Звезда Сакена

Каждый раз, когда я приезжаю в Жезказган, приношу цветы к памятнику Сакену Сейфуллину. Он был сооружен к 100-летию со дня рождения известного казахского писателя. И это логично - Сакен Сейфуллин много писал о медно-рудном крае, первых рудокопах, революционерах Жезказгана.

Он погиб в конце февраля 1938 года, став жертвой сталинских репрессий. Долгие годы его имя было предано забвению. Только в 1957 году он был полностью реабилитирован. Но даже после этого всю правду о Сейфуллине не было принято говорить. Тем не менее, его имя, словно родник, продолжало жить в народе, было любимо и почитаемо среди простых людей.
За что же его арестовали и расстреляли? В различных архивах Москвы, Астаны сохранились документы о жизни Сакена Сейфуллина, его трагедии в годы сталинизма. Вот что рассказывают некоторые из хранящихся в Центральном государственном архиве литературы и искусства в Москве. Например, выступление Сейфуллина - в прениях по докладу Н. Бухарина - на первом съезде Союза писателей бывшего СССР. Сейфуллин подверг резкой критике тех русских писателей и поэтов, которые, не зная уклада и обычаев казахского народа, однобоко, порой ошибочно пишут о нем. Особенно сильно досталось Всеволоду Иванову и Виктору Шкловскому. Цитирую:
"Всеволод Иванов много пишет из жизни азиатских народностей. Но в его тоне, особенно в тоне его ранних произведений, проступает барское отношение к малым народностям. Он иногда рисует героя малых народностей наивным, а иногда и идиотом. Он иногда даже географии не знает, он не знает, где находится Казахстан и кто такие казахи, он не знает, где находится Киргизстан и кто такие киргизы"…
"… Шкловский, когда проезжал по Турксибу через Казахстан, написал очерки о казахах из окна вагона, причем утверждает, что казахи называют себя киргизами".
И далее:
"Такие примеры в литературе, описывающие жизнь национальностей Советского Союза, к сожалению, встречаются. Все это доказывает, что писатели и поэты, не знающие языка наших национальностей, безответственно пишут об этих национальностях. И эти свои писания преподносят русскому читателю как подлинное, художественное, реалистическое изображение. Мы должны беспощадно бороться против таких искривлений нашей действительности в литературе"…
Сейчас нелегко себе уяснить ту обстановку, в которой находились в сталинские годы литературные таланты. Ведь в той обстановке писатели клялись на верность "вождю" и зачастую сами навешивали друг на друга ярлыки "троцкистов".
Сейфуллин всегда с уважением относился к омскому писателю Феоктисту Березовскому, отправлял ему доверительные письма. Даже признавался ему в том, что почитает его талант. В январе 1936 года в Минске проходил очередной пленум Союза писателей. В составе почетного президиума сидел "железный нарком" Ежов. И вот в его присутствии Ф. Березовский, оценивая творчество писателей Казахстана, сказал о Сакене буквально следующее: "… В своей поэме "Красный конь", а также в ряде других произведений Сейфуллин допускал политические ошибки, которые сродни троцкизму".
Что означало в то время сказать такую фразу? Это означало чуть ли не приговорить своего коллегу к смертной казни. Думал ли об этом Березовский? Сейчас трудно судить об этом. Скорее всего, нет. В письме Сейфуллину от 22 апреля 1936 года он пишет с сожалением о том, что доставил неприятности Сакену своим необдуманным, поспешным высказыванием на пленуме. Но слово - не воробей. Сразу после выступления Березовского за Сейфуллиным была установлена слежка. А 24 сентября 1937 года Сакена арестовали, обвинив его в тяжких связях с троцкистами из Москвы, врагами народа, а также с антисоветской националистической организацией.
Первые десять дней Сакен Сейфуллин не дает никаких признательных показаний, наоборот, он глубоко возмущен тем, что его причисляют к черной орде врагов Советской власти. Следователь И. Серембаев, который допрашивал свободолюбивого писателя, в рапорте от 8 октября 1937 года сообщал: "7 октября 1937 года утром на допросе от обвиняемого Сейфуллина Сакена я требовал правдивых показаний, но он категорически отказался их давать. Когда я назвал его врагом народа, Сейфуллин ругал меня нецензурными словами".
Второй следователь - Баймурзин тоже добивался от Сейфуллина признательных показаний. Но Сакен в ответ на этот спрос, как пишет Баймурзин в докладной от 6 октября 1937 года, бросился "избить меня, выхватил стул и пытался ударить".
Вскоре к писателю были применены страшные пытки. Однако он продолжал твердить душегубам:
- Подумайте, какой же я враг народа? Сам Калинин вручил мне орден Трудового Красного Знамени!
Но это не действовало на сталинских стервятников. Тогда Сакен не выдержал - крикнул:
- Вы хоть мои стихи о Ленине читали? А мой роман "Тернистый путь"?
В ответ - только насмешки:
- Тернистый? Это о чем? Твои тернии только начинаются…
Действительно, тернии Сейфуллина не знали границ жестокости, издевательств, надругательств, оскорблений. Замученный до невыносимых болей, он просил у судьбы одного: быстрейшей смерти.
Когда супруга Сейфуллина Гульбахрам Батырбекова в конце концов добилась свидания с любимым мужем, то не узнала его. Как мне рассказывал карагандинский писатель Жаик Бектуров, она даже вначале не поняла, кто перед ней. В сумрачной комнатке на стуле тихо стонал ее родной человек, вернее, то, что от него осталось. "Серое лицо, щеки ввалились, нижняя челюсть обтянута иссохшей кожей, выдавалась вперед, угасший, отрешенный взгляд устремлен в пол… И это - мой Сакен… Что же они с ним сделали, если его черные волосы побелели?" - такими словами обрисовала вдова Жаику Бектурову картину последней встречи с Сакеном.
Неудивительно, что вскоре писатель дал "признательные показания". Они хранятся сегодня в Астане в музее Сакена Сейфуллина. Главный хранитель музея Батеш Рахметжановна Акпасова ознакомила меня с рядом документов тех мрачных лет. Вот хотя бы этот документ:

