"АйтPARKу" есть куда расти!
Нурлан Еримбетов - фигура в казахстанском общественном мнении узнаваемая. Причем узнаваемая прежде всего в медийном плане. Он частый гость различных телепередач, участник круглых столов, привычным стало обращение прессы к нему как к эксперту

Нурлан Еримбетов - фигура в казахстанском общественном мнении узнаваемая. Причем узнаваемая прежде всего в медийном плане. Он частый гость различных телепередач, участник круглых столов, привычным стало обращение прессы к нему как к эксперту. Но более всего г-н Еримбетов знаком, скажем, тому же журналистскому миру как создатель, организатор и модератор общественно-политического клуба "АйтPARK". Которому, кстати, вот-вот исполнится целых два года. Данный информационный повод и стал причиной нашего разговора с этим человеком.

Вопрос: Сегодня резонанс твоих собраний довольно ощутим, ты добился высокого индекса цитирования. У тебя какая-то смежная ниша получилась: без СМИ ты - ничто, в то же время для СМИ ты - находка. И так продолжается уже второй год подряд.

Ответ: Феномен "АйтPARKа", я думаю, заключается в том, что к нам приходят люди, которые сегодня интересны не только мне, но и обществу. Люди, которым есть что сказать. И в этом отношении я очень благодарен тем шестидесяти гражданам нашей страны, которые за эти два года прошли через горнило "АйтPARKа". Как-то неожиданно для себя открыл, что в "АйтPARK" приходили отнюдь не случайные люди. В массе своей это были мои друзья, товарищи, которых я мог при случае туда пригласить. А еще феномен "АйтPARKа" заключается в том, что мы там задаем такие вопросы, которые зачастую просто наивны…

Вопрос: Это как понимать?

Ответ: Ну ты сам, наверное, заметил: зачастую, когда эти люди выступают по телевидению или на страницах газет, они употребляют некие термины, некоторые понятия, которые даже подготовленному человеку достаточно сложно ухватить. У нас как-то ловко научились уходить от прямых ответов за наукообразными и специальными текстами. Но "АйтPARK" - именно та площадка, где фишкой является задавание очень таких порой бесхитростных и даже "дилетантских" вопросов. И тут, как мне кажется, мои гости - герои "АйтPARKа" - очень часто говорят о том, о чем они бы не сказали в публичных разговорах, в интервью и т. д. И самое главное - это, пожалуй, единственная площадка на сегодня, где вопросы не готовятся заранее, не обговариваются с будущим героем.

В: Игра как бы в темную…

О: Да. Когда мне звонят и спрашивают, о чем будет разговор, я отвечаю, что и сам не знаю, что все будет зависеть от того, какое у нас сегодня будет настроение.

В: А ты не побоялся бы пригласить на "АйтPARK" какую-то одиозную личность? И какие из приглашенных тобой персон вызвали наибольший ажиотаж и реакцию общественного мнения - на формальном или на неформальном уровнях?

О: Скажу так: у нас бывали личности, которые неоднозначно воспринимаются определенной частью общества, которые одиозны для определенного круга людей. Что касается реакции… Было бы слишком смелым сказать, что нам удавалось целиком завладеть всем пространством казахстанского общественного мнения, это, наверное, и невозможно… Но были выступления, которые вызывали резонанс в определенных кругах. Скажем, в идеологических, журналистских, политических, клерикальных. Допустим, большой ажиотаж был после выступления председателя Исламского комитета России Гейдара Джемаля. Буквально шквал протестных писем в редакцию вызвало выступление Нинель Фокиной, когда шли разговоры об изменении религиозного законодательства. Ауэзхан Кодар вызвал массу ответных публикаций со стороны определенного круга клерикального сообщества.

В: Вас это не испугало? Будут еще в "АйтPARKе" такие люди?

О: Пока не испугало. Но посмотрите, какие темы задевают всех… Проблемы духовности, духовных ориентиров. Мы со своей стороны официально приглашали и продолжаем приглашать представителей Духовного управления мусульман Казахстана. Пожалуйста, приходите, отвечайте, ответствуйте. "АйтPARK" всегда открыт для встречного диалога. Мне кажется, что сегодня в определенных кругах начинается внутриисламское и межрелигиозное столкновение. К сожалению, сегодня все больше и больше людей, которые не только хотят заявить о своих религиозных воззрениях, а стараются навязать их обществу.

