Нурсултан Назарбаев готов идти плечом к плечу с Дмитрием Медведевым.

В последнее время что-то неладное творится в центральноазиатской части постсоветского пространства. Бывшие республики СССР, ставшие 18 лет назад независимыми государствами, а также превратившиеся затем в партнеров России по СНГ и союзников по ОДКБ, то беспрестанно ссорятся между собой, то предъявляют очередные претензии Москве, попутно заигрывая с Западом. Проанализировать происходящее в данном регионе "НВО" попросило одного из своих постоянных авторов.

...НО "ОСАДОК ОСТАЛСЯ"

"НВО" уже писало в статье "Бумажные тигры" НАТО и ОДКБ" (см. номер от 06.03.09) о некоторых своеобразных особенностях военного союза стран СНГ – Организации Договора о коллективной безопасности. В частности, о том, что эта структура изначально обладала, мягко говоря, невысокой дееспособностью. Хотя бы потому, что страны – члены ОДКБ имеют весьма разные геополитические интересы и очень различные взгляды на то, кто является их союзником, а кто – противником. Говорилось о том, что на западном направлении нам вполне достаточно двусторонних отношений с Белоруссией, а на кавказском – с Арменией, формат ОДКБ тут только мешает. И если где и нужны коллективные силы и многосторонние форматы, так только в Центральной Азии. Однако прошедшие с того времени события показали, что и здесь, прямо скажем, не все благополучно. Стало еще более ясно, как наши здешние "союзники" относятся, во-первых, к России, во-вторых, друг к другу.

Очень многое прояснилось в ходе безнадежных попыток Москвы построить широко анонсированные в начале года Коллективные силы оперативного реагирования ОДКБ.

Таджикистан, который Россия полтора десятилетия назад спасла от самоубийственной гражданской войны, а потом защищала от агрессии со стороны талибов, начал требовать от Кремля оплаты за пребывание в стране 201-й военной базы РФ, вывода российских пограничных войск и резко ограничил сферу использования русского языка. Москве с помощью неимоверных усилий удалось "уломать" Душанбе хотя бы по поводу базы (которая, в общем-то, самому Таджикистану нужна гораздо больше, чем России), но "осадок остался".

Киргизия после долгих уговоров и обещаний "златых гор" со стороны Москвы согласилась на размещение в стране российского воинского контингента силой до батальона. Правда, даже это – пока на уровне протокола о намерениях. Главное, однако, не в этом, а в том, что совершенно невозможно понять, какие же задачи (не то что стратегические, но хотя бы тактические) можно решить несколькими ротами на значительном удалении от границ РФ.

В связи с этим нельзя не отметить позицию Узбекистана, который не просто категорически отказался принимать даже символическое участие в КСОР (по этому поводу Ташкент заявил, что "Узбекистан никогда и ни при каких условиях не вступит в КСОР, позиция республики по этому вопросу остается неизменной", а "Москве не следует питать иллюзий, выдавать желаемое за действительное и, тем более, оказывать воздействие на Ташкент в той или иной форме"), но и выступил резко против размещения российской военной базы в Киргизии. То есть страна – член ОДКБ считает угрозой для себя, если другая страна – член ОДКБ разместит свой военный объект на территории третьей страны – члена ОДКБ. Данный сюжет очень хорошо показывает, насколько же "крепок и непоколебим" наш "союз".

Впрочем, позиция Ташкента всегда была откровенно антироссийской, "смена ориентации" после бойни в Андижане четыре года назад, как и следовало ожидать, оказалась очень недолгой. В конце ноября с.г. это было в очередной раз продемонстрировано, когда в Ташкенте разрушили здание бывшей церкви Александра Невского, построенной еще в 1898 году по проекту русского архитектора Алексея Бенуа, разобрали и перенесли неизвестно куда монумент, установленный в честь 30-летия Победы в Великой Отечественной войне.

Москва промолчала. Такой стоицизм особенно удивителен потому, что ничего, кроме плевков в лицо, она от Ташкента не получает. Видимо, все дело в идеологическом родстве руководителей России и Узбекистана.

