"Обиженная" Западом, Турция, похоже, сейчас определяется со своей „ведущей внешнеполитической модальностью": или дальше биться головой о глухую стену евроинтеграции, или повернуть свой внешнеполитический вектор на Ближний Восток, или „окунуться с головой" в оформление тюркского мира, или может даже принять протянутую ей „руку Москвы".

"Неблагодарный" Запад

У Анкары есть все основания обижаться на Запад. Как минимум, последние полвека, со времени своего вступления в 1952 году в НАТО, Турция "верой и правдой" служит евроатлантической идее.

Более того, если во время американо-советского противостояния Турция была просто составной частью кеннановского containment ("сдерживания"), то после завершения "холодной" войны турки стали "флагманом" (согласно подготовленному в 1993 году докладу Государственного департамента США) продвижения американских интересов на Среднем Востоке. Тогдашний министр обороны США Александр Хейг во время своего частного визита в 1994 году в Анкару так и сказал: "Турция уже больше не является одним из флангов НАТО, поскольку она находится непосредственно в центре динамического региона, где развитие событий может быть непредсказуемым, безопасность региона находится под угрозой".

Надо признать, что турки старательно выполняли поставленную задачу. На протяжении 90-х годов Анкара в целом успешно занималась активной "вербовкой" республик бывшего СССР, а также Балканского полуострова в сферу интересов Запада, чем препятствовала реинтеграции постсоветского пространства, заполнению идеологического вакуума исламским фундаментализмом, а также во многом обеспечила доступ Запада к альтернативным источникам энергоресурсов.

Однако, стоило Турции "выйти из-под контроля" и отказаться пропустить войска США через свою территорию накануне американской кампании в Ираке, как сразу Анкаре довелось услышать в свой адрес стандартный набор англосаксонских обвинительных "штампов".

И хотя во время своего апрельского визита в Турцию Б. Обама всячески старался "загладить" ситуацию, "осадок" остается до сих пор.

Отношения с Евросоюзом развиваются по схожему сценарию – Анкара делает все, что ей говорит Брюссель, а в ответ получает только пустые обещания. В многочисленных докладах Еврокомиссии постоянно подчеркивается, что Турция значительно продвинулась по пути демократизации, а также выполнила принятые на себя обязательства в связи с вступлением в ЕС, однако при этом замечается, что присоединение Турции к ЕС может произойти не ранее 2015 года.

Более того, европейцы постоянно подчеркивают, что в случае невыполнения Анкарой всех требований, выдвигаемых Евросоюзом (например, официального признания геноцида армян 1915 года или разрешения кипрского вопроса) переговоры относительно членства в Союзе могут быть и вовсе прекращены. Особенно старается в плане недопущения Турции в ЕС президент Франции Николя Саркози. Впрочем, недавно и германский канцлер Ангела Меркель также выразила свои сомнения относительно полноправного турецкого еврочленства.

В ответ официальная Анкара не скрывает своего раздражения. Например, в недавнем интервью французским журналистам премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган акцентировал внимание на том, что раньше не было "никаких референдумов по кандидатурам стран, вступивших в ЕС во время предыдущего этапа расширения. Применять такой подход к Турции было бы против процедуры вступления, существующей на данный момент. Что касается демократии и прав человека, то Турция в действительности опережает некоторые страны ЕС".

Кроме того, во время своего недавнего визита в Тегеран Эрдоган заявил, что Запад, оказывая давление на Иран в связи с его ядерной программой, использует практику двойных стандартов. "Те, кто призывают к ядерному разоружению, должны первыми начать это в своих собственных странах", - подчеркнул турецкий премьер.

И хотя министр по делам Европейского Союза Эджемен Баджис уверяет, что Турция не собирается покидать Запад, есть все основания полагать обратное.

Впервые за много лет ведущие представители турецкого бизнеса, которые всегда выступали застрельщиками европейской интеграции, теперь ставят под сомнение целесообразность продолжения "бесконечного" переговорного процесса с ЕС.

Кроме политической, ряд экспертов усматривают в этом и сугубо экономическую мотивацию. В частности, профессор политических наук университета Sabanci Эрсин Калайчиоглу заметил, что глобальный финансовый кризис привел к сокращению европейской экономики, что заставило Турцию – крупного экспортера – заняться поиском новых рынков.

