Восточный базар

Президент Таджикистана потребовал вернуть Самарканд и Бухару

По данным российских журналистов, на этой неделе президент Таджикистана Эмомали Рахмон заявил ни много ни мало как о претензиях на два узбекских города: Самарканд и Бухару.
По его словам, они принадлежали его республике, а потому он намерен добиваться их возвращения. Что думают по этому поводу узбекские власти – увы, пока неизвестно. Они и прежде были немногословными, видимо, решили промолчать и в этот раз. В связи с чем в Центральной Азии сама собой возникла атмосфера "затишья перед бурей". Поводы для резких заявлений у Эмомали Рахмона были. Ташкент постоянно оказывал давление на Душанбе: то свет в одностороннем порядке отключит, то газовый вентиль ему перекроет. Узбекистан не давал развернутых комментариев своим решениям. В связи с чем остается открытым вопрос, что еще может безмолвно "выключить" Ташкент.

Если верить российской газете "Ведомости", политические страсти в Центральной Азии достигли точки кипения. По данным издания, на днях президент Таджикистана Эмомали Рахмон сообщил о том, что подрался со своим узбекским коллегой Исламом Каримовым. После чего он заявил, что Самарканд и Бухара, которые входят в состав Узбекистана, принадлежали Таджикистану. В связи с чем он будет требовать их возвращения.
Восьмого декабря президент Таджикистана провел брифинг для журналистов, который обещал закончиться мирно и спокойно. Однако, вопреки ожиданиям прессы, Эмомали Рахмон взял резкий тон и подверг критике своего узбекского коллегу Ислама Каримова. Как отметил таджикский лидер: "Этот человек борется против всего таджикского, не хочет развития нашей страны, закрывает дороги, отключает в холодную зиму нам электричество". Он также посетовал на ущемление прав таджиков в Узбекистане.
– Однажды мы были в Самарканде, я спросил у одного человека: "Кто ты по нации"? Он смотрит на Каримова, вижу, боится его, и отвечает: "Я самаркандский". Вот в таком положении там сегодня таджики, – посетовал Эмомали Рахмон.
По признанию таджикского президента, он неоднократно жестко спорил с Исламом Каримовым, и даже было несколько случаев, когда окружающим приходилось разнимать президентов соседних республик. "И я сказал ему: Самарканд и Бухару мы все равно возьмем", – прямо заявил Эмомали Рахмон. По окончании брифинга таджикский лидер попросил журналистов не разглашать информацию, чтобы "все услышанное осталось в этом кабинете". Но, как точно заметил в известном фильме Мюллер, что знают двое, то знает и свинья. В результате кабинетный разговор стал достоянием общественности Центральной Азии.
Хотя узбекская сторона пока еще не давала комментариев словам Эмомали Рахмона, можно говорить, что Центральная Азия оказалась на пороге самого крупного политического кризиса. Если прежде лидеры стран удерживали себя в дипломатических рамках, то теперь желчь вышла на поверхность.
Большинство экспертов единодушны во мнении: причиной резкого заявления Эмомали Рахмона стали последние действия Узбекистана в энергетическом секторе Центральной Азии. Ранее Ташкент неоднократно ставил под сомнение планы строительства в Таджикистане гидроэлектростанций. В последнем таком заявлении узбекские власти даже призывали провести международный аудит, который должен выявить риски, связанные с возведением плотины на реке Сырдарья, а также вынести свой вердикт по энергетическому проекту. Кроме того, Ташкент препятствует импорту туркменской электроэнергии в Таджикистан.
Такое поведение Узбекистана можно связывать с его региональными амбициями. Не секрет, что Ташкент оспаривает пальму лидерства в Центральной Азии. В связи с чем периодически дает понять, кто в доме хозяин и от кого зависит свет и тепло. Понятно, что при таком "распорядке дня" больше всего достается слабым поселенцам: Таджикистану и Кыргызстану. При этом лишний раз напомним, что лидер – это не тот, кто лишает других права на счастье и благополучие, а тот, кто берет ответственность за других. Увы, такими качествами современный Узбекистан не отличается. И чем больше Ташкент будет играть роль "начальника" Центральной Азии, тем чаще страны региона будут искать поддержки у Астаны и Москвы.
Конечно, Ташкент может закатывать глаза и сетовать на то, что его партнеры не вовремя рассчитываются за газ, а теперь занимаются отъемом воды, лишая тем самым дехкан возможности заниматься сельским хозяйством. Но при этом упускается из виду самое главное. В Центральной Азии есть серьезные противоречия между республиками, которые имеют большой конфликтный потенциал. Но узбекские власти не стремятся их разрешить, более того, они их используют в качестве инструмента давления на соседей. Тем более что кроме Таджикистана и Кыргызстана Ташкент начинает ставить палки в колеса и Казахстану. Так, на недавнем саммите в Греции Узбекистан оказался в числе двух стран, поставивших под сомнение целесообразность проведения в 2010 году саммита ОБСЕ в Астане.
Но беспокойство вызывает даже не камешек в наш огород, а само поведение Узбекистана. Дело в том, что в последнее время власти республики активизировали свои усилия в регионе. Они в одностороннем порядке и без лишних слов вышли из Объединенной энергетической системы Центральной Азии, тем самым оставив в зимний период других с дефицитом электроэнергии, препятствуя ее транзиту в регионе. Иными словами, узбекские власти намеренно занимают агрессивную линию и генерируют кризис в отношениях со своими соседями.
В итоге цепь противоречий порвалась в тонком месте: президент Таджикистана высказал все то, о чем думал. Правда, повел себя не самым лучшим образом. Его заявление опасно не только для других соседей региона, но прежде всего для проживающих в Узбекистане этнических таджиков. Зная резкий нрав Ташкента, можно предположить, что все это закончится давлением на права представителей таджикской диаспоры. Особенно на тех из них, кто проживает в Самарканде и Бухаре. В свою очередь межнациональные трения способны дестабилизировать обстановку в Центральной Азии, расшатать ее хрупкую безопасность, которая среди прочего покоится на доверии между лидерами стран. А это может отразиться не только на вынужденной миграции населения, но и на темпах экономического роста региона, на его инвестиционном климате. Не говоря об опасном процессе пересмотра границ в Центральной Азии, который не отличается стабильностью.
Вполне возможно, что Эмомали Рахмон преследовал свои политические интересы. В конце концов, водно-энергетические вопросы плохо сочетаются с требованием вернуть "на родину" два города. От этого в Таджикистане больше электричества не станет. И все-таки требование возвратить Самарканд и Бухару способно принести Рахмону дивиденды. А именно мобилизовать вокруг него национал-патриотические силы.
В данный момент в Таджикистане идет процесс построения своей вертикали власти. Окружение президента пересматривает московские соглашения, подписанные в конце 90-х годов сторонниками Рахмона и представителями Объединенной таджикской оппозиции (ОТО). Согласно букве договора власти обязывались предоставить оппонентам 30 процентов в правительстве. Но в последнее время, под предлогом борьбы с наркооборотом, места им предоставляются в местах не столь отдаленных. Вопрос о двух городах позволит Рахмону мобилизовать национал-патриотические силы в Таджикистане и таким образом снизить влияние исламского фактора, который был движущей силой ОТО.