Наконец, уже в декабре в СМИ появилось сообщение, которое в советское время прошло бы под рубрикой "Их нравы". Президент Таджикистана Эмомали Рахмон сказал журналистам о том, что таджики в Узбекистане подвергаются жестокому угнетению, из-за чего он несколько раз подрался с президентом Узбекистана Исламом Каримовым во время саммитов СНГ. И что Таджикистан все равно вернет себе Бухару и Самарканд, которые вошли в состав Узбекистана в 20-е годы ХХ века. Потом вроде бы выяснилось, что Рахмон всего этого не говорил, но и здесь "осадок остался".

Талибы готовы вести войну и на территории северных соседей Афганистана.
Фото Reuters

ОДИН ПРОТИВ ВСЕХ, ВСЕ ПРОТИВ ОДНОГО

Как "НВО" писало в вышеупомянутой статье про "бумажных тигров", Узбекистан рассматривается практически всеми остальными странами Центральной Азии как потенциальный противник. Если для Казахстана он просто главный конкурент в борьбе за лидерство в регионе (а для Туркмении – за энергоресурсы), то слабые Таджикистан и Киргизия считают его прямой угрозой своему существованию.

Узбекистан обладает очень мощным по местным меркам экономическим, демографическим и военным потенциалом, при этом расположен в центре региона и граничит со всеми остальными четырьмя его странами, а также с Афганистаном. При этом в стране установлен жесткий авторитарный режим, очень высок уровень коррупции. Светская демократическая оппозиция Каримову полностью "зачищена", вот почему единственной реальной оппозицией ташкентскому режиму являются радикальные исламисты. В первую очередь – хорошо известная панисламистская организация "Хизб-ут-Тахрир". Хотя основана она была еще в 1953 году в Иерусалиме, в настоящее время именно Узбекистан стал одним из основных ее оплотов. Не менее знаменито Исламское движение Узбекистана. Из представителей народов бывшего СССР именно узбеки и чеченцы больше всех "отметились" в горячих точках, активно воюя в рядах талибов в Афганистане и среди боевиков "Аль-Каиды" в Ираке.

Основной базой исламистов является Ферганская долина. Здесь имеет место крайне высокая плотность населения, очень большая безработица, чрезвычайно низкий уровень жизни. Вместе с тем именно в Ферганской долине сходятся границы Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. В некоторых местах, если бы двигаться по прямой через горы, можно, преодолев всего 100 км, попасть из Казахстана в Таджикистан, по пути пройдя через территории Киргизии и Узбекистана!

Именно в этом регионе имеет место сильнейшее перемешивание народов. С одной стороны, таджики в Узбекистане мечтают вернуть Бухару и Самарканд. С другой – узбеки в Таджикистане и Киргизии являются таким солидным "национальным меньшинством", что в некоторых местах давно стали значительным большинством. Что, учитывая огромное превосходство Узбекистана над этими странами по численности населения, мощи вооруженных сил, экономическому потенциалу, и вызывает у них тревогу за собственную независимость. Собственно, эта часть бывшего СССР сегодня представляет собой один из самых потенциально взрывоопасных регионов мира. Олицетворением чего является тот факт, что часть причудливо переплетенных границ между странами (бывшими союзными республиками) заминирована.

Разумеется, приход к власти в Узбекистане исламистов стал бы грандиозной катастрофой для Центральной Азии, чреватой колоссальными проблемами для России, Ирана, Китая и Запада. Соответственно, как часто бывает в подобных случаях, создается впечатление полной безальтернативности авторитарного режима Каримова. Правда, попутно возникает ощущение, что именно руководство Узбекистана своей политикой и порождает ситуацию, когда надо делать выбор только между ним и радикальными исламистами. Причем чем дольше такая политика проводится, тем выше становится исламская угроза.

Однако и сейчас отношения с нынешними "безальтернативными" властями Узбекистана у соседей весьма непростые, о чем речь отчасти шла выше. Очень усложняют эти отношения споры за воду и энергоресурсы. Истоки основных рек региона находятся в Киргизии и Таджикистане, которые могут регулировать их сброс, обрекая соседей на дефицит воды для ГЭС и для оросительных систем. В свою очередь, Узбекистан недавно вышел из единой энергосистемы Центральной Азии, созданной еще в 1970-е годы, чем преподнес соседям значительные проблемы, особенно в преддверии зимы.