"Заместителю начальника
НКВД КазССР,
майору госбезопасности
Володзько

Заявление

Я решил искренне раскаяться перед советской пролетарской властью. Настоящим заявляю, что, оказавшись с 1934 года под влиянием Нурмакова, был вовлечен им в антисоветскую националистическую организацию. Подробные правдивые показания о своей антисоветской деятельности, а также об антисоветской других… дам на допросе.

Сейфуллин.
1937 год"

Но на допросе Сакен, несмотря на сильные издевательства над ним чекистов, по-прежнему отрешенно молчал. Ему выбили два зуба, однако он так и не вымолвил ни слова. И тогда энкавэдэшники решили "нарисовать сами" показания Сейфуллина. Зная о его творческой дружбе с советской писательницей Галиной Серебряковой, они превратили эту дружбу в преступную связь Московского антисоветского центра троцкистов с казахскими буржуазными националистами. И якобы Галина Иосифовна была связной в деле контрреволюционного заговора, свержения советской власти. В этот заговор входили также Тюрекулов, Нурмаков, Джансугуров, Майлин, Муканов и другие. Они бывали в гостях у Нурмакова на даче под Москвой, и там он заявил всем: "Надо дискредитировать советскую власть и пропагандировать националистические идеи".
Чего только ни выдумали от имени Сакена сталинские псы! Фантазировали до бесконечности, ведь сам Ежов требовал расстрела Сейфуллина, держал под особым контролем дело писателя. Он не поладил с Сакеном, когда работал в Казахстане секретарем Семипалатинского губкома. Как-то Сейфуллин приехал туда в командировку из Оренбурга. Ежов спросил его с ехидцей:
- Почему это ваши казахи такие жалобщики? Чуть что - строчат один на другого.
- Наши казахи так долго жили в нищете и унижении, что им больше ничего не оставалось, как писать жалобы на своих угнетателей… А те сталкивали темных людей лбами, и они писали доносы друг на друга.
Ответ Сейфуллина явно не понравился Ежову, как не понравились ему и его гордо поднятая голова, независимые суждения, манера держаться с достоинством. На Сейфуллина поступали жалобы в партийные органы, как правило, анонимные, и всякий раз при проверке оказывалось, что их писали люди, настроенные против Советской власти. И арест Сейфуллина всякий раз откладывали, но, ясное дело, до поры до времени.
Березовский помог Ежову ускорить дело, когда с трибуны съезда уличил Сакена в троцкизме. Нарком сразу взял на заметку высказывание омского краеведа. И потребовал от собратьев - краснопогонных соколов в Казахстане собирать жарфакты на Сейфуллина.
Конечно, Сакена мог бы защитить от "ежовых рукавиц" первый секретарь ЦК КП Казахстана Л.И. Мирзоян, который с большим уважением относился к Сакену Сейфуллину как к государственному деятелю и писателю. Но он сам в то время находился под подозрением НКВД. В 1939 году, как мы знаем, Мирзоян был репрессирован. А тогда? Сейфуллин пришел к нему за защитой и понял, что тот не сможет этого сделать, власть уходит от него к непонятным темным силам. Они обнялись, прощаясь навеки.
Дело Сейфуллина можно назвать самым мерзким и грязным делом Ежова и его пособников. Тысячи загубленных жизней на их счету. Среди них - прекрасный поэт и писатель Сакен Сейфуллин, воспевший родной Казахстан, его историю и природу талантливо и неповторимо.

Валерий МОГИЛЬНИЦКИЙ,
писатель
26 декабря 2009