Передовая оперативная база. Провинция Вардак. - Служащие в Афганистане американские солдаты пребывают в депрессии и чувствуют себя глубоко разочарованными, утверждают капелланы двух американских батальонов, девять месяцев находящихся на переднем крае борьбы с талибами.

Многие считают, что они рискуют своими жизнями, а их товарищи гибнут, ради бессмысленной миссии и афганского населения, которое даже не пытается им помочь, сообщили капелланы корреспонденту The Times в ходе разговора, проходившего в импровизированной церкви на этой укрепленной базе в пыльной бурой долине к юго-востоку от Кабула.

"Многие из солдат, которые приходят поговорить с нами, недовольны и считают свое пребывание здесь бессмысленным. Они находятся в отчаянии, в самой настоящей депрессии и хотят вернуться домой, к семьям", - рассказывает капитан Джефф Мейсенгейл (Jeff Masengale) из пехотного батальона 2-87 10-й горно-стрелковой дивизии.

"Им кажется, что сколько бы они ни рисковали своими жизнями, прогресс практически незаметен, - говорит капитан Сэм Рико (Sam Rico), из дивизиона полевой артиллерии 4-25 в составе той же дивизии. - Они устали, вымотались, сбиты с толку и просто хотят, чтобы все это закончилось". По словам капелланов, они вынуждены говорить о происходящем открыто, потому что солдаты этого делать не могут.

Надо отметить, что в депрессии пребывает далеко не вся база, и многие из солдат оценивают ситуацию иначе, чем капелланы. Солдаты, по природе и благодаря подготовке, оптимисты, обладают большим чувством долга и стараются делать свою работу так хорошо, как только могут. Уровень продления контрактов в батальоне 2-87 неожиданно высок, хотя довольно низок в дивизионе 4-25. Тем не менее, некоторые из тех, с кем мы говорили, с готовностью признали падение боевого духа.

"Я чувствую, что мы проиграли. Я не очень понимаю, зачем мы здесь, - говорит двадцатилетний специалист Раким Мерсер (Raquime Mercer), близкого друга убил в прошлую пятницу предатель из афганской полиции. - Чтобы рисковать здоровьем или жизнью, мне нужна четкая цель".

Тридцатисемилетний сержант Кристофер Хьюз (Christopher Hughes) из Детройта потерял шесть товарищей и пережил два взрыва придорожных мин. На вопрос о том, считает ли он миссию оправданной, он отвечает: "Если бы я знал, в чем она заключается, наверное, считал бы. Но я не знаю".

Те, кто считает, что все идет хорошо, "служат в штабе, а не в строю", говорит он. По его мнению, "вся страна катится в дерьмо".

1500 солдат батальона находятся здесь уже девять месяцев. Направлены они были сюда на год. На этот раз задание оказалось на редкость тяжелым. Перед ними была поставлена задача, взять под контроль гористую провинцию Вардак и завоевать симпатии населения, содействуя развитию местности и установив добросовестное управление. Вместо этого им приходится вести все более жестокую борьбу с талибами.

За девять месяцев на дорогах провинции было установлено, по меньшей мере, 300 мин, и примерно 180 из них взорвались. Погибли 19 военнослужащих, один совершил самоубийство, около сотни были отправлены в тыл с ампутированными конечностями, тяжелыми ожогами и прочими ранениями, приводящими к инвалидности. Многих из них до сих пор не заменили. Из строя было также выведено более двух десятков бронетранспортеров с защитой от мин и нападений из засад (MRAP).

Солдаты живут в хороших условиях - обильная пища, палатки с кондиционерами, горячая вода, бесплатный Интернет - однако большинство из них были направлены в Афганистан уже во второй, третий или четвертый раз, с не более чем годичными перерывами между командировками. Штаб-сержант ВДВ Эрика Чейни (Erika Cheney), специалист по душевному здоровью, опасается за их психику - особенно это относится к тем из них, кто находится на отдаленных аванпостах- и находит у многих из них посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) в мягкой форме. "Они устали, разочарованы, испуганы. Многие боятся выходить за пределы базы, но все равно идут и выполняют задачу", - говорит она.

По словам командира медицинского взвода батальона 2-87 лейтенанта Питера Хельмстада (Peter Hjelmstad) бессонница и приступы ярости стали в части обычным делом.

Больше десяти человек пришлось перевести на бумажную работу, потому что они больше не могли нормально действовать за пределами базы. Опытный офицер, потерявший в эту командировку трех друзей, рассказывает, что иногда он возвращается вечером в свою комнату и плачет или играет в военные игры на ноутбуке. "Это разрядка. Способ не сорваться". У него кошмары, он мало спит, тем более, что часто сотрясающий базу артиллерийский огонь не способствует хорошему сну. Он рассказывает, что когда он в последний раз был в Америке, он потерял над собой контроль - рядом раздался громкий выхлоп грузовика, и он тут же схватил своего маленького сына и нырнул в щель между двумя припаркованными машинами.

По словам капелланов, солдаты обращаются к ним за помощью чаще, чем когда-либо. "Все, с кем мы сталкиваемся, охвачены унынием. Мы видим это везде- в тренажерном зале, в столовой, проверяя почту", - говорит капитан Рико. Даже самые суровые ребята приходят в их походную церковь, не в силах держать себя в руках.

