Построенный США мост представляет собой золотое дно для незаконной афганской наркоторговли

Нижний Пяндж, Таджикистан. В августе 2007 года президенты Афганистана и Таджикистана прошлись бок о бок с министром торговли США через новый бетонный мост ценой в 37 миллионов долларов, который армейский корпус инженеров спроектировал для того, чтобы связать две из беднейших стран Центральной Азии.
В то время министр торговли США Карлос Гутьеррес, одетый в серый костюм со значком в виде американского флага в отвороте, сказал, что построенный за счет американских налогоплательщиков без особых излишеств пролет, обеспечивающий двустороннее движение, будет "критически важным транзитным маршрутом для торговли и коммерции" между Афганистаном и Таджикистаном.
Сегодня мост, проложенный над мутными водами реки Пяндж, позволяет перевозить намного большее, чем овощи и лес: он проложил дорогу наркоторговцам, позволяя им транспортировать большие грузы афганского героина и опиума в Центральную Азию и далее в Россию и Западную Европу.
Стоя около своего грузовика на пыльном участке афганской стороны реки, Яр Мохаммед сказал, что перевозка наркотиков мимо афганских и таджикских пограничников не представляет особых проблем.
"Это вопрос денег", сказал Мохаммед, под ухмылки и насмешки небольшой группы водителей грузовиков, собравшихся вокруг него у моста в Нижнем Пяндже. "Если Вы дадите им денег, Вы можете делать все, что хотите".
Корни глобальной наркоторговли часто представляют собой мутную мешанину бедности, пристрастия к ним, насилия и коррупции. Вместе с тем становится ясно, почему крайне убогая бывшая советская центрально-азиатская республика Таджикистан находится на краю превращения в наркотическое государство.
После руководимого США вторжения в Афганистан в 2001 году, Соединенные Штаты и другие западные державы смотрели в другую сторону, когда производство опиума и героина резко выросло до рекордного уровня, безусловно превратив Афганистан в крупнейшего производителя в мире.
Большая часть стремительно разрастающихся объемов поставок наркотиков, переправленных через северную границу Афганистана и представляющих собой до одной пятой части продукции страны, поступила на территорию Таджикистана и была перевезена через него. Опиум и героин стали источниками финансирования необузданной коррупции, в Таджикистане и превратили страну, которая все еще восстанавливается после пяти лет гражданской войны в 1990-ых, в то, что временами становится похожим на одну большую организацию по торговле наркотиками.
В прошлом году ежедневно - как это можно экстраполировать из данных Организации Объединенных Наций - в среднем более 4 метрических тонн опиума, который может быть превращен приблизительно в 1320 фунтов героина, перевозилось через северный маршрут. Говоря по-иному, эквивалент почти 6 миллионов доз чистого героина - по 100 миллиграммов каждая - перевозится каждый день через северную афганскую границу.
После смешивания его с другими веществами и подготовки для продажи на уличных углах и в лестничных клетках многоэтажек России и Западной Европы, которые являются главными рынками для розничной распродажи для центрально-азиатского героина, это количество может обеспечить, по крайней мере, 12 миллионов доз.
Однако даже случайному прохожему на мосту становится ясным, что ни афганские, ни таджикские пограничники не проявляют особого интереса к ограничению или даже досмотру экспортных товаров, которые проходят перед ними.
Фактически, по мере того, как росли объемы поставки наркотиков из Афганистана, их конфискация в Таджикистане сократилась. В 2004 году Афганистан произвел 4200 метрических тонн опиума, и около 5 метрических тонн героина или его эквивалента в виде опиума были перехвачены в Таджикистане, как говорится в данных ООН. В прошлом году, при условии, что культивация в Афганистане выросла до 7700 метрических тонн опиума, таджикские власти конфисковали менее чем 2 метрических тонны героина.
