Главу российского МИДа в Узбекистане принимали хорошо. Сергея Лаврова ждали. Цель своего визита российский министр иностранных дел изложил достаточно ясно - "обсуждение подготовки к дальнейшим контактам на высшем уровне". Эти слова он произнес, выступая 22 декабря в ташкентском Университете мировой экономики и политики (УМЭП). Встреча вышла интересной и отчасти заменила собой пресс-конференцию Сергея Лаврова, но вовсе не по итогам визита, поскольку он выступал после переговоров с узбекским коллегой Владимиром Норовым, но еще до главной встречи - с президентом Исламом Каримовым.

Дело в том, что в программе визита пресс-конференции не было предусмотрено, поэтому о его содержании можно было судить только по косвенным признакам, разговорам в кулуарах и различным утечкам информации, которые иногда ее существенно искажают, а то и вовсе дезинформируют, создавая почву для различных спекуляций. К сожалению, прямое общение с прессой не пользуется популярностью среди узбекских руководителей любого уровня, в Узбекистане это может делать только глава государства. Что часто приводит к недоразумениям, на которые узбекские же власти потом сами же и обижаются. Возможно, это и имел в виду президент Каримов, когда, начиная беседу с Сергеем Лавровым, говорил о "различных кривотолках (в российско-узбекских отношениях. - Ред.), очень нежелательных, не имеющих под собой никаких оснований".

Что конкретно имел в виду узбекский лидер, сказать трудно, но можно допустить, что речь идет о получившей широкий резонанс истории, случившейся в Ташкенте месяц назад. Речь идет о демонтаже памятного комплекса и монумента в честь советских солдат, сражавшихся в годы Великой Отечественной войны, расположенного в парке у Музея вооруженных сил Узбекистана. Узбекские власти сделали это без огласки, в ночное время, никак не объясняя своих действий, если не считать весьма противоречивые комментарии некоторых представителей минобороны республики. В большинстве российских СМИ в целом, и в газете "Время новостей", в частности, на это отреагировали так же, как и на снос "Бронзового солдата" в Таллине два года назад. Москва же не стала действовать по эстонскому сценарию, дело ограничилось только появлением у стен узбекского посольства в России одиночного пикета "Наших". К чести посла Узбекистана он не заставил себя долго ждать и тут же выступил публично, объяснив, что ташкентского "медного солдата" отправили "на реконструкцию" и вернут на свое место к 65-летию Победы в мае 2010 года. Скандал был погашен, но, как говорится, осадок остался.

Что мешало узбекским чиновникам, ответственным за "реконструкцию" монумента и, очевидно, отдававшим себе отчет о том громком эхе, которым докатится до Москвы ночной распил "солдата", сделать подобные заявления до того, как рабочие в Ташкенте возьмутся за автоген? В итоге за ташкентских чиновников отдувался глава узбекской дипмиссии в Москве. Тем не менее на российскую прессу все равно в Узбекистане обиделись, претензии по этому поводу были высказаны Сергею Лаврову на переговорах в узбекском МИДе. Среди части руководителей в Ташкенте спустя 20 лет после отмены "руководящей и направляющей" роли Коммунистической партии все еще считают, что пресса в России полностью остается "приводным ремнем" "партии и правительства". Возможно, некоторые СМИ дают для этого повод.

Так или иначе, но Ислам Каримов назвал приезд российского министра иностранных дел "очень своевременным и долгожданным", добавив: "Благодаря этому мы имеем возможность обсудить вопросы, которые тормозят развитие наших отношений". "Мы всегда открыты для России", - сказал г-н Каримов. Как заметил по поводу этих слов на неподцензурном узбекском интернет-сайте Uzmetronom.com (вход на него заблокирован в Узбекистане) его главный редактор Сергей Ежков, сказанное "было абсолютно искренним, а не данью дипломатической риторике, которой Ислам Каримов принципиально не пользуется..." С ним согласны и некоторые российские дипломаты, имеющие опыт общения с Каримовым; с узбекским лидером, говорят они, "интересно и важно вести диалог, он всегда говорит то, что он действительно думает, о том, что его действительно волнует..."

Можно представить, что сегодня в первую очередь волнует Ташкент и что для него представляется главным в отношениях с Москвой. Это роль России в решении водно-энергетических проблем в Центрально-Азиатском регионе. Это планы по размещению на юге Киргизии еще одной российской военной базы - Ташкент до сих пор противился этому. Это формирование Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) ОДКБ в регионе, в которых Узбекистан отказался участвовать. По всем этим вопросам Москве и Ташкенту еще предстоит найти взаимопонимание. И если судить по другим сказанным Каримовым на встрече с Лавровым словам, что "возникающие проблемы и противоречия - явление естественное для изменяющегося мира, и в Центрально-Азиатском регионе эти проблемы и противоречия вполне обусловлены характером быстро развивающейся ситуации", то возможность найти общий язык между двумя странами вовсе еще не утеряна. Как заметил Каримов, "потенциал двустороннего сотрудничества, накопленный Россией и Узбекистаном, настолько богат, что Москва и Ташкент не имеют права не использовать его".

Впрочем, этот потенциал еще надо удержать, а для этого нужны усилия. Есть две серьезные проблемы в российско-узбекских отношениях, которые надо решать в ближайшее время. Во-первых, это трудности для российских компаний, работающих на узбекском рынке, связанные с ограниченной конвертацией иностранной валюты. Практически вся их прибыль, получаемая в узбекских сумах, лежит мертвым грузом в банках Узбекистана.

Еще одна проблема связана с неурегулированностью узбекского долга перед Россией, зависшего еще с середины 1990-х годов и исчисляемого сотнями миллионов долларов. Узбекистану, который Москва тогда, как и другие постсоветские страны, вынудила выйти из рублевой зоны, приходилось брать технические кредиты у России, чтобы остаться на плаву.

По сведениям "ВН", проблемой долга будет заниматься межправительственная российско-узбекская комиссия, заседание которой должно состояться в начале года в Ташкенте. А проблемы с конвертацией уже начали разрешаться. Этим будет заниматься участвовавший в переговорах в Ташкенте новый посол России в Узбекистане Владимир Тюрденев. Если работа пойдет и дальше в таком же темпе, то уже через пару-тройку месяцев визит президента Узбекистана в Москву станет возможным.

Что касается студентов УМЕД, то они оказались хорошо подготовлены и задавали вопросы Лаврову по широкому спектру проблем, которые волнуют официальный Ташкент - от отношения к председательству Узбекистана в ШОС и России в СНГ до перспектив инициативы Барака Обамы по ядерному сдерживанию и суждений о современной политике Ирана. Сергей Лавров старался быть откровенным, насколько это вообще возможно высокопоставленному дипломату, и сделал все, чтобы избежать новых недоразумений в отношениях с Ташкентом. Говоря, к примеру, о водно-энергетических проблемах Центральной Азии, он сказал, что "нужно искать решения на общеприемлемых условиях, не изменяя хрупкого баланса в регионе".
Аркадий ДУБНОВ,
24.12.2009