Как бы там ни было, однако в последнее время Анкара с невиданной ранее энергией начала расширять свои контакты не с Западом, а с Востоком.

Ближневосточное маневрирование

Несмотря на все объективные предпосылки, похоже, ближневосточная активизация Анкары стала сюрпризом для "мировых СМИ". Целый ряд экспертов считает, что основной ближневосточной мотивацией Турции является, в первую очередь, формирование имиджа "самой справедливой силы" в регионе с целью быть причисленной к "клубу" ближневосточных миротворцев ("Квартет" плюс Египет и Саудовская Аравия).

Отсюда, мол, резкая критика израильского президента Шимона Переса за жертвы в Газе со стороны премьер-министра Турции Эрдогана на международном форуме в швейцарском Давосе, недавнее решение Анкары отменить международную фазу военных учений "Анатолийский орел" (проводимых, фактически, под патронатом США и НАТО) из-за участия в этих учениях Израиля, отмена в начале сентября визита в Израиль главы турецкого МИДа и, разумеется, сериал "Эйрилик" ("Расставание"), где солдаты ЦАХАЛа показаны как безжалостные убийцы, стреляющие в безоружных мирных жителей и даже детей.

Любители во всем видеть сложные комбинации начали убеждать аудиторию, что раздражая Израиль, Анкара, тем самым, затеяла хитроумную игру с целью "вызвать огонь на себя" со стороны упомянутого "клуба" ближневосточных миротворцев и надеясь таким образом выторговать в нем полноправное членство.

Бесспорно, такие размышления должны тешить самолюбие турецкой власти. Однако, очевидно, что в нынешней израильско-турецкой "перепалке" больше эмоций, чем трезвого расчета.

Высокопоставленные турецкие официальные лица говорят о том, что Эрдоган, выступавший в качестве посредника между Израилем и Сирией и добившийся реального продвижения в этом вопросе, после несогласования израильской операции "Литой свинец" с его страной, как главным региональным союзником, чувствовал себя преданным.

Более того, когда Дамаск с резкой критикой обрушился на Израиль, отвергнув возможность каких-либо контактов со своим юго-западным соседом, Анкара была вынуждена "петь в унисон" с сирийцами, с которыми на протяжении последнего десятилетия, по выражению американского аналитика известной корпорации RAND Стива Ларраби, "восстанавливала по мелким кирпичикам" свои отношения.

Для Турции сейчас поддержка ее антиюжнокурдистанской политики со стороны Дамаска, а также Тегерана – это ключевой элемент как национальной безопасности, так и безопасности правящей элиты страны.

Поэтому расчет, в общем-то, понятен: "сжигая мосты" со своим традиционным региональным союзником – Израилем, а также охлаждая отношения с "неблагодарными" Евросоюзом и США, Турция приближает к себе своих главных "антикурдских" союзников – Сирию и Иран.

Кстати, это во многом объясняет то обстоятельство, что Турция оказалась в числе первых стран, поздравивших президента Махмуда Ахмадинежада с его переизбранием, а во время своего недавнего визита в Иран премьер-министр Турции охарактеризовал иранского лидера как пацифиста, обвинил Запад в "неправильном и несправедливом" отношении к Ирану, а пять постоянных членов СБ ООН в фарисействе.

Однако, ближневосточная тактика, которую избрала Анкара, является очень рискованной. Ближний Восток – дело уж очень тонкое. Иран и Сирия – союзники, скорее, ситуативные. Тем более, что арабы и персы никогда не считали османов своей ровней. В "кухонных" разговорах турки имеют устойчивый имидж "дикой орды, паразитирующей на мусульманстве".

Очевидно, что без поддержки "братьев по крови" тут не обойтись.

Великое дело – кровь?

Как известно, директор Института стратегических исследований имени Дж. Олина при Гарвардском университете С. Хантингтон в своей знаменитой работе "Столкновение цивилизаций" очень предусмотрительно, осторожно и как бы нечаянно втиснул между православным, конфуцианским и исламским мирами "тюркскую цивилизацию". Кстати, противореча сам себе: ведь главным критерием для определения его цивилизаций выступает религия, а никакой "тюркской религии" не существует.

