Ценность Туркмении – в газе и нейтралитете

Российско-туркменские двусторонние связи "находятся на подъеме", заявили в Кремле в преддверии сегодняшнего официального визита президента России Дмитрия Медведева в Ашхабад. О том, насколько это утверждение соответствует действительности, в беседе с "Росбалтом" размышляет главный редактор журнала "Проблемы национальной стратегии" РИСИ Аждар Куртов.

----------------------------------------

- Какому из двух государств – России или Туркмении - сейчас более выгодно объявленные потепление и активизация отношений?

- Я бы не сказал, что визит российского президента в Ашхабад и ожидаемое подписание соглашений в газовой сфере являются таким уж "ярким свидетельством потепления отношений". Дело в том, что отношения с Туркменистаном "потеплели", если пользоваться этой терминологией, еще в конце периода жизни первого президента Туркменистана Сапармурата Ниязова.

Визит российского президента формально имеет протокольный характер. Медведев примет участие в открытии нового здания русской школы, на которую, кстати, "Газпром" "угрохал" совершенно несоразмерную кучу денег. Но в Туркменистане вообще есть традиция строительства помпезных зданий. Школа построена в таком же стиле. Ну и, как говорится протокольным языком, "главы двух государств обсудят перспективы взаимодействия в области образования".

- Однако в данном случае все-таки важнее контракты Москвы и Ашхабада в газовой сфере. Сейчас для России более важно подписание документа о возобновлении поставок туркменского газа в следующем году…

- Стороны никак не могли прийти к консенсусу по двум принципиальным вопросам – объему поставок газа и цене на него. Ну и еще менее значимые вопросы - продолжение строительства Прикаспийского трубопровода, некоторые неурегулированные проблемы, связанные с аварией на САЦ (газопровод Средняя Азия-Центр - "Росбалт").

Замечу, что Туркменистан даже после аварии на газопроводе в апреле 2009 года не отказался от сотрудничества с Россией - ни вообще, ни по газовой проблематике в частности. Не было попыток дезавуировать соглашение в газовой сфере, которое было подписано в апреле 2003 года. Напомню, что это было долгосрочное соглашение, согласно которому осуществлялись поставки туркменского газа через территорию России. Соглашение специфичное, заключенное на двадцать пять лет. Оно предусматривало, что Россия будет увеличивать закупки туркменского газа. Например, в 2009 году уровень поставок должен был бы достичь 80 млрд кубометров. Реально в 2008 году поставлялось только 45 млрд кубометров, а в этом году поставки осуществлялись только в первом квартале. Очевидно, что соглашение не выполнялось. Виновны в этом не только Москва и Ашхабад, но и общемировая ситуация.

Каждая из сторон пытается в условиях изменившейся конъюнктуры мирового рынка, прежде всего, в условиях мирового финансового кризиса, соблюсти свои финансовые интересы. Москва как выразитель интересов "Газпрома" указывает на то, что изменилась ситуация на мировом, в том числе на европейском, рынке, упали и цены на природный газ, резко снизилась в нем потребность, в том числе и у Украины. Тем самым Москва не могла поддерживать поставки ни по объемам, ни по цене.

Туркмены, понятно, не пожелали учитывать российские интересы. Велик соблазн продавать в больших объемах по высоким ценам, согласованным на конец 2008 года, а это примерно $370 за тысячу кубометров.

Москве эти цены абсолютно невозможно было поддерживать, хотя бы по той причине, что на Украину газ уже продавался по цене чуть больше $210 за ту же тысячу кубов.

- В СМИ иногда встречаются утверждения о том, что из-за такой позиции Москвы якобы упущен шанс России в Центральной Азии: появился новый крупный "игрок" – Китай.

- Он бы и так появился. Китайцы давно проникли в Туркменистан и стали производить геологоразведку на правом побережье Аму-Дарьи. Даже если бы Россия продолжала закупать туркменский газ в больших объемах и по большой цене, все равно китайская "труба" была бы построена.

