна быть полностью модернизирована. Как определяется сумма амортизационных отчислений? Очень просто: стоимость сооружения делится на 25 (лет), и получаем искомую величину – те самые деньги, которые должны быть заложены в тарифе для модернизации станции. Стоимость наших ГЭС сначала была определена в рублях, потом механически переведена в сомы… Но какой был курс сома, по отношению к доллару в 1993 году? На порядок ниже, чем сейчас! Вот и получилось, что до сих пор стоимость всех наших ГЭС и ТЭЦ составляет 100 миллионов долларов, хотя на самом деле их минимальная цена – не меньше 3 миллиардов (!) долларов. Понимаете? Если теперь пересчитать реальную стоимость наших генерирующих станций, то выйдет в 30 раз дороже! Это значит, что и амортизационные отчисления должны быть в 30 раз больше. И они должны "сидеть" в отпускном тарифе!

- Но это сразу повысит конечный тариф для всех потребителей в десятки раз!

- Поэтому, надо полагать, никто и не торопится производить переоценку наших ГЭС и ТЭЦ.

- И все-таки, какой может быть выход из этой абсурдной ситуации, когда производители энергии получают за нее в разы меньше, чем тратят на элементарное ее производство?

- Приведение в соответствие тарифов…

- То есть повышение их?

- А второй вариант – привлечение инвестиций.

- Но какой же инвестор придет, зная, что тарифы даже не покрывают себестоимость выпускаемой продукции?! И к тому же инвестор никоим образом не может влиять на тарифообразование!

- Да, в этом случае инвестор должен иметь тарифное соглашение с правительством на 10-15 лет вперед. Тогда он сможет увидеть, когда его работа (предприятие) станет рентабельным.

- Значит, повышение тарифов неизбежно?

- В прошлом году мы приняли Национальную программу развития энергетического сектора, в ней есть раздел "Тарифное регулирование", и в соответствии с этим документом мы должны были в течение пяти лет (2008-2012 гг.) выйти на тарифы, которые бы обеспечивали самоокупаемость. Но, опять же, речь идет о конечных тарифах, то есть для потребителей в целом. Но внутри системы неравномерное распределение тарифов сохраняется. Пока только распредкомпании (РЭК) и высоковольтные сети – Национальные электрические сети Кыргызстана (НЭСК) – должны работать безубыточно. "Электрические станции" по-прежнему остаются планово-убыточными и дотационными. По году из 1,5 миллиарда сомов отрицательного разрыва по тарифам 1,1 миллиарда приходится на ОАО "ЭС". Кроме того, в течение последних двух лет из-за маловодного периода и низких объемов воды в Токтогуле мы вынуждены были уменьшать выработку дешевой гидроэнергии и увеличивать производство дорогой (убыточной) – на ТЭЦ…

- А как складывалась ситуация с экспортом электроэнергии?

- В прошлом году экспорт (он сократился почти в 4 раза) принес 25 миллионов долларов. Эти деньги почти полностью пошли на закупку угля и оплату газа. Плюс к этому мы получили от Казахстана предоплату в размере 25 миллионов долларов, то есть в общей сложности было 50 миллионов долларов. Надо иметь в виду, что каждый год мы выделяем на ремонт Бишкекской ТЭЦ более полумиллиарда сомов и на восстановительные работы на ГЭС – не менее 300 миллионов. Это в целом примерно 25 миллионов долларов. И то, о чем я уже говорил, - закупка угля, газа, мазута.

В этом году чистый экспорт, за который мы выручили деньги, составил 316 миллионов киловатт-часов, это – 11 миллионов долларов. Еще 240 миллионов кВт.ч. ушли на погашение оставшихся долгов по прошлогодней предоплате. Тарифы на экспортные поставки были определены еще в мае на заседании межправсовета (Кыргызстан-Казахстан) и составили 3,2-3,3 цента за 1 киловатт-час. Хочу сказать специально для тех, кто уверен, что оптовые экспортные тарифы должны быть не менее 4 центов: это невозможно по той простой причине, что на юге Казахстана, куда идет наша электроэнергия, оптовые тарифы сейчас даже ниже трех центов. И вот почему. Во-первых, упало потребление в целом из-за кризиса. Было время, когда дефицит электроэнергии в южных областях Казахстана составлял около 2,5 миллиарда кВт.ч. Теперь мы всего поставили немногим больше 550 миллионов киловатт-часов, из которых почти половина пришлась на потребность в воде (мы же экспортируем электроэнергию вместе с водой, но вода, чтобы попасть в Казахстан, сначала идет через Узбекистан. Это - тема для отдельного разговора). Во-вторых, сейчас уже в Казахстане проведена и введена в эксплуатацию вторая высоковольтная линия север-юг 500 кВ. Протяженность ее – 1 200 км. Ранее дефицит на юге нельзя было покрыть за счет собственных возможностей (на севере Казахстана находятся основные месторождения угля и большинство вырабатывающих станций), поскольку пропускная возможность одной ЛЭП этого не позволяла. Теперь проблема дефицита электроэнергии на юге в принципе решена. Но в то же время, когда кризис закончится, и все предприятия начнут работать на полную мощность, дефицит электроэнергии на юге соседней республике сохранится в пределах 1,5-2 миллиарда киловатт-часов в год. Поэтому наши экспортные поставки по-прежнему будут актуальны. Хотя ввод в эксплуатацию второй линии 500 кВ повлияет на ценообразование, потому что дешевая электроэнергия с севера будет в больших объемах поступать на юг Казахстана и, несомненно, составит нам серьезную конкуренцию.