МОСКВА ПЛЮС АСТАНА. И ВСЕ...

Ко всем этим "удовольствиям" добавляется афганский фактор. В конце 1990-х, когда талибы контролировали 90% афганской территории, они, естественно, начали экспансию в Центральную Азию, в первую очередь – в Таджикистан и Киргизию, которые защитить себя не способны. К счастью, экспансия носила ограниченный характер, ее сдерживал контролировавший оставшиеся 10% Афганистана Северный альянс. Он сумел выстоять благодаря массированной военной помощи Ирана, Узбекистана и России. Потом случилось 11 сентября 2001 года, и главным спонсором Северного альянса стали США.

С тех пор Америка и ее союзники воюют в Афганистане, точнее – воюют в основном США, а почти все союзники имитируют войну. Ситуация здесь прогрессивно ухудшается, талибы быстро восстанавливают контроль над страной. Недавно обнародованная стратегия Обамы оптимизма не вызывает. Американский президент назвал дату начала вывода войск (июль 2011 года), ничем ее не обусловив. Когда уход закончится, главковерх ВС США не сказал. Но, как правило, затянуть такой процесс не удается. Наоборот, начавшись, он начинает идти с ускорением. И заведомо становится необратим по соображениям политического характера.

Не сказал Обама и про планы своих союзников на этот счет, но тут-то уж точно все ясно: они ломанутся из Афганистана гораздо быстрее американцев "с чувством глубокого удовлетворения". Нынешнее усиление американской группировки, которая по численности практически сравняется с советским "ограниченным контингентом", принципиального значения иметь не будет. Потому что, если война идет не до победы, а до даты, она обречена на поражение. Тем более талибы могут на это время просто затаиться, чтобы сделать американцам приятное – создать иллюзию успеха. А после их ухода разгуляются вволю.

Афганская операция США и НАТО стала для России истинным подарком судьбы. Чуть ли не впервые в отечественной истории не наши военнослужащие проливали кровь за чужие интересы, а чужие военнослужащие проливали ее за нас. Не надо быть большим стратегом, чтобы понять: для РФ талибы представляют гораздо большую угрозу, чем для Запада. В связи с этим политика Москвы до последнего времени носила характер откровенно психопатологический – она всячески пыталась мешать натовцам умирать за Россию, на каждом шагу вставляя им палки в колеса (особенно яркий пример этого сумасшествия – как мы требовали от Киргизии закрыть базу "Манас").

Лишь в этом году наши "стратеги" сумели слегка взять себя в руки и перестали хотя бы препятствовать транзиту грузов в Афганистан для натовской группировки. При этом, правда, многих в Москве продолжает мучить вопрос, не продешевили ли мы. То есть мы ведем себя по отношению к натовцам так же, как Таджикистан по отношению к нам (в смысле взимания платы за 201-ю базу).

После того как американцы с союзниками из Афганистана уйдут, "цена вопроса" станет ясна. Рано или поздно экспансия талибов на север возобновится, и сдерживать ее, кроме России, будет некому (потому что американцы, один раз уйдя, уже не вернутся). Конечно, с формальной точки зрения военный потенциал талибов крайне ограничен, но они ведь и не собираются вести классическую войну. Они развернут в Центральной Азии "мятежевойну", сочетая диверсионно-террористические действия с усиленной исламской пропагандой.

В этой ситуации и понадобятся те самые КСОР ОДКБ, которые умерли, не родившись. Точнее, они превратились не в коллективные, а в российско-казахстанские. Что, возможно, логично. В случае если талибы "развернутся" всерьез, падение режимов в Душанбе, Бишкеке и Ташкенте станет лишь вопросом времени (Ашхабад скорее всего с "Талибаном" договорится). Соответственно для нас критически важным станет удержание хотя бы Казахстана, чтобы не получить себе фронт от Астрахани до Барнаула. Видимо, в Астане это также понимают, поэтому в отличие от остальных наших "союзников" готовы вносить реальный вклад в общую оборону. Остальные страны Центральной Азии сами выберут свою судьбу.

Александр Анатольевич Храмчихин - заместитель директора Института политического и военного анализа.
18.12.2009 |