- Сейчас идут разговоры о том, что туркменский газ будет закупаться в объемах в четыре раза меньших, то есть 10-11 млрд кубометров. Правда ли это?

- Естественно, эта ситуация не от хорошей жизни, но, думаю, она не является долгосрочной. Кризис, по прогнозам экономистов, вряд ли затянется дольше чем до 2012 года, поэтому можно ожидать, что спрос на газ на европейском рынке будет восстановлен. Если отношения Москвы и Ашхабада будут оставаться удовлетворительными, то в любой момент размеры газовых контрактов могут быть увеличены.

Что касается остальных сфер взаимодействия, то, несмотря на "газовый" форс-мажор, Туркменистан стал покупать в гораздо больших объемах продукцию российского машиностроения, автомобилестроения. То есть события, связанные с аварией на газопроводе в апреле этого года, не имели политических последствий. Если бы имели, то Ашхабад мог бы достаточно легко отвернуться от России, разорвать все контракты и перейти к другим поставщикам продукции того же ассортимента. Мог бы покупать в Иране или в Китае. Но этого не произошло. Связи сохраняются.

Недавно в России были закуплены пограничные катера для оснащения военно-морских сил Туркменистана на Каспии. На российских верфях будут строиться суда, которые будут доставлять на внешние рынки туркменские углеводороды. Плюс к этому - туркменская армия оснащена оружием советских образцов, у нас есть военно-технические контакты по поставкам и ремонту этих вооружений.

Естественно, несмотря на открытие русской школы, гуманитарная составляющая сотрудничества не входит в число приоритетов, но это уже свойство туркменского режима. В Туркменистане не идут на гуманитарные контакты, предполагающие привнесение в страну "чуждых" ценностей. Это нужно понимать и не пытаться активизировать усилия в этом направлении.

- Туркменистан важен для России только как поставщик газа, или можно найти еще какие-то пути сотрудничества?

- Нет, конечно, не только газ важен. Туркменистан граничит с Ираном и Афганистаном. Поэтому в определенном смысле нынешней генерации российских политиков выгоден нейтральный статус этой среднеазиатской республики. Казалось бы, лучше было бы, чтобы Ашхабад был членом ОДКБ. Но, с другой стороны, мы видим, как ведет себя Киргизия в отношении американских военных баз. В этом смысле позиция Туркменистана, которая говорит "нет" военным базам, в том числе и американским, выгодна для России.

Граница с Ираном обозначает то, что США не могут замкнуть кольцо проамериканских государств вокруг этой страны, хотя они и пытаются активно его сформировать – Пакистан, Афганистан, Ирак, Турция, Эмираты (если посмотреть на другую сторону Персидского залива), некоторым образом - Азербайджан.

То есть при сохранении добрых отношений с Туркменистаном у России есть возможности для транспортного коридора "Север-Юг", возможность участия в транспортировке грузов по железной дороге по восточному побережью Каспия, сохраняется позиция, связанная с освоением ресурсов Каспийского моря. Пока это существует, мы можем быть страной, с мнением которой вынуждены считаться прикаспийские государства.

Если бы мы активно рассорились с Туркменистаном, то, наверное, это бы послужило стимулом, чтобы Ашхабад искал других партнеров, возможно, в Вашингтоне. Но пока этого не происходит.

Кстати, мы извлекаем выгоду из того, что сменилось высшее руководство Туркменистана. Бердымухамедов получал ученую степень в Москве. Придя к власти, он кое-что поменял в образовательной политике государства, расширил количество туркменских студентов, которые обучаются в вузах России (естественно, не гуманитарных специальностей), позволил нам организовывать филиалы некоторых российских вузов в Ашхабаде.

Это нормально, это позволяет воздействовать на внешнеполитическую позицию государства, как это делают другие страны.

Беседовал Дмитрий Пановкин
22/12/2009