Эксперт МГИМО: Станислав Чернявский

О субъективизме в постсоветской трактовке истории Средней Азии
Выступление на конференции "Противодействие попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России"
(17.12.2009)

Освещение событий нашей общей истории в бывших советских рес-публиках носит далеко не всегда объективный характер. Чаще всего обращение к историческим событиям продиктовано внутриполитическими причинами и потому их трактовка имеет четко выраженный заказной характер.

Специфика получения независимости союзными республиками, когда "долгожданная свобода" пришла не в результате освободительной борьбы, а в качестве неожиданного подарка центральных властей предопределила особенности создания идеологической платформы в новых независимых государствах. Этот процесс проходил весьма болезненно, поскольку строительство нового государства на понятиях общности исторических судеб оказалось невозможным - необходимо было срочно создать негативный образ "угнетателя", против которого и велась национально-освободительная борьба. На эту неблаговидную и незаслуженную роль был избран русский народ.

Новые государства начали активно создавать собственную идеологию, используя для этого по своему усмотрению события общего исторического прошлого наших народов. На волне "ура-патриотизма" началась повальная фальсификация действительной истории народов постсоветского пространства, стремление возвеличить свой народ, придать ему все охватывающее историческое место и зачастую умалить заслуги и историческое значение других, соседних народов.

История на постсоветском пространстве давно уже превратилась из науки в идеологический инструмент власти. С учетом особенностей общественно-политического развития государств Центральной Азии, в большинстве из которых гражданское общество так и не было создано, а трактовка демократии приобрела весьма своеобразные черты, обращение к истории официальными "интерпретаторами" направлено на идеологическое укрепление существующих режимов.

Кто сегодня выступает в роли новых официальных историографов, предлагающих собственные варианты пересмотра нашей совместной исто-рии? Подавляющая часть этих "историков-демократов" ранее работала над темами "советского и партийного строительства", продвигала идеи "научного коммунизма". Все они, так или иначе, занимали определенные номенклатурные посты в академических или "научно-партийных" учреждениях. Поэтому несмотря на различия в используемой ими аргументации содержательная часть воззрений не оставляет сомнений относительно их перманентной конъюнктурности. Налицо реальный политический заказ, не признающий научно-исторические факты.

Если обратиться к истории формирования Российской империи, то следует отметить, что колонии, как источник сырья для ее промыш-ленности не имели жизненно-важного значения. Из Средней Азии вы-возились в основном продовольственные товары и не потому, что внутреннее производство уже не покрывало потребностей, как в Англии XVIII в., а ввиду получения большей прибыли за счет разницы цен. Промышленное развитие колоний было малозаметным. Русская колонизация XIX - начала XX в. диктовалась не столько экономической необходимостью, сколько традиционным стремлением к расширению своих территорий, характерному для более ранних периодов истории. В этом одно из ее отличий от колониальной политики других государств.

Старшины нескольких туркменских родов впервые обратились к России с просьбой о принятии их в подданство и установления дружественных отношений в первой трети XVIII века; ряд казахских ханов вступили в переговоры с Московским государством еще раньше - в 1594 году, и присоединение происходило постепенно, вплоть до середины XIX века. Киргизские султаны приняли подданство России также в середине XIX века. При этом правители обещали сохранять мир между собой, не чинить препятствий русским купцам, не признавать власть Китая над степями Киргизской орды. Россия, среди прочего, представляла свободу от рекрутской повинности. 60-70-е годы XIX были отмечены продвижением русских в Туркестане, взятием Ташкента (1865 г.), Самарканда (1868 г.), образованием Туркестанского генерал-губернаторства (1867 г.), протектората над Бухарским Эмиратом (1868 г.), Хивой (1873 г.).

Сразу же после присоединения Туркестана российские власти запретили рабство, от которого стонал весь край (в Ташкенте рабами торговали на базаре Чор-су; рынки рабов были в Самарканде, Бухаре, Хиве и большинстве других крупных городов), эксплуатацию детского гомосексуализма (институт мальчиков-бачей, бачабозство), прекратили бесконечные войны между тремя ханствами, сопровождавшиеся традиционной резней. Царское правительство сохраняло традиционные национальные системы управления. Государственная администрация не заменяла их, а становилась не более чем их частью. Отношения собствен-ности определялись традициями и обычным правом.

Важное значение имеет тот факт, что колониальная экспансия России никак не влияла на материальное положение населения метрополии, не способствовала росту его благосостояния. Так, например, оставался нерешенным острый вопрос - малоземелье крестьян, что объяснялось невоз-можностью переселения в колонии из-за характера землепользования в них. В русском общественном сознании (в отличие от западного, где на приобретение колоний смотрят прагматически, как на шаг к увеличению достатка) сложился иной стереотип: новые земли - для укрепления величия государства, славы России. Отсюда разница в колониальной политике, выдвижение в России на первый план задач политического характера, в том числе укрепления границ.

В 1924–25 гг. было проведено национально-государственное разме-жевание в Средней Азии, созданы Туркменская и Узбекская советские рес-публики. Во время обсуждения вопроса о целесообразности размежевания высказывались сомнения по этому вопросу, и предлагалось объединить все три республики - Туркестан, Бухару и Хорезм, так как нет нации узбеков, туркмен и других, все они относятся к тюркским племенам. Таджикская республика вошла на правах автономии в Узбекскую ССР, а в 1929 г. стала союзной республикой. Каракиргизская автономная область в 1924 г. вошла в состав РСФСР, в 1925 была переименована в Киргизскую автономную область. В 1927 г. она стал федеративной частью РСФСР.

