Туркменистан считается одним из одним из самых репрессивных политических режимов в мире. Несмотря на кончину деспотичного лидера Сапармурата Ниязова и приход к власти Гурбангулы Бердымухамедова, за последние три года ситуация не изменилась. Ограничения свободы слова и прессы в стране являются одними из самых жестких в мире, а уровень коррупции после смерти Ниязова, по некоторым оценкам, даже возрос. Политической оппозиции в Туркменистане не существует, проявления какого-либо гражданского несогласия полностью пресекаются. По сути, Туркменистан является полицейским государством.

Именно этот неприглядный политический режим приобрел поддержку как Европейской Комиссии, так и некоторых государств – членов Европейского Союза (ЕС), которые надеются обеспечить надежные поставки газа в Европу за счет благоприятных отношений с Туркменистаном. Дважды за последние три года негладкие отношения между Россией и Украиной привели к перерывам в поставках, что поддтолкнуло ЕС к срочному поиску других поставщиков газа. Конечная цель усилий ЕС –обеспечение поставок по вожделенному трубопроводу "Набукко" из Турции в Австрию. Туркменистан рассматривается Европейской Комиссей (без особых на то оснований) в качестве возможного поставщика для данного трубопровода.

Европейская Комиссия объясняет, что подобный подход послужит двигателем для положительных изменений в Туркменистане. Однако все указывает на то, что Европейская комиссия не выдвигает никаких условий. Иными словами, Туркменистан просто получит подарок в виде выгодных сделок на поставку газа, без каких-либо дополнительных обязательств.

Вот пять причин, по которым данная позиция Европейской комиссии является ошибочной.

1. Европейская Комиссия полагает, что Туркменистан поможет ограничить зависисимость европейских потребителей от риска приостановки поставок российского газа. Это нелогично.

Европейская Комиссия идет на сближение с Туркменистаном ради газа, поскольку европейские потребители опасаются приостановления поставок из-за негладких отношений между Россией и Украиной. Однако на сегодняшний день Туркменистан в состоянии предожить Европе лишь 10 миллиардов кубометров газа в год, то есть всего 2% из 500 миллиардов кубометров газа, ежегодно потребляемых Европейским Союзом. Таким образом, сближение с Туркменистаном - не решение энергетической зависимости Европы от России.

Как доставить туркменистанский газ в Европу в обход России? Наилучший на сегодня вариант – это постройка трубопровода через Каспийское море. Комиссия надеется присоединить этот трубопровод к "южному коридору" и, возможно, к "Набукко".

Стив Манн, опытный дипломат, который в течении многих лет курировал вопросы энергетической дипломатии США в Каспийском регионе, в интервью уже после ухода с официального поста в 2009 году предостерегает от поспешного развития коммерчески нерентабельных трубопроводов из страха перед отключкой российского газа. Он считает, что эти опасения "преувеличены". По словам Манна, для обеспечения энергетической безопасности Европы "существуют иные пути, помимо трубопроводов. Из них самый важный – это объединение энергетических сетей Европы, что в данный момент уже происходит".

Диверсификация источников энергетических поставок - безусловно, положительный шаг для ЕС. Однако отношения с Туркменистаном чреваты таким количеством самых разнообразных проблем, что само обоснование развития подобных отношений оказывается, по меньшей мере, под вопросом, особенно принимая во внимание имеющиеся на сегодняшний день объемы запасов газа. Совершенно непонятно, почему проблема отношений с одним ненадежным поставщиком (Россией) должна решаться посредством укрепления отношений с еще менее надежным поставщиком, коим является Туркменистан.

2. Европейская Комиссия считает, что Туркменистан готов продавать большие объемы газа европейским потребителям. Однако вполне возможно, что это не так.

Согласно отчету международной аудиторской компании "Gaffney, Cline & Associates" от октября 2008 г., Туркменистан – на четвертом месте в мире по величине запасов природного газа. Крупнейшие газовые месторождения расположены на суше, однако добываемый на них газ продается не в Европу, а в Россию, Китай и Иран, а также местному населению.

