Как в капле воды

Среднеазиатские страны близки к принятию единых норм и правил в отношении безопасности плотин. Последующего соблюдения этих правил не может гарантировать никто – и на роль гаранта претендует Москва

Для того чтобы дети разных народов почувствовали свое единство и забыли о различиях и разногласиях, им необходим общий враг, в равной степени чужой и враждебный по отношению ко всем. Например, марсиане. Или угроза вселенской катастрофы в виде гигантского метеорита. В наших краях объединяющим фактором стала вода, которая пока еще встречается чаще, чем гости с неба.

После аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, которая привела к серьезным последствиям для населения и экономики Восточного региона России, возрос интерес к проблеме безопасности плотин и в Центральной Азии. Здесь сегодня функционируют более 100 подобных сооружений, некоторые из них располагаются в бассейнах трансграничных рек. Аварии на таких объектах не будут локальными, в пределах одного государства, последствия их могут быть катастрофическими для всех стран региона. Многие плотины были построены более 30–40 лет назад, обеспечение их безопасности требует отлаженного взаимодействия между странами региона в вопросах совместного использования трансграничных водных ресурсов.

Наши страны приблизились к принятию единого для всех закона о безопасности гидротехнических сооружений. На прошедшей в начале ноября в Бишкеке региональной конференции, проведенной под эгидой Европейской экономической комиссии (ЕЭК) ООН было объявлено, что в феврале 2010 года будет готов проект соответствующего регионального соглашения.

Надо что-то делать
Путь к нему был неблизким. Разработка механизмов регулирования отношений в области обеспечения безопасности плотин и других гидротехнических сооружений началась в марте 2004 года, когда в Алматы состоялось региональное совещание группы экспертов в рамках регионального проекта "Безопасность плотин в Центральной Азии: создание потенциала и региональное сотрудничество". Проект этот поддерживали несколько международных структур – ЕЭК ООН, Экономическая и социальная комиссия для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО) ООН и Международный фонд спасения Арала. Правительство Финляндии выступило донором проекта.

Результатом первого этапа, который завершился в 2006 году, должна была стать разработка модельного национального закона о безопасности крупных гидротехнических сооружений, а также проекта регионального соглашения о сотрудничестве в области безопасности плотин, предусматривающего обмен информацией и уведомление других стран в случае аварий. Фактически эта задача была решена на уровне взаимопонимания и выработки общих подходов. На втором этапе, он заканчивается в следующем году, ожидается завершение проекта соглашения о сотрудничестве, а также гармонизация национальных нормативно-правовых баз.

На сегодняшний день специализированная правовая и институциональная система в области обеспечения безопасности плотин существует только в Узбекистане. В других странах региона полномочия и компетенции рассредоточены между различными ведомствами и регулируются нормативно-правовыми актами. До сих пор нет межправительственных соглашений, определяющих порядок информирования о состоянии безопасности плотин межгосударственного значения, а также предупреждения об аварийных или чрезвычайных ситуациях с плотинами. На конференции в Бишкеке отмечалось, что аварийное прекращение работы крупных гидротехнических сооружений, многие из которых технически устарели, может иметь катастрофические последствия в странах, находящихся ниже по течению реки. Особую тревогу вызывает то, что это может произойти на фоне нехватки средств на их ремонт, несовершенства национальных законодательств и дефицита квалифицированных кадров.

При помощи международных экспертов и при поддержке иностранных доноров страны региона, видимо, рано или поздно смогут гармонизировать свои национальные законы и выработают систему взаимного оповещения. Но нет никакой уверенности в том, что это поможет гармонизировать национальные интересы наших стран. И ситуация с водой будет точно такой же, как и с торговлей, инвестициями, грузоперевозками, взаимными поездками и всем тем, что понимается под сотрудничеством. Ведь противопехотные мины на границе, периодические перестрелки и закрытие погранпереходов происходят не благодаря, а вопреки межгосударственным соглашениям о вечной дружбе.

