"Economist": Критика США по поводу юаня слегка надумана

Аргумент в пользу юаня

Почему Китай противится иностранным требованиям по переоценке валюты.
Президент Барак Обама в ходе своего первого визита в Китай убеждал правительство позволить курсу его валюты расти. Президент Ху Цзиньтао вежливо предпочел проигнорировать его. Недавно президент Европейского центрального банка Жан-Клод Тришет и руководитель МВФ Доминик Стросс-Кан также призывали "усилить" юань. Однако Китай переоценит свою валюту только тогда, когда посчитает нужным, а не в ответ иностранному давлению.
Китай позволил вырасти юаню по отношению к доллару до 21% в предыдущие три года до июля 2008 года, однако с тех пор он сохранял фиксированный курс. В результате взвешенный с учетом торговли индекс юаня в этом году был ослаблен из-за "слабого" доллара, тогда как многие другие валюты выросли в цене. С марта бразильский реал и южнокорейская вона набрали 42% и 36% соответственно против юаня, серьезно подорвав конкурентоспособность тех стран.
Предположение об изменении валютной политики Китая стало звучать все чаще за неделю до приезда Обамы, после того, как Народный банк Китая внес небольшие поправки в свой квартальный отчет по валютно-денежной политике. Он опустил фразу об удержании курса юаня, "в общем устойчивого", и добавил, что валютная политика может учесть "международный поток капитала и изменения в основных валютах". Однако политика по валютному курсу определяется Государственным Советом, а не центральным банком. Более того, многие политики, особенно в Министерстве торговли, не одобряют ревальвацию прямо сейчас.
Действительно, китайские чиновники стали смелее в том, чтобы дать отпор Америке. "Мы не думаем, что это хорошо для мирового экономического восстановления – просить других повышать курс валюты, в то время, когда вы сами понижаете курс своей валюты… Это также и несправедливо", - сказал 16 ноября пресс-секретарь Министерства торговли. За день до этого глава органа банковского регулирования и надзора Китая Лиу Минг Канг раскритиковал Америку за ее низкие процентные ставки и за падающий доллар, что, предположил он, может поощрить спекуляции долларовыми активами и, в свою очередь, вызвать искусственное увеличение цену активов по всем мире. Как ни странно, он проигнорировал тот факт, что чрезмерно слабая валютная политика Китая, отчасти являющаяся результатом фиксированного обменного курса, рискует "подпитывать" пузыри на рынке недвижимости и рынке ценных бумаг.
Иностранцы утверждают, что более сильный юань не только помог бы сократить мировые дисбалансы, такие, как торговый дефицит Америки, но и принес бы пользу Китаю. Он помог бы Китаю восстановить контроль над своей денежно-кредитной политикой. Привязывая свою валюту к доллару, Китай, в сущности, импортирует денежную политику Америки, которая слишком свободна для быстро растущей экономики Китая. Более сильный юань также помог бы перебалансировать экономику Китая, сделав ее менее зависимой от экспорта и поставив будущий рост на более устойчивый путь.
Если более сильный обменный курс в интересах самого Китая, так почему же он сопротивляется этому? Пекин отвергает обвинения в том, что его политика валютного курса дала ему незаслуженное преимущество. Это правда, что другие валюты развивающихся рынков в этом году резко выросли в цене, однако этот факт сбрасывает со счетов полную картину. В прошлом году Китай удерживал свою валюту устойчивой против американского доллара на протяжении всего мирового кризиса, тогда как другие валюты падали. С начала 2008 года, юань фактически вырос по отношению ко всем валютам, за исключением иены.
Китай также утверждает, что сделал многое для изменения мирового баланса. Благодаря денежному и бюджетному стимулированию, внутренний спрос в этом году внес свои заметные 12% для ВВП, хотя показатели чистого экспорта снизились почти на 4%. Активное сальдо по текущим счетам сократилось почти вдвое, до 6% ВВП по сравнению с 11% в 2007 году. Китайское руководство признает, что юань необходимо повышать в цене на долгосрочной основе. Однако чиновники говорят, что сейчас не время делать это, поскольку показатели китайского экспорта все еще снижаются, на 14% за последние 12 месяцев.
Другой причиной сомнений является то, что теория о том, что переоценка юаня позволит Пекину ужесточить свою денежную политику, является чрезмерно упрощенной. Опыт Китая с 2005 года показывает, что постепенный рост воодушевляет инвесторов ожидать дальнейшего повышения; приток "горячих денег" затем увеличивает внутреннюю ликвидность. Могло бы сработать единичное повышение, поскольку оно задержало бы ожидания о дальнейшем росте. Однако такое повышение, которое потребует, возможно, 25%, политически неприемлемо, потому что в результате этого за одну ночь банкротами могут стать многие экспортеры.
Некоторые китайские экономисты предупреждают, что выгода Америки от ревальвации юаня намного преувеличена. В частности, сильный юань существенно не сократил бы торговый дефицит Америки. Есть лишь незначительное перекрытие между американскими и китайскими товарами, так что американские товары просто не смогли бы заменить китайский импорт, вместо этого, потребители начали бы платить больше за импорт товаров из Китая или других стран, таких, как Вьетнам. Это было бы подобно обложению налогом американских потребителей.
Эти аргументы помогают объяснить, почему Китай не спешит сделать это. Тем не менее, в долгосрочной перспективе, более сильный юань мог бы принести пользу экономике Китая и экономике всего мира, оказав помощь в перемещении роста от инвестирования и экспорта к потреблению. Он также повысил бы покупательную способность потребителей и ограничил бы прибыль корпораций, которая является причиной увеличения показателей чрезмерных внутренних сбережений Китая в последние годы. Китай, возможно, позволит рост юаня в начале следующего года. Однако это произойдет не в результате иностранного давления. Китай, по всей вероятности, изменит свою политику, если иностранные политики замолчат. Но к началу следующего года экспорт Китая должен увеличиться снова, рост ВВП по сравнению с прошлым годом может составить приблизительно 10%, а индекс инфляции должен измениться к лучшему. Тогда аргументов в пользу ревальвации будет больше.

"Economist", 21 ноября 2009 года
Перевод –