"ЗАПУСК ГАЗОПРОВОДА В КИТАЙ – ЭТО УДАР ПО ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМ ПРОЕКТАМ ЗАПАДА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ"

Пуск газопровода в Китай, по которому пойдет туркменский газ через государства-транзитеры Казахстан и Узбекистан, - результат хорошо продуманной стратегии Пекина по диверсификации сырьевой базы собственной экономики. В этом плане внешняя политика Китая подобна российской, так как строится на сугубом прагматизме. Отличия только в том, что Китай вкладывает в свои планы и программы более серьезный финансовый ресурс и при этом старается минимизировать расходы.

За газ, который пойдет по трубе через страны Центральной Азии, Китай не собирается платить. Известная китайская практика – часть оплачивается бартером, то есть китайскими товарами, а часть – кредитами. Да, Китай их дает под низкий процент. Но, опять же в отличие от России, он не занимается благотворительностью, а требует по истечении срока возвращения всего долга. Китай не списывает долги, как это иногда делает Россия. Элиты стран Центральной Азии вновь рассчитывают, что долг будет прощен. Но в отношении Китая такого не будет.

Интерес Китая к энергетике Центральной Азии понятен. Дело в том, что китайскую элиту тяготит зависимость от поставок энергоресурсов из стран Ближнего Востока. При этом стабильность поставок из этого региона высоко уязвима, тут много рисков. Поэтому Пекин проводит политику по диверсификации источников энергопоставок. Поэтому он активен не только в Центральной Азии, но и в Латинской Америке и особенно в Африке.

При этом в данном случае для Китая не столько важен сам проект, так как в ближайший период по газопроводу не будет поступать больших объемов. На проектную мощность в 40 млрд кубометров планируется выйти к 2013 году. Но из них в Китай пойдет только 30 млрд – это тоже немного. Кроме того, Казахстан рассчитывает в будущем сделать врезку в трубу, чтобы избавить южные территории от зависимости от узбекского газа. Плюс Казахстан и Узбекистан будут рассчитывать на поступления от транзита.

Но здесь есть и большие риски для Китая. Лидеры стран Центральной Азии считают, что из-за повышенного внимания к региону со стороны ведущих мировых держав они имеют особый статус и поэтому рассматривают вложения Китая как благотворительные, как плату за удовлетворение экономических и геополитических интересов Пекина. Пекин в свою очередь считает, что он и так оказал и оказывает гигантскую помощь центральноазиатским элитам.

Второй момент – в руководстве стран Центральной Азии нет явных прокитайских групп интересов. Есть проевропейские, пророссийские, другие, но китайских нет. Есть отдельные лидеры, которые пытаются действовать в интересах Китая, но сотрудничество с ними носит кратковременный характер, и они не задерживаются в элитах надолго. Показательна реакция местных СМИ, особенно казахстанских. Одна группа так называемых независимых СМИ говорит об угрозе китайской экспансии, официальные – Китай не стоит опасаться. Но реальность сложнее, в странах Центральной Азии есть недоверие к Китаю, в обществе есть ксенофобия. Поэтому и явных лоббистских группировок нет.

Запуск газопровода не меняет геополитическую реальность в Центральной Азии. В 2006 году был запущен казахстанско-китайский нефтепровод Атасу-Алашанькоу. Но он так и не вышел на окупаемость. Этот нефтепровод проходит только по одной стране – из Казахстана в Китай. Был запущен нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан. О его успехах сейчас тоже мало говорят.

Открытый в Туркмении газопровод проходит через территорию трех стран Центральной Азии. Это означает, что проблем будет ровно в три раза больше. Каждое государство будет отстаивать свои интересы, игнорируя интересы соседей. Мы знаем, как это происходит, на примере распада Объединенной энергосистемы Центральной Азии. Газопровод может стать еще одной площадкой для выяснения отношений соседних государств. Будут возникать трения по вопросу о тарифах, о ценах, будет иметь значение и внешнеполитический фактор.

Россия и российский бизнес смотрят на открытие газопровода спокойно. Революции не произошло. Более того, российские компании участвовали в работе над этим проектом на отдельных направлениях и будут даже контролировать ряд операций в отдельных сегментах.

С чем связано спокойствие Москвы? Тут может быть несколько версий. Первая – российская элита недальновидна, а поскольку газопровод запущен, то остается делать хорошую мину при плохой игре. Вторая – Москва видит в этих проектах потенциал для изменения геополитической картины в регионе с Центральной Азией и Китаем, например, через ШОС. Третья – между Москвой и Пекином достигнуты неформальные договоренности об учете взаимных интересов в энергетической сфере Центральной Азии.

Недавняя встреча российского и туркменского президента слабо укладывается в теорию конкуренции России и Китая за Центральную Азию. Недавно Италию посещали и российский президент, и туркменский лидер. Это также может говорить о наличии взаимных договоренностей стран, проявляющих интерес к энергетике Центральной Азии.

В этой связи интересна реакция СМИ стран англо-саксонского мира, какую оценку они дают факту открытия газопровода в Китай. Я думаю, что речь будет идти о соперничестве Китая и России в регионе, об угрозах запуска газопровода для России. Давно известно, что Запад пытается столкнуть лбами Москву и Пекин. Но на самом деле проигравшей стороной в этой ситуации оказывается Запад. Запуск газопровода в Китай – это удар по энергетическим проектам Запада в Центральной Азии, альтернативным транспортировке через Россию.

Получается, Китай осваивает свободный энергетический потенциал Центральной Азии. Пекин занимает свободные ниши, которые могут быть не интересны ни российскому, ни западному капиталу. А кроме того, он переплачивает. Поэтому российский бизнес не видит в Китае конкурента. Связно это или с недопониманием ситуации, или с тем, что существуют взаимные договоренности, пока нет информации. Запад же будет по-прежнему стремиться столкнуть Москву и Пекин – эти попытки мы увидим в ближайшем будущем.

АНДРЕЙ ГРОЗИН,
Заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, Москва
15 декабря 2009 г.