Рука Москвы
Неудивительно, что игроки, заинтересованные в усилении своего влияния в ЦА, пытаются стать посредником в решении столь острого вопроса, как водный. Прежде всего речь идет о России. Мэр Москвы Юрий Лужков недавно в очередной раз напомнил о проекте переброски сибирских рек в Среднюю Азию.

Глава представительства Центра политических технологий "ПолитКонтакт" в Киргизии Олег Сернецкий считает, что проблема совместного использования трансграничных водных ресурсов является одной из основных угроз региональной безопасности в Центральной Азии. Водные ресурсы – один из основных факторов, определяющих состояние экономик стран региона, в первую очередь сельского хозяйства и энергетики. Обострившаяся ситуация с водопользованием в Центральной Азии является отражением глубокого социально-экономического кризиса, нарастающего в регионе уже несколько десятилетий. Выход он видит в усилении взаимодействия с Россией, которая, по его словам, не намерена нарушать суверенные права центральноазиатских государств, зато будет активно использовать механизмы Евроазиатского экономического сообщества (ЕврАзЭС) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

Вода как источник конфликтов
– Олег, исторически конфликты из-за воды в нашем регионе были связаны с ирригацией. Со временем появилась и стала расти важность гидроэнергетики. Какое из этих направлений сегодня более конфликтное?

– Орошение и производство электроэнергии порождают конфликт не сами по себе и даже не тогда, когда земледелие и энергетика привязаны к водным ресурсам одной реки. Источник конфликтов в несогласованности действий разных стран, в национальном эгоизме их правительств.

Одним из наиболее проблематичных является вопрос использования водных ресурсов трансграничных рек Амударьи и Сырдарьи. Они связывают все страны региона в единый водно-энергетический узел. На приоритетное использование ресурсов этих рек претендуют одновременно две отрасли экономик стран региона: энергетика – в Киргизии и Таджикистане и орошаемое земледелие – в Узбекистане, Казахстане и Туркменистане.

В странах Центральной Азии уже сегодня работает 45 гидроэлектростанций общей мощностью 34,5 ГВт. К крупнейшим относятся Нурекская ГЭС мощностью 2700 МВт (на реке Вахш, Таджикистан) и Токтогульская ГЭС мощностью 1200 МВт (на реке Нарын, Киргизия). Использование гидроэнергетических ресурсов дает возможность центральноазиатским странам обеспечить более 71% имеющейся в регионе потребности в электроэнергии. Кроме того, в настоящее время и Таджикистан, и Киргизия планируют и уже осуществляют несколько крупных проектов по строительству новых ГЭС, которые еще более увеличат использование водных ресурсов в энергетических целях.

– Но Нурекская и Токтогульская станции были построены еще в советское время…

– Плотины, кстати, одни из самых больших в мире, были построены для регулирования стока трансграничных сегодня рек Амударьи и Сырдарьи в интересах поливного земледелия. А перевод в начале девяностых годов верхних водохранилищ с ирригационного на энергетический режим вызвал цепную реакцию на всех гидросооружениях. И это серьезно беспокоит узбеков.

В Узбекистане летом 2000 года для полива зерновых уже к июню были израсходованы все запасы поливной воды, в результате чего без орошения остались больше половины территорий Каракалпакстана. Погибли посевы хлопчатника, риса и овощей, произошел массовый падеж скота, полностью разорились десятки тысяч хозяйств, возникла угроза голода и эпидемий, это породило волну вынужденной миграции из пострадавших районов в другие области республики и страны региона. Правительство Узбекистана было вынуждено принять экстренные меры, с территории наиболее пострадавших районов Каракалпакстана было организовано массовое переселение в другие регионы страны. В 2007 году в связи с нехваткой воды в половине областей Узбекистана было запрещено сеять рис, для выращивания которого расходуется еще больший объем, в связи с чем в республике практически на четверть по сравнению с предыдущим годом снизился урожай риса. А с 2008 года введен негласный запрет на экспорт риса и приняты меры по созданию неприкосновенного государственного запаса пшеницы.

