Жизнь с нуля

"У меня очень странная семья. Мы разбросаны по всему миру, годами не видимся и научились чувствовать друг друга на расстоянии", - говорит Ирина СЕРКЕБАЕВА. Она приехала из США, чтобы презентовать в Алматы свою книгу "Кризис среднего возраста, которого нет" и собрать материал для следующей - про папу.

Она говорит, что любит новую страну и хорошо себя чувствует там. А рассказы вне географии - они о любви. Смешные, очень женские, искренние и неуловимо наши.

- Ира, зачем вам Америка? Не было ни болезни, ни беды, ни бедности - муж, работа, родня...
- Я поехала на учебу и влюбилась в эту страну, тем более что попала в штат Техас, один из самых живописных и своеобразных.
Может, за этим азарт - строить жизнь с нуля. Может, доля авантюризма - после аспирантуры МГУ и работы в солидной компании приехать с одной сумкой в неизвестную страну, чтобы убедиться, что туризм и эмиграция сильно отличаются. Сидела на тротуаре, смотрела фейерверк в честь дня чужой независимости под медитацию земляка: "Я все равно устрою свою жизнь здесь". Идеалистка.
Первая работа была самой лучшей в моей жизни и самой короткой - двадцать минут. Меня взяли продавщицей в магазин пряжи, это было что-то такое родное, из детства. Я первым делом переставила журналы так, чтобы людям невысокого роста было удобнее их доставать, это тут же заметила менеджер и повысила меня в должности. Потом управляла огромным домом, где арендуют квартиры пожилые люди. Высчитывала плату, ремонтировала лифты и сантехнику, дружила со службой 911, знала, как организован досуг подопечных.

- Как вы делите себя между Америкой и родиной?
- Никак. Первые шесть лет я вообще не приезжала, потому что надо было вставать на ноги. Часто можно услышать: не поеду в другую страну, что я там буду делать - мыть полы или работать в кафе? А мне нет разницы, чем заниматься. Мой звездный папа Ермек СЕРКЕБАЕВ всю жизнь сам мыл свою машину. Он может и плов сварить, и телефон починить. В нашей семье понимают, что все понты - это наносное. Сейчас я живу в сельской местности во Флориде, там люди совсем простые: они выращивают помидоры, апельсины. Соседи приносят в сезон огромный мешок апельсинов, мы делаем сок и целый год пьем его.

- Вы уже совсем американка или все еще наша?
- У меня нет чувства дискомфорта здесь. Хотя не хватает какой-то жесткости, защитной коры. Здесь очень важно уметь настоять на своем, найти связи. В Америке все это отмерло - любую проблему можно решить по Интернету, не выходя из дома. Сюда приезжаю в основном из-за папы. Кстати, следующая книга - о нем, и писать ее буду под патронажем Министерства культуры: им интересно, чтобы автор был не посторонним человеком.

Свои книги она везет сюда. Хотя говорит, что ее рассказы переводят и в Америке. Например, ее друг и переводчик, начитавшись эссе, теперь хочет приехать в Казахстан и найти здесь жену. Впрочем, даже с Ирой он иногда говорит на разных языках: "Вот тут в рассказе есть о том, что он привез ее домой и освещал дорогу до подъезда фарами. Зачем? Не хотел расставаться?" Он не может себе представить, что у входа в дом может быть темно. Он не понимает, почему женщина никогда не скажет мужчине напрямую о своих чувствах. Да и Ира сама уже не все понимает здесь. Например, почему ее книга стоит дороже, чем томик Льва Толстого? Почему здесь мужчины не держат за руку своих женщин? Почему она не увидела ни одного приспособленного для инвалидов входа в здание? Да и где сами инвалиды?
- В Америке даже Гранд-каньон оборудован специальными сходами и перилами для таких людей. Здесь только один раз увидела в фитнес-клубе бодрых бабушек с горящими глазами. Но я прекрасно понимаю, что они зависят от детей…

- На постсоветском пространстве популярна точка зрения Задорнова: мол, американцы - недалекие люди, в отличие от нас, таких непредсказуемых и талантливых...
- Как они могут быть тупыми, если организовали страну так, что там хорошо и детям, и инвалидам, и старикам?

Ксения ЕВДОКИМЕНКО
21 октября 2009 |