- Сапарбек Эсенович, каким будет нынешний осенне-зимний период? Надо ли опять рядовым потребителям, бизнесу и промпредприятиям готовиться к масштабным отключениям?

- Конечно, год на год, как говорят, не попадает. Сильные морозы зимой 2007-2008 годов заставили израсходовать на выработку электроэнергии (в чистом минусе) почти 7,8 миллиарда куб.м. воды. На 1 октября в Токтогульском водохранилище должно быть не менее 12,7 миллиарда кубометров воды. Это на 3 миллиарда больше, чем в прошлом году. Конечно, хотелось бы иметь 14 миллиардов на 1 октября в чаше Токтогулки, но с природой не поспоришь. Поэтому многое будет зависеть от того, насколько морозной будет нынешняя зима. На 1 апреля будущего года мы должны выйти с объемом воды не ниже 7 миллиардов куб.м. Поэтому ни бизнес, ни промышленные предприятия отключаться не будут. Но отключения потребителей в ночное время планируются. На уровне 15-18 процентов (прошлой зимой ограничения составляли до 30 процентов).

- Почему до сих пор не образовано акционерное общество "Камбаратинская ГЭС-2"?

- Если коротко, то вопрос решается, но без разрешения Жогорку Кенеша мы это сделать не можем. Дело в том, что еще в апреле мы провели у себя общее собрание акционеров, на котором было принято решение о создании нового акционерного общества "Камбаратинская ГЭС-2". Есть специальный закон о строительстве Камбараты-2, и в нем четко прописана норма, согласно которой без согласия парламента мы не можем реорганизовать Камбарату-2 из филиала "Электрических станций" в самостоятельное юридическое лицо. С юридической точки зрения это есть изменение статуса Камбаратинской ГЭС-2, поэтому в соответствии с законодательством требуется разрешение на это Жогорку Кенеша. Правительство сейчас будет выходить в парламент с соответствующим запросом.

Виктор ВИНОГРАДОВ.

От редакции.

Вряд ли кто-то будет оспаривать очевидный факт: впервые прозвучало столь откровенное интервью из уст главного руководителя всех энерговырабатывающих компаний, объединенных в одно ОАО "Электрические станции". По тарифам. Надо признать, что ситуация зашла в тупик еще 10 лет назад, в конце 90-х годов. Проблемой нерентабельных тарифов никто не занимался практически все эти десять лет. Да, это сложный социальный вопрос. Да, энергетика скрытно дотирует уже многие годы всю экономику страны. При этом никто не спешит помочь самой энергетике. А без нее не будет ни промышленности, ни сельского хозяйства, ни бизнеса. То есть степень важности вопроса очевидна для всех.

Тем не менее, повторяем, никто даже не пытался открыть этот "ящик Пандоры", наполненный многими бедами и очень болезненными нерешенными проблемами. И проблемы, в силу своего характера, только нарастали. Браться всерьез за тарифную политику было уже просто страшно. Примерно в 2002-2003 годах большое распространение получила теория, согласно которой любое повышение тарифов на электроэнергию неизбежно приведет к системному экономическому кризису. Логика была простая: повышение стоимости электроэнергии увеличит цены практически на все товары, продукты и услуги. Взвинчивание цен остановит производства, обанкротит торговлю, убьет предпринимательство как таковое. В общем, стоит повысить тарифы – открыть "ящик Пандоры" - и беды буквально обрушатся на республику.

Нынешнее правительство, разумеется, при поддержке высшей власти, повело себя иначе. Во-первых, постаралось откровенно объяснить ситуацию в энергетике. Во-вторых, сразу же подчеркнуло: те, кто имеет право на льготы по оплате электроэнергии и тепла, будут их получать. Но только – адресно. Надо было понять, что сотен тысяч льготников (почти каждый пятый!) просто быть не может. Надо было понять, что киловатт-час не может стоить копейки. И теперь ясно, почему: если провести реальную переоценку стоимости отечественных ГЭС и ТЭЦ, то и амортизационные отчисления, входящие в тариф, возрастут в разы. Альтернатива предельно проста: или дееспособная энергетика, или крах всей экономики. Сегодня вопрос ставится именно так. Если 10 лет назад еще можно было делать вид, что проблем в энергетике нет и с тарифами все в порядке, то сегодня скрывать это – преступление. Только острота момента гарантирует сейчас решительные и адекватные действия.

Не только генерирующие станции находятся в тяжелом положении. Выработать один киловатт-час на ГЭС – этого недостаточно. Эту энергию надо доставит до потребителя – сначала по высоковольтным сетям, затем – по распределительным. Вряд ли рядовой потребитель знает, сколько силовых подстанций расположено на линиях электропередачи. Вряд ли он интересовался стоимостью высоковольтных линий и подстанций, а их цена – не намного ниже гидростанций, то есть миллиарды и миллиарды сомов. Изношенность низковольтных сетей (тех, что "подводят" электроэнергию к нашему дому и квартире) достигает 80 и более процентов. Эта проблема, извините, тоже не "рассосется" сама собой, ее надо решать. А для этого нужны деньги, и не малые. Понятно, все вокруг сейчас опять закричат о повальном воровстве в энергетике. Но сомнения берут: если отрицательный разрыв только по тарифам в год составляет 1,5 миллиарда сомов, то про какое воровство вообще речь?!

И наконец. Кто бы и как не относился к руководителям электроэнергетических компаний, а их откровенный разговор дорогого стоит. А главное, он – полезен. Надо полагать, тема на этом не закрыта. Вернее, она только открыта.

Виктор ВИНОГРАДОВ,

"АиФ в Кыргызстане" № 39.