– То есть необходимо и достаточно увязать земледельческие интересы Туркмении, Узбекистана и Казахстана с энергетическими интересами Таджикистана и Киргизии?

– К сожалению, этого недостаточно. Существует еще одна проблема, способная породить конфликтную ситуацию. Дело в том, что в советское время в регионе была создана крупная водная инфраструктура, состоящая из многочисленных водохранилищ и каналов, которая формировалась без учета административных границ. Построенная на ее основе трансграничная ирригационная система включает многочисленные взаимосвязанные каналы, водозаборные сооружения и водохранилища. Поэтому некоторые объекты, совместно используемые странами региона, оказались расположены на территориях соседних республик, а это порождает конфликтные ситуации. Этим летом группа граждан Таджикистана в сопровождении военнослужащих пограничных войск этой страны вошла без предупреждения на территорию насосной станции "Ровот", находящейся в Канибадамском районе Таджикистана. Эта станция, построенная в 1950 году, обслуживалась подразделениями водохозяйственного комплекса Республики Узбекистан и обеспечивала подачу воды на земли Бешарыкского района Ферганской области. Пришедшие на станцию таджики заявили, что это территория Таджикистана, и выдворили со станции узбекский техперсонал, обвинив их в нарушении госграницы и пригрозив привлечь к уголовной ответственности. Потребовались немалые усилия на самом верху для разрешения этого инцидента.

В поисках консенсуса
– То есть конфликт интересов сохраняется, но к межгосударственным конфликтам он все же не приводит. Значит, страны региона способны оперативно реагировать на такие ситуации, договариваться, идти на компромиссы?

– С момента обретения независимости страны региона не раз пытались договориться о совместном использовании общих водных ресурсов и, опираясь на мировой опыт, стремились ввести эти отношения в определенные правовые рамки. Безусловно, работа ведется, какие-то вопросы так или иначе решаются, но, к сожалению, достичь желаемых результатов и запустить реально работающий механизм управления трансграничными водными ресурсами в регионе пока не удается. Обыденной становится ситуация, когда республики, в очередной раз продекларировав необходимость согласованных решений на межгосударственном уровне, фактически совершенно по-разному смотрят на использование имеющихся водных ресурсов.

Сегодня страны Центрально-Азиатского региона уже пришли к пониманию, что никакие национальные планы, составленные вне рамок общерегиональной стратегии совместного использования водных ресурсов, не могут быть реализованы без соответствующих негативных экономических, социальных, экологических последствий для своих соседей по региону. Любое перспективное развитие и строительство водохозяйственных объектов в каждом из бассейнов должно быть строго согласовано и регламентировано.

В этой ситуации необходимо использовать и роль Российской Федерации как основного интегрирующего звена на постсоветском пространстве. Россия, принимая участие в региональных инициативах, связанных с водой или энергетикой, будет настаивать на скорейшем и безотлагательном разрешении всех имеющихся проблем с пользой для всех стран, расположенных в регионе.

Под российским патронажем?
– Иначе говоря, российский президент будет решать, строить ли гидротехнические сооружения на таджикских и киргизских реках?

– Нет, такие решения будут приниматься в Душанбе и Бишкеке, не в Москве. Но Россия, как член ЕврАзЭC и страна, намеренная участвовать в крупных гидроэнергетических проектах в Центральной Азии, заинтересована в совершенствовании управления региональными водными ресурсами с привлечением всех заинтересованных сторон. И, безусловно, будет добиваться решения всех обозначенных проблем путем привлечения к сотрудничеству международных организаций, в которых она состоит: СНГ, ЕврАзЭС, ШОС. На сегодняшний день это один из наиболее эффективных способов разрешения имеющихся водно-энергетических проблем стран Центрально-Азиатского региона.

– То есть Россия готова превратить проблему воды в Центральной Азии в фактор усиления своего влияния в регионе?