По замыслу американских "реалистов", формирование такой "цивилизации"-раздражителя для трех главных потенциальных противников (а скорее уже четырех, учитывая нынешнее состояние отношений между США и "староевропейской" частью Европейского Союза), куда эффективнее политики "глобальной демократической революции".

Будучи главным проводником американских интересов, а также пользуясь слабостью России, на протяжении 1990-х годов Анкара с энтузиазмом принялась за "переформатирование" постсоветского тюркского мира.

Фактически объявила себя старшим братом (agabeylik) для тюркских государств, а в 1992 году устами президента Турции Т. Озала было провозглашено, что тюркский мир займет доминирующее положение на евразийском пространстве "от Балкан до Китайской стены". В том же году при турецком МИДе было создано "Агентство по тюркскому сотрудничеству и развитию", отвечающее за все сферы отношений Турции как с тюркскими государствами, так и с тюркскими народами, проживающими на территории бывших советских республик.

Однако, если последнее десятилетие прошлого века, особенно его середина во время президентства Сулеймана Демиреля, было поистине "золотым веком" турецкой внешней политики ("розовые перспективы" евроинтеграции, "фаворитизм" со стороны Вашингтона, "патронаж" Среднего Востока), то с начала нынешнего века ситуация начала кардинально меняться. От доминирующей роли на тюркском пространстве приходится отказываться.

Во-первых, хотя в 1999 году Турция и стала кандидатом на вступление в ЕС, но уже в конце 2004 года ее соответствие копенгагенским критериям было поставлено под сомнение. Более того, во время своей иракской кампании американцы начали активное заигрывание с курдами, чем нанесли еще одну "пощечину" евроатлантической Турции.

Однако, даже не это сыграло решающую роль. Повышение мировых цен на энергоносители способствовало укреплению среднеазиатских государств. И теперь уже Казахстан, Узбекистан или Туркменистан пытаются "оседлать" идею Великого Турана, а их "придворные историки" приводят массу аргументов в пользу того, что центр тюркского мира расположен как раз на территории их стран, а не где-нибудь "на турецкой периферии".

Естественно, такой Туран, где Анкара не играет "первую скрипку", Турции не нужен.

Ведь и организация Дружбы, братства и сотрудничества тюркоязычных стран и общин (действующая еще с 1993 года), и другие околотюркские структуры создавались, в первую очередь, с целью поддержки и легитимации турецкой позиции по курдскому, а также кипрскому вопросам.

И в этот связи возможны даже самые, еще недавно казавшиеся невероятными, альянсы.

"Северный поток"

В августе сего года В. Путин и Р. Эрдоган подписали протокол о сотрудничестве в области природного газа, и, как результат, было дано согласие Турции на строительство газопровода "Южный поток". Европа сразу забила тревогу. Ведь меньше чем за месяц до этого в Анкаре состоялось подписание документа Австрией, Венгрией, Болгарией, Румынией и Турцией о другом трубопроводе, "Набукко", который планировался как европейский ответ на российскую монополию по поставкам газа.

Однако, подписание российско-турецкого соглашения по газопроводу "Южного потока" практически перечеркивает европейские расчеты.

Ведущий турецкий эксперт по Евросоюзу Ченгиз Актар отмечает, что "вместо того, чтобы беспокоиться по поводу движения Турции на восток, Запад должен опасаться того, как бы уязвленная Турция не повернулась к России.

Россия уже обхаживает эту страну как распределительный узел в своих энергетических поставках, а турецкие инвестиции в России продолжают увеличиваться".

Более того, еще во время российско-грузинского кризиса в августе прошлого года премьер-министр Турции Эрдоган внес ясность во внешнеполитических приоритетах своей страны, подчеркнув, в частности, что хотя США и являются союзником, Российская Федерация – это "важный сосед, наш торговый партнер номер один, мы получаем 2/3 нашей энергии из России, действуем в соответствии с нашими национальными интересами и не можем игнорировать Россию".

Такая перемена демонстрирует, что Турция, похоже, активно взялась за "переформатирование" своей внешней политики. Где эмоционально, где путем хитроумных комбинаций Анкара предпринимает попытки выпутаться из усложнившейся геополитической конъюнктуры.

Главное только при этом не запутаться еще сильнее.

Виталий Билан
10.11.2009 |