Марат МАМАЕВ, Константин КОЗЛОВ, Алматы

Комментарий

Мурат Лаумулин, главный научный сотрудник КИСИ:

Ни Ташкент, ни Душанбе не могут утверждать, что эти города принадлежат им. Обе республики появились на заре советского периода, в то время как два города всегда были самодостаточными. Бухара и Самарканд – это крупные исторические центры Средней Азии. В Бухаре был Бухарский эмират, Самарканд – столица империи Тимура. Они развивались как часть иранского мира, соответственно, население там тоже было персоязычным. Постепенно в регионе набирал процесс тюркизации. И в начале ХХ века, когда шло размежевание населения на тюркоязычное и ираноязычное, Москва по каким-то причинам оставила эти два города в составе Узбекистана. После чего они подверглись узбекизации.
Заявление Эмомали Рахмона, если верить российским журналистам, из ряда вон выходящее и переходит международные нормы. Такие заявления осложняют межгосударственные отношения. Ведь это сказал не какой-то представитель общественности, а глава государства, что может привести к жестким мерам, вплоть до посягательства на территориальную целостность.
Наверняка Рахмона что-то подвигло на такие шаги, может быть, это внутренние проблемы, может быть, недавний шаг Ташкента по выходу из единой энергосистемы. В любом случае заявление характеризует его не с лучшей стороны. Такими словами нельзя бросаться, тем более учитывая политический вес Таджикистана и Узбекистана. Он играет в опасные игры.

12.12.2009