Больше всего солдат обескураживает отсутствие ясной цели и заметного прогресса. "Главный вопрос для солдат: что мы можем сделать, чтобы остановить эту войну. Поймать кого-то? Взять что-то штурмом? Солдатам нужны ясные ответы. Ответ "остановить талибов" не подходит - это выглядит почти невозможным. Трудно поймать того, кого не можешь увидеть", - говорит специалист Мерсер.

"Это на редкость психологически изматывающая война, - полагает лейтенант Хельмстад. - Когда на глазах у обычного солдата подрывается на мине его друг, инстинкт либо подсказывает ему отомстить, либо заставляет вспомнить, что все это происходит ради чего-то [достойного]. Однако эта война не такая как другие, никаких "мой товарищ погиб, но мы взяли высоту". Жертвы не приводят к ощутимому результату. Нельзя сказать, что в Вардаке сейчас лучше, чем было до нашего прихода".

Капитан Мейсенгейл, до того, как стать капелланом, проведший 12 лет в строю, говорит: "Мы хотели бы верить в наше дело, но мы не знаем, в чем оно состоит".

Солдаты недовольны тем, что их товарищи гибнут, пытаясь помочь населению, которое не намерено помогать им. "Мы оказываем им всю гуманитарную помощь, о которой они просят, а они все равно нам лгут. Они говорят, что в окрестностях нет талибов, а стоит отъехать на десять футов от их дома, как тебя опять обстреливают", - возмущается специалист Эрик Петти (Eric Petty) из Джорджии.

Капитан Рико рассказывает, как недоволен был врач, незадолго до этого вытаскивавший обугленное тело товарища из взорванного бронетранспортера, когда ему приказали лечить повстанца.

Солдаты жалуются, что правила ведения боя, которые должны уменьшать потери среди мирных жителей, связывают им руки. "Это дурная шутка, - говорят они. - В тебя стреляют, а ты не можешь ничего сделать в ответ. Недостаточно знать из какого дома ведется огонь, ты должен видеть человека с оружием".

Солдаты шутят, что их нарукавные нашивки ISAF означают не "International Security Assistance Force" ("Международные силы содействия безопасности"), а "I Suck At Fighting" ("Я хреново дерусь") или "I Support Afghan Farmers" ("Я поддерживаю афганских фермеров").

Ухудшает положение еще и то, что солдаты гибнут в основном не в бою, а во время патрулирования, подрываясь на минах, установленных невидимым врагом. "Это очень деморализует", - считает капитан Мейсенгейл.

Тем временем, постоянные командировки превращают семейную жизнь военных в хаос. "Это убивает семьи, - говорит он. - Неимоверно участились разводы, у многих разгулялось ПТСР. Сотни солдат возвращаются домой с ранениями, которые до конца дней будут сказываться на жизни их семей".

Многие солдаты больше не стремятся помогать Афганистану, утверждают капелланы. "Все, чего они хотят - вернуться домой живыми к своим женам и детям и навестить семьи, тех, кто уже не сможет вернуться. Дело уже сводится только к выживанию", - замечает капитан Мейсенгейл.

"Если мы возвращаемся с полным комплектом пальцев на руках и на ногах, значит, операция прошла успешно", - говорит сержант Хьюз.

"Ты продолжаешь действовать ради тех ребят, что рядом с тобой", - добавляет специалист Мерсер.

Капелланы сами с трудом справляются с унынием. "Мы должны ободрять их, укреплять их дух и отправлять воевать дальше. Никто не приходит и не говорит: "Я прекрасно провел время, выполняя боевую задачу". Всегда одна сплошная боль, - говорит капитан Мейсенгейл. - Хорошо, что нас двое, это помогает".

Подполковник Кимо Галлахью (Kimo Gallahue), командир батальона 2-87, отрицает, что его солдаты деморализованы, и говорит, что за девять месяцев они многого добились. Триатлонист и бывший игрок в рэгби, он признает, что его подчиненным приходится нелегко, однако утверждает, что лучшая форма обороны - перенести бой на территорию противника.

По его словам обстановка обострилась, так как повстанцы решили сражаться за провинцию Вардак, вместо того, чтобы ее покинуть. Впрочем, считает он, без его солдат ситуация стала бы катастрофической. Именно они не позволяют талибам перерезать ключевую трассу Кабул-Кандагар, пересекающую Вардак, и превратить провинцию в плацдарм для удара по столице, которая находится лишь в 20 милях от ее границы. Кроме того, полагает подполковник Галлахью борьба с повстанцами, подразумевающая необходимость завоевывать симпатии местного населения, устанавливая порядок, развивая регион, налаживая систему управления, - долгий и трудный процесс, который невозможно закончить за год. "На мой взгляд, за эти 12 месяцев мы должны заложить основы будущего успеха", - говорит он.

В воскресенье на утренней службе капелланы решили укрепить дух своей паствы возвышенными гимнами, которые сопровождаются показом видео с прекрасными озерами, океанами и реками.

Капитан Рико нашел во 2-м Послании к Коринфянами исключительно актуальные строки: "Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем".

("The Times", Великобритания)
Martin Fletcher (Мартин Флетчер), 08 октября 2009