Есть месторождения и на дне Каспийского моря , однако в данный момент Туркменистан и Азербайджан оспаривают, кто из них контролирует тот или иной сектор морского дна. Россия и Иран также граничат с Каспийским морем и, вполне возможно, не поддержат идею строительства там газопровода без учета их интересов. Представитель одной западной нефтяной компании, заинтересованной в развитии бизнеса в Туркменистане, заметил в беседе с представилями организации "Global Witness", что "если кто-то надеется на поддержку со стороны России, то они глубоко ошибаются."

Пока не совсем ясно, достаточно ли морских туркменистанских запасов газа для того, чтобы финансово оправдать существование "южного коридора". В частной беседе с Майклом Денисоном, специалистом по Туркменистану из Лидского университета, Великобритания, представители консорциума "Набукко" заметили, что перспективы газа с морских месторождений "не слишком благоприятные". Исключением является месторождение Сердар/Кяпаз, но именно оно - главная причина разногласий между Туркменистаном и Азербайджаном.

Если газопровод через Каспийское море, как и Набукко, и будет построен, потребуется по меньшей мере 5-10 лет, чтобы вывести его на уровень стопроцентной эксплуатации. Строительство такого газопровода потребует огромных капиталовложений, при этом его маршрут будет проходить через труднодоступные районы Грузии и Турции. Джонатан Стерн, руководитель программы исследовний в области газа Оксфордского Института энергетики подвергает сомнениям этот проект, называя его развитие на сегодняшний день "проблематичным".

С точки зрения инвесторов, "Набукко" должен быть экономически рентабельным. А для этого нужно гарантировать достаточный объем газа для заполнения трубопровода. По словам Джима Гиллетта, менеджера по развитию бизнеса компании "Gaffney Cline & Associates" в начале 2009 г. "[Туркменистану] необходимо удвоить сегодняшний уровень добычи для того, чтобы появились хотя бы минимальные объемы для заполнения "Набукко".

Значит, даже если газопровод в Европу будет проложен, а Туркменистан согласится подавать туда газ из наземных месторождений, вполне возможно, что газ по трубопроводу не потечет. Ранее руководство Туркменистана в переговорах с различными потребителями (в том числе и ЕС) неоднократно делало очень смелые заявления о потенциальных объемах поставок газа. Однако Туркменистану пока еще никогда не удавалось выполнить поставленных целей в области добычи из-за беспорядка в нефтегазовом секторе страны: категорически нехватает квалифицированных кадров, и инфраструктура испытывает острую потребность в инвестициях.

В октябре 2009 г. Гурбангулы Бердымухамедов уволил практически всех ведущих руководителей энергетической отрасли за "абсолютную халатность" , добавив, что "вопреки ожиданиям роста добычи нефти, она неуклонно падает". Эти перестановки в рядах вышестоящего руководства энергетической отрасли произошли в пятый раз за четырнадцать месяцев правления Бердымухамедова.

Последняя волна увольнений произошла одновременно с публикацией информации, согласно которой Туркменистан завышал показатели своих энергетических запасов. Проще говоря, газовая отрасль Туркменистана настолько непрозрачна, что предсказать, объемы добычи в среднесрочной перспективе, невозможно.

Вероятно, принимая это во внимание, Андрис Пиебалгс, представитель Европейского Комиссара по вопросам энергетики, в общении с журналистами заявил, что в регионе есть другие надежные страны-поставщики газа, добавив: "Проект "Набукко" совершенно целесообразен, даже если объемы туркменского газа окажутся немного меньшими – или значительно меньшими, чем мы ожидали".

Нет надобности стараться во что бы то ни стало угодить руководству Туркменистана. Так почему же именно это и происходит?