В: Вы не доверяете таким людям?

О: Мое дело и дело аудитории, собирающейся на заседаниях клуба, - выслушать человека, а оценивать его должно общество. Надо сказать, вот эта тематика, о которой мы говорим в сей момент, все время вызывает ажиотажные ответные реакции. Читал вот недавно в вашей газете интервью с Аслбеком Мусиным, лидером движения "Изги амал"…

В: Каково же ваше мнение?

О: Вы знаете, я не думаю, что это плохие ребята, я думаю, что это нормальные, хорошие граждане страны. Но меня беспокоит, что у Аслбека Мусина и его сподвижников произошел некий фальстарт. Мне кажется, сегодня идет навязывание сообществу тем, которые в принципе не должны стоять на повестке дня нашей страны. Я вижу за этим не совсем умелым идеологическим ходом столкновение каких-то внутримусульманских течений. Знают они об этом или не знают - это в любом случае ведет к расколу среди верующих. Это первое. Иначе говоря, идет навязывание обществу тем, которые, по сути, ему сегодня неинтересны. Я помню 90-е годы, когда казахам навязали одну тему, и наши казахи, по сути, прошляпили приватизацию. Потом, в начале 2000-х, навязали другую тему, которую все принялись обсуждать и прошляпили земельную реформу. И вот опять навязывается такая тема, которая, по большому счету, сегодня не волнует казахстанцев, но навязывается через средства коммуникации и через вашу газету, к сожалению. Это может стать той темой, которая отвлечет людей от того, чем на самом деле они живут, какие проблемы сегодня должны обсуждаться и ставиться на повестку дня. Я не буду говорить о таких банальных темах, как безработица, три миллиона "самозанятых", туберкулез, переполненные тюрьмы, наркомания, алкоголизм, проституция. Давайте эти темы обсуждать, давайте не будем их избегать. Второе. Больше всего в жизни я (и, наверное, не только я) остерегаюсь праведников, которые выходят ко мне через телеэкраны, через газеты и так далее. Для меня праведник - это человек, который пешком ходит от дома к дому. И для меня праведник - тот, к кому я сам приду. Он не должен навязывать мне свои идеи и приходить в дом через форточку, через интернет, он не должен врываться в мой дом. Я должен сам к нему прийти, я должен сам прийти по той дороге, которая ведет к храму. И еще. Если Аслбек и его сподвижники продвигают свои идеи от сердца, исходя из собственных переживаний и виденья мира, или это амбиции молодых людей - это одно. Если же это инструментарий в чьей-то большой игре - то это плачевно. В первую очередь - для самих ребят.

В: Один знакомый журналист говорил мне про тебя с большим удивлением. Если грубо и кратко передать его удивление, то его поразило, что Еримбетов одинаково вольно вращается как в русских компаниях, так и в сугубо казахских. В принципе, я с ним согласен. Это исходит из того, что ты билингв?

О: Надеюсь, не только из-за того, что я могу говорить на двух языках! В конце концов есть люди, которые могут говорить еще на многих других языках… А так - у меня оба языка в голове. Потому что я вырос в ауле. Недавно одно выступление было в КВН, где якобы дети говорят: "Почему нашим родителям кажется, что мы должны проводить все лето в деревне в обществе пожилых людей?". Так вот - я воспитывался в обществе пожилых людей. А в ауле какой профилирующий язык?! Поэтому я очень легко перехожу с одного языка на другой, мыслю и так и так, потому что это для меня нормальное явление. И сегодня, мне кажется, так живут очень многие казахи. И это нормально. Самое главное, что когда сегодня говорят о двуязычии, трехъязычии, нашим правителям (я по крайней мере так считаю) не хватает гражданской смелости говорить о том, о чем они думают. Мы очень часто хотим подыгрывать каким-то группам, которые больше за один язык: русские - за русский, казахи - только за казахский. Это недалекая политика. Тем более об этом очень часто говорят 50-60-летние люди, для которых образовательный момент уже закончился. Условно говоря, мы уже ничего не выучим, и мы все время эту проблему ставим на свой уровень. Я уже никогда не выучу английский, итальянский, китайский, французский. Но дети, которым полтора, два, три года, с лету выхватывают эти вещи. Для них трехъязычие - это не проблема! А когда говорят, что надо сначала изучать казахский, а потом другие языки, потому что закладывается некая основа, мне кажется, что это от лукавого. Человек живет в казахской среде, кушает казахскую еду, ходит с бабушкой, он видит казахских стариков, он ходит на "тусау кесер", на байгу, он ходит по улицам, он слушает айтыс. То есть казахское закладывается не только через язык, а через образ жизни. А сейчас все это политизируется.