– Не проблему, а решение этой проблемы. И я не думаю, что страны региона против этого. Ведь для них растет актуальность надежной, бесперебойной и безопасной эксплуатации гидротехнических сооружений, в первую очередь межгосударственного значения. В свете недавней аварии на Саяно-Шушенской ГЭС возникает еще один аспект возрастания интеграционной роли Российской Федерации. Он связан с обеспечением безопасной эксплуатации гидротехнических сооружений Центрально-Азиатского региона.

Построенные практически одновременно с Саяно-Шушенской ГЭС, крупные гидроэлектростанции Центральной Азии, включая Нурекскую ГЭС в Таджикистане, Токтогульскую ГЭС в Киргизии, создавались на одной нормативно-правовой базе, единой методической основе всех проектных и научно-исследовательских обоснований под координацией единого центра – Москвы. Кроме того, поставка гидроэнергетического и электротехнического оборудования выполнялась одними и теми же заводами-изготовителями, ныне расположенными на территории России. Существовала и единая методика, и школа подготовки кадров проектировщиков, строителей и монтажников, эксплуатационников и ремонтников, в создании объектов участвовали строительные и монтажные подразделения одних и тех же крупных российских трестов и предприятий.

– А кроме интеграции с Россией что еще могут сделать наши страны?

– Давно пора решать проблему нерационального использования имеющихся водных ресурсов. По данным экспертов, с учетом ирригации во всех государствах Центральной Азии отмечается чрезвычайно высокий уровень расхода воды на душу населения, примерно в 10 раз превосходящий показатели в развитых странах. По данным ООН за 2005 год, общие потери всех стран региона, связанные с неэффективным управлением водным потенциалом, составляют 1,7 миллиарда долларов, или около 3% ВВП. Это повсеместно связано с ухудшением состояния ирригационных и дренажных систем вследствие недостаточных инвестиций в ремонт и управление инфраструктурой. Так, в Киргизии из 12 предусмотренных к реабилитации плотин удалось за счет кредита Всемирного банка частично восстановить только четыре. И в решении этого вопроса страны региона могут использовать еще один потенциал России.

– Какой? Кредитно-финансовый?

– И его тоже. Кроме того, Россия могла бы выступить в качестве основного координирующего центра в вопросах не только безопасной эксплуатации гидротехнических сооружений путем разработки соответствующих технических регламентов и методик, моделирования различных ситуаций и режимов эксплуатации, но и в вопросах разработки единых требований к системе подготовки кадров для гидроэнергетической отрасли всего региона. А с целью наибольшей эффективности использования денежных ресурсов помогла бы скоординировать и размещение заказов на поставку оборудования на своих предприятиях, привлечь специалистов заводов-изготовителей для пусконаладочных и других работ.

– И тогда таджикские и киргизские плотины станут важной частью российской экономики…

– Это будет выгодно всем, в первую очередь центральноазиатским странам. Кроме того, сегодня назрела и необходимость внести коррективы в существующие нормативно-правовые документы, регламентирующие строительство и эксплуатацию гидротехнических сооружений. С целью уменьшения финансовых затрат страны региона могут использовать базу, наработанную российскими научными центрами. Что, собственно, сегодня и происходит. Международное сообщество в лице ООН и Европейской экономической комиссии в рамках проекта по безопасности плотин в Центральной Азии для разработки модельного технического регламента "О безопасности гидротехнических сооружений" привлекает экспертов ведущих российских научных центров. Этот технический регламент разрабатывается как раз на основе уже апробированных в течение длительного времени строительных норм и правил, используемых еще в СССР и недавно принятых в Российской Федерации, которые предлагается использовать после их утверждения в установленном порядке в качестве межгосударственных и национальных стандартов.

Николай Кузьмин, автор "Эксперт Online", "Эксперт", "Эксперт Сибирь", "Эксперт Казахстан"
"Эксперт Казахстан" №46 (237)/30 ноября 2009