В сравнении с перестройкой, завершившейся распадом СССР, экономические преобразования в Китае выглядят образцом гениально спланированной и мастерски осуществленной реформы. Отец этой реформы Дэн Сяопин выглядит соответственно настоящим провидцем, сумевшим - в отличие от Михаила Горбачева - твердою рукою провести страну по заранее намеченному им курсу из точки А в точку Б. Восхищаясь Дэном, полезно вспомнить, однако, что в действительности плавание это было вовсе не таким гладким: достаточно сказать, например, что в 1980-х Дэн Сяопину пришлось дважды смещать с поста генсека Коммунистической партии Китая своих же ставленников из принципиальных политических разногласий.

Уникальный шанс взглянуть на реформы изнутри предоставляют мемуары одного из них - Чжао Цзыяна (1919-2005). Чжао занимал пост генсека во время событий на площади Тяньаньмэнь и был снят за симпатии к демонстрантам; до того как стать генсеком в 1987 году, он семь лет занимал пост премьера, непосредственно руководя китайской экономикой. После смещения Чжао до самой смерти находился под домашним арестом, несмотря на постоянное наблюдение, ему удалось записать на магнитофонные кассеты воспоминания. После его смерти эти записи были расшифрованы и вышли на китайском (в Гонконге) и на английском.

Мемуары Чжао напоминают, насколько далека была реальность китайских реформ от той картинки организованного перехода к капитализму, которую сегодня рисуют отечественные апологеты "китайского пути". Как вспоминает Чжао, к моменту его назначения премьером в 1980 году у него не было ни готового плана реформ, ни даже понимания того, в каком направлении двигаться: им руководило лишь острое осознание неэффективности китайской экономики и необходимости эту эффективность повысить. Не было такого плана и у Сяопина. Более того, из воспоминаний Чжао очевидно, насколько вообще мало представления имели китайские руководители об окружающем их мире, о возможных альтернативных моделях устройства общества и экономики. Зачастую непосредственным поводом для той или иной реформы становился совет со стороны заезжего гонконгского бизнесмена или случайный разговор с каким-нибудь швейцарским фермером во время визита за границу.

Зачастую непосредственным поводом для реформы становился совет заезжего гонконгского бизнесмена
Не приходится говорить и о единстве мнений среди руководства. Чжао и его союзник, генсек КПК Ху Яобан, проводили реформы, преодолевая жесткое сопротивление со стороны и консервативных старейшин (которые еще в 1980-х перечитывали работы Ленина, чтобы лучше "понять" современный капитализм), и ультралевых маоистов. Например, предложение сдать значительную территорию на острове Хайнань гонконгским девелоперам (выдвинутое, кстати, не реформаторами в Пекине, а местным партийным секретарем) вызвало шквал обвинений в "потере достоинства, оскорблением для [китайского] народа и предательством национального суверенитета". Сопротивление старейшин было достаточно сильным, чтобы убедить Дэна приостановить проект.

В итоге "китайская модель" вырабатывалась не просто методом проб и ошибок, но в ходе упорной политической борьбы. Каждый последующий шаг в реформе не только не был предопределен стратегическим планом, но наоборот, был почти случайным результатом подковерных баталий между различными фракциями, исход которых вовсе не был предрешен. Собственно, наличие такой борьбы и составляет суть политической системы, сложившейся при Дэне: власть "молодых" генсеков Ху и Чжао была ограничена авторитетом отошедшего от оперативного управления страной Дэна, который, в свою очередь, должен был учитывать и мнение "партийных старейшин". В итоге образовывалась настоящая система сдержек и противовесов. Мы можем сожалеть или не сожалеть о том, что эта система не позволила Чжао реализовать политические реформы, которые чем дальше, тем больше казались ему необходимыми в конце 1980-х. Однако если взглянуть на ситуацию глазами китайской компартии, то очевидно, что своим выживанием и успехом она обязана именно этим сдержкам и противовесам. Именно благодаря им реформаторам не удалось добиться в стране демократизации, чреватой падением режима, но эти же сдержки и противовесы не позволили консерваторам полностью свернуть в стране экономические реформы.

Prisoner of the State: The Secret Journal of Premier Zhao Ziyang. Translated and Edited by Bao Pu, Renee Chiang, Adi Ignatius. (New York: Simon & Schuster, 2009)

Автор - директор по прикладным исследованиям РЭШ
Игорь Федюкин
№ 37 (172) 09 октября 2009