В: Заговорив о языковой проблеме, мы не можем не коснуться темы патриотизма…

О: Согласен. Не можем. Для меня патриотизм - это когда я участвовал в введении делопроизводства на казахском языке в Кызылординской области в 2002 году без шума и политиканства; когда увольнял вороватых чиновников без суда и следствия, используя административный ресурс; когда открывал ранее закрытые школы, детские сады, фельдшерско-акушерские пункты. И когда заставил футбольную команду "Кайсар" комплектоваться только местными спортсменами, а не заезжими легионерами. Чтобы не длинный доллар, а глаза отца и сына на трибуне стадиона, критика или похвала друзей были бы стимулом. И тогда "Кайсар", между прочим, впервые (и надеюсь, не в последний раз!) стал обладателем Кубка Казахстана.

В: Многие утверждают, что молодое государство строит нация, которая и сама еще, может быть, в стадии формирования. У тех же японцев все гораздо яснее - японский дух плюс западные технологии сделали Японию современной, без потери самобытности. У нас же есть Абай с его очень критичным отношением к собственному народу. Абая признают великим, но кто-то считает, что мы слишком увлечемся его изречениями. Что ты скажешь по этому поводу?

О: Я считаю, что когда читаешь Абая, написанные 150-200 лет назад произведения, видишь сегодняшнего казаха.

В: Хорошо это или плохо? Или еще есть люфт для модернизации?

О: Для того чтобы эффективно модернизироваться, надо кое-что понять. Для себя в первую очередь… К сожалению, сегодня у нас не ведется очень честный, заинтересованный разговор о состоянии общества. Эйфория, которая пришла с независимостью, самостийностью, собственной валютой, до сих пор длится. Но никто не начнет этот жесткий и серьезный разговор о том, какие мы есть на самом деле. Кто самый жестокий человек, который оценивает человека? Это мать. Только она скажет дочери или сыну, какой он на самом деле есть. Это же все от добра. Почему тот разговор, который мы ведем в семьях, давая друг другу оценку, мы не ведем в обществе, коль уж мы семья, народ? И поэтому сегодня наши правители, может быть, наш президент, должен начать этот разговор. Нельзя подыгрывать народу, нельзя ему льстить, нельзя ему потакать. Мне кажется, что сегодня в этом отношении Абай как нельзя актуален. Есть такая поговорка: "Надо не только почитАть, но и почИтывать". А у нас наоборот. Мы к Абаю относимся как к человеку, жившему в определенную эпоху. И делаем вид, что вместе с ним ушли ЭТИ казахи. Ничего подобного! Абай ушел из жизни, но казахи остались. Мне кажется, такой внутрисемейный разговор должен начаться: добрый, но очень жесткий. Однако, к сожалению, очень многие уходят от такого разговора: ученые прячутся в свои книжки, политики не выходят из кабинетов. И поэтому очень часто на арену выходят не совсем адекватные люди, и мы слышим и безудержные восхваления, и безудержную ложь по отношению к недостаткам казахского народа.

В: Нурлан, возвращаясь к "АйтPARKу" - кого бы вы хотели там видеть, по персоналиям?

О: Мне очень был бы интересен разговор о суде и о социальной защите населения. Это вопросы, которые сегодня меня сильно волнуют. Я бы с удовольствием встретился с министром иностранных дел, с министром культуры, с акимами Астаны и Алматы, с министром обороны. Короче говоря, меня интересует весь кабинет министров - это люди, которые сегодня принимают решения. Некоторые отказывают нам, мне в частности, в обсуждении принимаемых решений, в их критике или поддержке. Это стена, которая существует между людьми, принимающими решения, и людьми, которые хотят принимать участие в принятии решений или хотя бы в обсуждении. Но я думаю, для нашего общества настанет день падения этой "берлинской стены". Так что "АйтPARKу" есть куда расти!

"Известия-Казахстан", 15 октября