3. Европейская Комиссия считает, что избегая колких вопросов в ходе диалога с Туркменистаном, ей удастся добиться сокращения нарушений прав человека в стране. Пока нет никаких доказательств правильности данного подхода.

Как Европейский Совет, так и Европейская Комиссия поддерживали подписание Временного торгового соглашения с Туркменистаном, при этом не имея четкого представления, каким образом данное соглашение будет способствовать улучшению положения в стране для ее граждан. Сначала Европейский Парламент проявил здравый смысл, не подтвердив соглашения, однако, вследствие значительного давления со стороны Совета и Комиссии, в апреле 2009 г. Парламент принял соглашение, несмотря на несогласия между депутатами.

Европейская Комиссия изо всех сил придерживается мнения, что президент Бердымухамедов принимает меры для улучшения условий жизни граждан Туркменистана. В ходе слушаний в Европейском Парламенте в марте 2009 г. Европейский Комиссар по вопросам внешней политики Бенита Ферреро-Вальднер говорила о желании правительства Туркменистана "двигаться вперед и открыть двери переменам".

Однако существует угроза того, что руководство Туркменистана учится подыгрывать европейскому стремлению к "прогрессу" в области прав человека путем внедрения минимальных, косметических реформ, которые потом можно отменить. Несмотря на то, что перемены являются и долгожданными, и необходимыми, данные реформы мало что изменят в жизни большинства граждан Туркменистана. Однако эти реформы позволят некоторым политическим игрокам в ЕС заявить о том, что "сближение" с Туркменистаном приносит результаты.

Конечно, можно верить, что туркменский режим не вмешивается в жизнь его граждан, пока кто-то из них не решится высказаться против его ограниченных взглядов и деспотичной политики. Однако ограниченность взлядов данного режима такова, туркменские студенты, подавших заявления на обучение в Американском университете в Кыргызстане, были объявлены "предателями" не получили разрешения на выезд из Туркменистана. Для этих граждан и их родственников, которые, по мнению властей, переступили границы дозволенного, существует реальная угроза запугивания, необоснованного задержания и даже пыток. По словам одного активиста, в данное время проживающего за границей, положение этих людей является похожим на "средневековье"."

Не стоит напоминать о том, что свободного гражданского общества в Туркменистане просто не существует. В октябре 2009 г. власти Туркменистана приговорили активиста экологического движения Андрея Затоку к пяти годам тюремного заключения за нападение, несмотря на то, что, как полагает пресса, именно он был жертвой этого инцидента. Позже, вынесенный приговор был заменен штрафом. Ранее, в 2006 г. Затока уже был приговорен к тюрьме, но был освобожден по амнистии по случаю прихода Бердымухамедова на пост президента. Так называемое желание правительства Туркменистана "двигаться вперед" на самом деле выглядит движением по правилу "один шаг вперед, два - назад".

4. Платежи европейских компаний за поставленный газа могут бесследно исчезнуть.

Согласно подробной информации, представленной в отчете организации "Global Witness" Веселящий газ, во время правления президента Ниязова большинство средств, вырученных в результате продажи газа, помещались на хранение в непрозрачных оффшорных фондах. Самый известный из них, Резервный Фонд Иностранной Валюты с общими сбережениями в размере трех миллиардов долларов США, находился в банке Deutsche Bank во Франкфурте. За счет контроля над "газовыми" деньгами, Ниязов проводил карательные операции против своих граждан, а также финансировал полицейский режим и обширный культ своей личности: включая сияющие дворцы, книгу-святое писание своего же авторства и позолоченную статую себя самого, которая поворачивается вслед за солнцем.

Финансовое состояние туркменского государства не стало прозрачнее. В октябре 2008 г. президент Бердымухамедов объявил о том, будет создан новый "Стабилизационный фонд", однако маловероятно, что данный фонд когда либо будет подвергнут независимой проверке. Вполне возможно, что он превратится в очередную "черную дыру", подобно Резервному Фонду.