Хотя Соединенные Штаты имеют огромное влияние на обе страны, их проблемы, связанные с наркотиками, были отодвинуты на задний план в войне против "Талибана". До прошлого года проблема роста производства наркотиков в Афганистане было для Вашингтона в лучшем случае приоритетом среднего уровня, и США не оказывали давления на таджикского президента Эмомали Рахмона с тем, чтобы тот принял меры по обузданию наркотрафика через свою страну, отметили официальные лица Запада. Так же, как сказали они, вели себя и другие западные правительства, из числа имевших войска в Афганистане.
Вдоль всей афганско-таджикской границы контрабандисты в течение многих лет бросали мешки героина через реку Пяндж, переходили через нее, когда воды было мало, создавали флотилии из автомобильных шин и использовали небольшие паромы или пешеходные мосты.
Профинансированный США мост значительно облегчил перевозку наркотиков, сказал, улыбаясь и обнажая свои зубы, водитель грузовика Мохаммед: "Вы загружаете грузовик наркотиками".
Паром, который функционировал на реке Нижний Пяндж, перебрасывал около 40 грузовиков в день. Мост может ежедневно пропускать до 1000 транспортных средств.
Группы организованной преступности теперь фокусируются на том, чтобы использовать официальные контрольно-пропускные пункты для транспортировки своих наркотиков, сказал высокопоставленный официальный представитель таджикского Государственного комитета национальной безопасности, выступая на недавней встрече офицеров служб стран Центральной Азии по борьбе с наркотиками. "Особенно через таджикско-афганский мост на реке Пяндж", сказал Давлат Зарифов. Очевидно, он не знал о присутствии репортера и не стал дальше комментировать и быстро ушел.
Чтобы попытаться узнать мнение таджикского правительства о ситуации, репортер "Макклачи" обратился к Шерали Мирзо - официальному представителю, отвечающему за пограничников страны, человеку с большими усами и медалями, увешивающими всю его грудь, одетую в форму. Мирзо сказал, что у него нет привычки разговаривать с представителями СМИ.
Директор Агентства по контролю за наркотиками этой страны Рустам Назаров сказал в кратком интервью, что факт уменьшения уровня конфискации героина и опиума дает основание предположить, что это произошло из-за снижения количество этого типа наркотиков, провозимого через Таджикистан. Однако реальное состояние дел на местах, как выясняется, противоречит такому выводу.
Вместе с тем Назаров действительно признал, что "в Таджикистане существует коррупция; никто не отрицает этого. К сожалению, у нас есть некоторые государственные служащие, которые коррумпированы".
Несколько дней спустя на афганско-таджикской границе, когда солнце начало опускаться ниже горизонта, окаймленного зубчатыми горами, афганский водитель грузовика Мохаммед Захир дал простое объяснение тому, как наркотики перебрасываются по мосту.
"Люди, связанные с наркобизнесом, знают охранников", сказал Захир. "Прежде, чем послать свои наркотики через границу они платят им деньги".
Второй водитель Канд Ага вмешался в разговор: "Если бы высокопоставленные лица на границе не были вовлечены, то такие люди, как я не могли бы перевозить наркотики в их страну".
Вдоль дороги грузовики, выстроившись в линию, пересекали мост.

"Деньги, деньги"
Сидя во внедорожнике стоимостью в 40000 долларов с мягкими кожаными сиденьями и окрашенном в темно-оранжевый цвет, человек по имени Негматулло подвернул рукав своей рубашки, чтобы показать рану на своей руке от укола героина, который он себе вводил. Он поигрывал своими дизайнерскими солнцезащитными очками, рассеянно расчесал свои волосы и сказал, почти пробормотав как наркоман, что, "если Вы заплатите кое-кому на границе, то Вы сможете провезти наркотики".
Негматулло, худой и с грязными светлыми волосами, только что вышел из клиники медикаментозного лечения в городе Курган-Тюбе, расположенном на полпути между границей и таджикской столицей Душанбе. Он попросил, чтобы его фамилия не упоминалась для его же собственной безопасности.
Когда Негматулло спросили, почему охранники и другие представители таджикских правоохранительных органов оказываются предрасположенными к коррупции, он потер одновременно своими пальцами и пробормотал "деньги, деньги".
