"Guardian": Второй Туркменбаши

Туркменбаши II? Скатывание азиатской страны от одного культа личности к другому

После трех лет обещаний президент, по всей видимости, поворачивает время вспять.
В яркий сентябрьский осенний день в прошлом году несколько человек забаррикадировались внутри заброшенного завода по розливу напитков в сонном предместье Ашгабата, столицы Туркменистана. Обладая внушительным арсеналом оружия и гранат, они боролись с сотнями представителей сил безопасности, которые взяли их в осаду. На подмогу были вызваны танки. Под конец сурового испытания, по крайней мере, 50 офицеров были убиты. Такая же участь постигла и обороняющихся.
В стране, долго находившейся под контролем всесильного президентства, осада была беспрецедентной. Туркменистан долго рекламировал себя в качестве острова стабильности в непростом регионе, имея границу с Афганистаном, Узбекистаном и Ираном.
Вместе с тем, после того, как три года назад умер эксцентричный диктатор Сапармурат Ниязов, лучше всего известный по имени, которым он назвал себя - Туркменбаши, или "Отец всех туркмен" - обедневшие народные массы страны все больше начали подвергать сомнению самодержавное правление, под которым они живут.
Детали осады, как и почти все остальное в этой стране-отшельнике – от побуждений до того, как долго она продлилась, хотя оценки даются от 18 часов до трех дней – остаются неясными больше чем год спустя. Некоторые говорят, что обороняющиеся сорганизовались в местной мечети, другие - что они были вовлечены в торговлю героином – прибыльный бизнес этих мест. Но многие воздают должное мужчинам за то, что у них нашлось мужество противостоять деспотичному преемнику Туркменбаши, президенту Гурбангулы Бердымухамедову. "Он - герой", сказал 24-летний мужчина в Ашгабате, говоря о главаре осажденных. "Все его поддерживали. Мои соседи и я думали, должны ли мы пойти? Мы вышли бы на улицы, если бы все туда вышли, но никто этого не сделал".
Ашгабат выступает как олицетворение энергетического богатства этой постсоветской страны, которая по сведениям Статистического обзора BP владеет одним из крупнейших в мире запасов газа. Город густо усеян массивными белыми мраморными жилыми домами, придающими ему имидж центрально-азиатского Дубайи. Ночью, однако, здания стоят укутанные в темноту – не многие могут позволить себе жить в них.
Бердымухамедов, который был министром здравоохранения при Туркменбаши и дольше всех был членом правительства при прежнем диктаторе, продолжил проекты тщеславия, начатые при его предшественнике, возводя великие гостиницы и позволяя совсем ничтожному количеству богатства доходить до простых людей, которые зарабатывают в среднем от 120 до 220 фунтов стерлингов в месяц. В то время, как официально безработица достигает 5%, международные организации оценивают, что она близка к величине в 50%.
Когда в декабре 2006 года умер Туркменбаши, многие надеялись на то, что Бердымухамедов откроет страну, сняв ограничения на свободу своих граждан и облегчив доступ для зарубежных инвесторов. Ранние признаки были многообещающими. Новый президент осуществил перемены, демонтировав часть культа личности, созданного Туркменбаши. Он снял запрет на оперу. Он удалил сотни фотографий Туркменбаши, которые украсили все кругом, начиная от театров до фасадов зданий по всей стране. Он повторно назвал валюту страны, удалив портрет Туркменбаши со всех банкнот, кроме 500-манатовой купюры, представляющей собой самый высокий номинал.
В то же время этот процесс продвижения вперед, как видится, сопровождался одним шагом назад. Он вновь ввел запрет на балет. Фотографии Туркменбаши были заменены фотографиями Бердымухамедова. По слухам стало известно, что он скоро выпустит банкноту в 1000 манат и поместит на нее свой собственный портрет. Страна теперь полным ходом движется в сторону нового культа личности. "Кажется, он становится себе на уме", сказал один из западных дипломатов в Ашгабате. "В последнее время он даже стал еще больше излучать эту уверенность".
В июле правительство запретило нескольким десяткам туркменских студентов выехать из страны для учебы в Американском университете Центральной Азии в соседнем Кыргызстане. Никакого официального объяснения не было, но дипломаты в столице полагают, что это было связано со страхом перед гораздо большим уровнем свобод, существующим в этой стране. Проблема нашла широкий отклик. "Я никогда не видел такого негодования среди людей, как в случае со студентами", сказал другой западный дипломат в Ашгабате. "Вы можете увидеть, что люди не спят. Это был принципиальный вопрос".
В начале месяца Корпусу Мира США запретили въезд в Туркменистан. СМИ остаются под полным государственным контролем, и страх перед вездесущими силами безопасности силен. "Никто и слова не скажет против президента", сказал один человек в городе Мары, в центральной Туркмении. "Сразу же Вы будете арестованы и брошены в тюрьму и будете считаться врагом народа на всю жизнь. Они будут преследовать Вашу семью, Ваших друзей".
"Все это может выглядеть прекрасно, но они наблюдают за всем, что происходит", сказал первый западный дипломат. Недавно правительство начало разгонять религиозные встречи, под предлогом того, что они были сборищами торговцев наркотиками, добавил он.
И постсоветский национализм, начатый Туркменбаши – например, выражающийся в запрете оперы, балета и цирков – также все еще жив. Студенты обязаны носить традиционную туркменскую одежду в школе, и все еще вынуждены читать и зазубривать "Рухнаму" - своего рода моральную Библию туркмен, написанную предыдущим президентом.
Но другие утверждают, что в определенной степени Бердымухамедов осуществил положительные сдвиги. Он ослабил ограничения на передвижения внутри страны, убрав контрольно-пропускные пункты и позволив туркменам поехать за границу. Он обеспечил доступ в Интернет, хотя интернет-кафе немного и они контролируются государством, их пользователи обязаны предоставлять сведения о себе, а компьютеры находятся под наблюдением видеокамер.
Как признается один западный дипломат, "он сделал многое, улучшил многое, но недавно, как видится, там произошли некоторые вещи, которые во многом потянули весь этот процесс назад".

Мириам Элдер
"Guardian", 2 ноября 2009 года