Невозможно судить, есть ли положительные изменения вследствие прихода к власти Бердымухамедова, поскольку по-прежнему практически не существует доступной информации об управлении газовой отраслью. Непрозрачность всей системы настолько велика, что Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) придерживается политики непредоставления кредитов правительству Туркменистана, несмотря на смену руководителя государства.

Во время правления президента Ниязова любые деловые переговоры с Туркменистаном были рискованным делом. В 1996 г. Ниязов отказался от выполнения обязательств по контракту с аргентинской компанией "Bridas" по строительству транскафганского трубопровода в пользу американской компании "Unocal". Другой проект ожидал полный провал, в том числе по причине того, что Ниязов настаивал на получении предоплаты в размере пяти миллиардов долларов США, по словам бывшего американского дипломата Стива Манна.

Подобные "капризы" туркменистанского руководства не прекратились. Сразу несколько источников утверждают, что сотрудники одной крупной западной энергетической компании до сих пор не могут получить въездные визы в Туркменистан после того, как в 2008 г. эта компания случайно нанесла обиду высокопоставленному чиновнику.

Особое беспокойство вызывает то, что, судя по всему, соглашения о разделе продукции заключаются с иностранными компаниями в Туркменистане не в результате открытых тендеров, а вследствие прямых личных переговоров с Бердымухамедовым. По словам одного руководителя западной нефтяной компании в разговоре с "Global Witness", "президент – это единственный человек, который принимает решения".

В условиях непрозрачности энергетические компании зачастую испытывают давление со стороны правительственных чиновников с целью получения платежей, нарушая при этом законы своей страны, например, закон США "О коррупционных действиях за границей". Получивший широкую огласку скандал "Казахгейт" заключался в том, что президент Казахстана Нурсултан Назарбаев был обвинен в переправлении средств, полученных от международных нефтяных компаний, на частные банковские счета в середине 1990-х. "Туркменгейт" безусловно возможен.

Организация "Global Witness" в письменном виде обратилась к большинству крупных энергетических компаний, заинтересованных в осуществлении инвестиций в Туркменистан, с вопросом о том, готовы ли они обнародовать все платежи, осуществленные ими правительству Туркменистана, с целью снижения риска коррупции. Большинство ответивших на запрос компаний заявили, что не могут обнародовать данные платежи без согласия на это руководства Туркменистана. Это, естественно, не произойдет, принимая во внимание уже упомянутое нами полное безразличие правительства Туркменистана к понятию прозрачности. В ситуации, когда компании не могут или не желают действовать исходя из соображений прозрачности, Европейский Союз должен возглавить движение по созданию справедливых и открытых условий для всех потенциальных инвесторов в энергетической отрасли Туркменистана. Однако в данный момент, судя по всему, Европейскую Комиссию интересуют только обещания поставок газа. Инвестируя в экономику Туркменистана без выставления каких-либо условий, западные энергетические компании могут оказаться причастными к широкомасштабной коррупции туркменистанского режима и его же нарушениям прав человека.

5. Европейская комиссия считает, что в данный момент она не может позволить дипломатического столкновения с Турменистаном. Данная позиция является ошибочной.

В Европейской Комиссии утверждают, что в данный момент резкие действия и заявления в отношении Туркменистана и ситуации в области прав человека и коррупции в стране чреваты тем, что могут подтолкнуть Турменистан в объятия менее щепетильных России и Китая.

Эти чиновники уверяют, что после заключения газовых сделок уже само существование отношений в области энергетики послужит рычагом постепенного влияния на Туркменистан с целью повышения уровня жизни населения страны. Однако опыт западных инвестиций в энергетическую отрасль таких африканских стран как Ангола и Экваториальная Гвинея показывает, что они не только не послужили улучшению уровня жизни беднейшего населения, но и, возможно, способствовали укреплению деспотичных режимов. В Азербайджане, что на противоположном берегу Каспийского моря, в последние годы увеличились выплаты правительству от международных нефтяных компаний, однако в области свободы слова, прессы, гражданских свобод и демократизации ситуация ухудшается.