В момент отъезда Негматулло высветился номерной знак его автомобиля; это был номер 7777, являющийся визитной карточкой тех, кто связан с кругом приближенных президента.
Выгоды, получаемые от торговли наркотиками, являются весьма очевидными, в то время, как сверкающие лаком новые BMW, на скорости несутся вдоль пыльных дорог, которые пересекают степи Таджикистана с юга на север, оставляя за собой сгорбленных стариков, которые обрабатывают хлопковые поля мотыгами. Эти места имеют древнюю историю: Александр Македонский и его люди завоевали части этой территории в четвертом столетии до нашей эры, и они, как говорят об этом, пересекли реку Пяндж вплавь на кожаных шкурах.
В эти дни в стране, где около 50% населения зарабатывают меньше 41 доллара в месяц, все время можно видеть, как колоннами проезжают новые "Мерседесы" и "Лексусы" седаны не только в Душанбе, но и в деревнях, которыми усеяна дорога к афганской границе.
Местные жители говорят, что автомобили часто отдаются в результате торговли партиями героина, отправляемыми на север к российской границе. Материал можно достать очень легко.
"Вам достаточно взять две сумки, перейти через Пяндж и принести их назад, наполнив героином. В этом нет никаких проблем", сказал таджик Вазир, который был выпущен из российской тюрьмы в прошлом феврале после того, как он был пойман в попытке перевоза 600 граммов героина через московский аэропорт. Во время интервью, взятого у него в Душанбе, он попросил, чтобы его фамилия не называлась, потому что он боялся возмездия. Вазир продолжил: "Вы можете отдать свою сумку героина одному из охранников, и он перенесет ее для Вас через границу".

"Культура безнаказанности"
Система поставок, по всей видимости, достигает уровня людей, гораздо выше таких жуликов, как Вазир. Многие западные чиновники и таджикские наблюдатели подозревают, что правительство Рахмона контролирует торговлю наркотиками.
"Я не знаю, вовлечен ли президент лично, но он распределяет проценты различным группам на то, что они могут делать", сказал один западный дипломат в Душанбе, который, как и остальные, говорил только при условии анонимности из-за чувствительности критики режима. "Стоит лишь пойти в аэропорт. Там полно сумок с героином, проходящих без досмотра.... Люди довольно-таки открыто говорят об этом. Все больше возрастает культура безнаказанности".
После того, как Советский Союз распался в 1991 году, российские войска продолжали патрулировать таджикскую границу. Они покинули приграничный регион в 2005 году, после того, как таджикское правительство потребовало, чтобы они ушли - хотя это позволило им оставаться в других частях страны - предполагая, что как суверенное государство Таджикистан способен обеспечить безопасность своих границ.
Сборище местных призывников заменило относительно профессионально подготовленный российский контингент, который обучил и профинансировал таджикский офицерский корпус.
"В Вашем распоряжении находятся призывники, зарабатывающие, может быть, около 3 долларов в месяц и разбросанные на протяжении более чем 1344 километров границы" сказал другой западный дипломат в Душанбе, обсуждая проблему наркодельцов, платящих пограничникам за то, чтобы те смотрели в другую сторону. "Очевидно, что если Вам необходимо есть, то коррупция представляет собой выбор".
Некоторые российские и западные официальные лица сказали в конфиденциальном плане, что таджикское правительство захотело отодвинуть русских со своего пути, чтобы гарантировать поставки больших количеств опиума и героина.
Это была инициатива, направленная на то, чтобы взять под "контроль большую часть торговли наркотиками", сказал один западный дипломат в Душанбе. "Честно говоря, существовали силы в правительстве Таджикистана, которые хотели заменить российские войска таджикскими с тем, чтобы создать больше дыр на границе", сказал российский чиновник в Москве, который регулярно ездит в Таджикистан и имеет контакты на высоком уровне с таджикским правительством. "Это должно было облегчить проникновение наркотиков".
Государственный комитет по национальной безопасности, представляющий собой таджикистанскую версию КГБ, в 2007 году взял под свою юрисдикцию осуществление контроля над границей и почти сразу же лишил Министерство внутренних дел страны и Агентство по контролю за наркотиками доступа в пограничный район.

"Всегда будет необходимо пойти на компромисс"
Когда репортер "Макклачи" подъехал к границе в Нижнем Пяндже, чтобы взять интервью, военные отправили его назад, потому что у него не было официального разрешения. Начальник пограничников, одетый в штатское, отозвал водителя репортера в сторону и спросил его угрожающим тоном о том, не является ли он шпионом. Таджикское правительство позже отказало в выдаче разрешения "Макклачи" посетить южную границу.
Репортер попытался пересечь мост в Афганистан, имея обычную визу, и он не обнаружил свидетельств того, чтобы афганские или таджикские официальные лица осматривали грузовики на предмет контрабанды.
Несмотря на публичную природу торговли наркотиками и связанной с этим коррупции в Таджикистане, Запад, однако, практически и пальцем не пошевелил для того, чтобы оказать давление на президента Рахмона.
Некоторые западные чиновники признают, что все это является результатом политического компромисса: никто не хочет рисковать отчуждением Рахмона по вопросу о коррупции, вызванной наркотиками, потому что сотрудничество его авторитарным режимом важно для создания препятствия к тому, чтобы исламские боевики использовали таджикско-афганскую границу в качестве прибежища.
"Американцы хотят иметь здесь базу снабжения. В этой связи, разе Вы думаете, что в связи с коррупцией они собираются оказать давление на правительство?" сказал Уильям Лоуренс - главный советник программы по менеджменту границы Афганистана ООН, находящейся в Душанбе. "В ответ я Вам скажу, что нет".
Посольство США в Душанбе отказалось комментировать эту проблему, но представитель Госдепартамента сказал, что такие балансирующие действия являются распространенной практикой.
"Всегда имеет место компромисс, исходящий из различий внешнеполитических целей, различий в целях безопасности, терпимости к различным типам коррупции, различным уровням коррупции", сказал официальный представитель, который говорил на условиях анонимности из-за дипломатического протокола. "Я не думаю, что ситуация в Таджикистане, честно говоря, сильно отличается от таковой в других частях Центральной Азии с точки зрения компромиссов такого типа".
Второй западный дипломат в Душанбе был более прямолинейным в отношении игнорирования западными правительствами сообщений об официальном соучастии Таджикистана в коррупции, обусловленной наркотиками.
"Мы посылаем сообщения каждый месяц в наши столицы, причем весьма негативные, но их все это мало волнует", сказал дипломат, чья страна имеет войска в Афганистане. "Поскольку она представляет собой так называемую стабильную страну, ведущую к Афганистану, мы с этим миримся".
Дипломат сказал, что его страна профинансировала проекты для того, чтобы помочь обучить и снабдить таджиков всем необходимым для борьбы с наркотиками. Соединенные Штаты и другие западные страны поступили так же.
В этом месяце, например, посол США в Таджикистане заложил фундамент для проекта на сумму в 2,5 миллиона долларов по перестройке здания академии по обучению пограничников в Душанбе. Посольство США заявило в недавнем пресс-релизе, что с 1992 года оно осуществило инициатив на общую сумму в более, чем 37,5 миллионов долларов, направленных на оказание помощи таджикам по проведению законов в жизнь.
Вместе с тем второй западный дипломат сказал, что не наблюдается заметного выкручивания рук с целью удостовериться в том, что таджикское правительство принимает нужные меры.
"Мы не осмеливаемся говорить президенту: "Мы даем Вам деньги на борьбу с коррупцией, но первое, что Вы видите на улицах - так это то, как эти полицейские продолжают брать взятки"", сказал дипломат. "Никто не говорит: "Мы дадим Вам деньги на укрепление безопасности границы, но через три года мы хотим увидеть сокращение количества наркотиков".

Том Лассетер
"McClatchy Newspapers", 28 июня 2009 года
Перевод –