В Европейской Комиссии утверждают, что сближение лучше чем изоляция; что, по крайней мере, при сближении у ЕС появляется возможность осуществления изменений. Однако такое сближение, особенно в энергетической сфере, без выдвижения каких-либо условий может привести только к ухудшению и без того плачевного положения.

Нелепым видится утверждение о том, что Европейский Союз сможет оказать большее влияние на Туркменистан после подписания договоров по газу. Все получится совсем наоборот. Если компании инвестируют миллиарды евро в объекты газовой инфраструктуры, и страны ЕС начнут получать газ из Туркменистана, возникнет несравнимо большее политическое давление на Европейскую Комиссию. Тогда омрачать отношения с туркменистанским режимом значит рисковать потерей и вложенных инвестиций, и поставок газа. Поэтому именно сегодня нужно выставлять условия при сближении с Туркменистаном.

В данный момент Европейский Союз может настоять на своей принципиальной позиции в отношениях с Туркменистаном. Эту возможность нужно использовать.

Даже если все вышеприведенные препятствия на пути обеспечения поставок будут преодолены, туркменский газ все равно будет удовлетворять лишь небольшую часть потребностей европейского рынка. У Туркменистана же появится возможность воспользоваться европейским опытом и энергетическим оборудованием мирового класса, усилить свою репутацию на международной арене благодаря переговорам с признанными в мире компаниями, а также заработать миллиарды евро. Словами Стивена Манна: "Трубопровод "Набукко" намного важнее для ... Турменистана, чем для ЕС".

Политическому режиму Туркменистана необходимо избежать зависимости от России в области экспорта, а Европа может предоставить возможность установления такого равновесия. Поставки туркменского газа в Россию резко сократились после таинственного взрыва на участке трубопровода между двумя странами в апреле 2009 г. Поскольку данный контракт является самым прибыльным для Туркменистана, стране угрожает нехватка денежных средств.

Почему же Европейская комиссия не отваживается выставить Туркменистану условия по проведению реформ в области прав человека и достижения прозрачности в двухсторонних отношениях?

Помимо экономических и политических причин, существует веский моральный аргумент за ведение иных, более жестких переговоров с Туркменистаном. Стратегия ЕС в отношении Центральной Азии от мая 2007 г. гласит: "Развитие и укрепление стабильного, справедливого и открытого общества при соблюдении международных норм – ключевое условие для плодотворных партнерских отношений между Европейским Союзом и государствами Средней Азии".

Не совсем ясно, как именно Европейская Комиссия собирается добиться "справедливого и открытого" Туркменистана при угодничестве режиму в надежде получить некоторое количество газа? Данная политика близорука, основанна на сомнительных расчетах и рискует задешево продать основопологающие принципы ЕС, особенно с точки зрения граждан Туркменистана.

Существует иной подход. Европейская Комиссия и страны-члены ЕС могут твердо заявить руководству Туркменистана, что они ожидают от Туркменистана ратификации и выполнения международных конвенций в области прав человека и борьбы с коррупцией. Они могут настоять на обнародовании правительством Туркменистана бюджета, который бы включал все поступления от продажи газа, включая средства, которые находятся в оффшорных фондах.

Европа также может настоять на обеспечении для граждан Туркменистана основных прав человека, включая свободу слова и волеизъявления, признанные во всем мире и требуемые Европейским Союзом от многих иных государств. В качестве ответного шага Туркменистан сможет получить европейские инвестиции, техническую помощь, дипломатическую поддержку, словом, максимальную выгоду от запасов страны на благо ее граждан. Данная политика будет достойной Европейского Союза. Сегодня же политика ЕС представляется неудачной шуткой, однако стоит помнить о том, что ее последствия и для народа Туркменистана, и для репутации самой Европы будут нешуточными.