К середине 1930-х гг. созрели предпосылки для преобразования-Ка-захской и Киргизской автономных республик в союзные республики. Укреплялась национальная государственность, создавались кадры госаппарата из коренных национальностей. К этому времени произошло воссоединение казахских земель в результате национально-государственного размежевания Средней Азии. Был осуществлен переход кочевников на оседлый образ жизни; огромные средства на этот процесс отпускались из союзного бюджета.

Размеры отчислений от дохода в бюджеты республик Совнарком Союза ССР устанавливал, исходя из необходимости оказания всемерной помощи национальным республикам. Так, в 1929 г. было принято решение, согласно которому в бюджет РСФСР отчислялось 64,3% промыслового налога, а в бюджеты других республик - весь налог полностью; от сумм однократного обложения в бюджет РСФСР отчислялось 54%, БССР - 75, УССР -100, ЗСФСР - 75, Туркменской ССР - 75, Узбекской - 57, Таджикской - 57%.

В голодное время 1921 г. Россия отправила 2 млн. пудов хлеба в Туркестан. Неравноправие русского народа особенно ощущалось в бюджетной сфере. Общий бюджет СССР в 1932 г. по сравнению с 1924 г. вырос на 851%, а в РСФСР - лишь на 570%.

В 1931–34 гг. Казахстан получил из бюджета более 2.5 млрд. руб. на развитие промышленности, тогда как сам вложил только 121 млн. руб. Благодаря таким финансовым инъекциям за первую пятилетку темпы развития Средней Азии были в 2,5 раза выше, чем в среднем по стране.

Разумеется, не стоит забывать о жестоком подавлении стремлений к национальному самоопределению в эпоху царизма и о депортации целых народов в Сибирь и Среднюю Азию советское время. Однако непозволительно возлагать на российское государство и населяющие его народы ответственность за беды и просчеты прежних лет на территории бывших союзных республик. После создания СССР беда заключалась в том, что интернационалистская власть заботилась в основном об интересах других народов, а русская нация оказалась на втором плане, хотя и несла на себе львиную долю налогового бремени, осуществляла наибольшие трудовые усилия, проливала потоки крови в гражданской войне, в различных внутренних и внешних военных конфликтах.

Каковы основные исторические события, в обращении к которым до-пускается преднамеренный субъективизм, и на трактовке которых строят свою националистическую идеологию в бывших советских республиках Центральной Азии?

Киргизские историки на протяжении всех лет независимости своей страны никогда не ставили под сомнение в целом положительный характер присутствия России на территории современного Кыргызстана.

Однако в конце 2005 г. новое киргизское руководство, пришедшее к власти на волне бандитских антиправительственных выступлений, получивших романтическое наименование "тюльпановой революции", попыталось активно использовать в антироссийских целях события далекого 1916 г., когда местное население выступило против решения цар-ского правительства о привлечении киргизов к военным тыловым работам.

О каком историческом факте идет речь?

Летом 1916 г. начал реализовываться царский указ о призыве на тыловые работы "инородцев" тогдашнего Русского Туркестана. Шла первая мировая война. Как и прочие граждане Российской империи, киргизы (и другие народы Русского Туркестана) подлежали обязательной мобилизации. Речь, однако, шла не о призыве в действующую армию, а об использовании в военных тыловых работах.

Волнения (в советской историографии они получило название Среднеазиатского восстания) начались 4 июля 1916 г. в Ходженте с нападений на посты русских таможенных стражников, препятствовавших контрабанде опия на китайской границе. За этими действиями последовали нападения на русских поселенцев и массовые убийства мирного населения в Прииссыккулье. Многие русские деревни были вырезаны. Волнения перекинулись на Семиречье, затронули Ферганскую долину. И тогда Санкт-Петербург направил на подавление беспорядков казачьи и армейские части. По разным данным, в результате трагических событий 1916 года погибло до 100 тысяч мирных граждан.

Согласно Большой советской энциклопедии, "восстание в основном оно носило антиколониальный, национально-освободительный характер. Лишь в отдельных районах реакционные феодально-клерикальные круги пытались использовать восстание в своих классовых целях".

Правда, в советское время не публиковались имеющиеся документальные свидетельства того, что большинство киргизских баев, возглавивших восстание, заблаговременно вывезли свои семьи в Китай. В андижанском восстании того же 1916 года, охватившем и юг современной Киргизии, присутствует "турецкий след". В первую мировую войну Турция была союзницей Германии и Австро-Венгрии, и в южной Киргизии под видом мулл действовали турецкие агенты. Есть и другие данные, говорящие о том, что к восстанию 1916 года имеют прямое отношение агенты германского генерального штаба, действовавшие в Туркестане и склонявшие местное население выступить против России. Ни в коей мере не оправдывая действия царского правительства, напомню, что первая мировая война была в разгаре и российские власти, принимая решение о подавлении восстания, действовали по законам военного време-ни.

Осенью 2005 г. руководители некоторых националистических движе-ний Киргизии обратились к руководству страны с запиской, в которой обращалось внимание на то, что восстание 1916 г. было "самым грандиозным и трагичным событием" в истории народов Центральной Азии. В ней отмечалось, что царская администрация "всячески поощряла массовые убийства, давая прямые указания об истреблении коренного населения, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков". Утверждалось, что вся политика царского правительства была направлена на уничтожение киргизского народа. В записке подчеркивалось, что киргизы, восхваляясь своей древней 2200-летней историей, до сих пор не могут осмыслить события XIX–XX столетий, сделать для себя выводы, "находясь по-прежнему в тисках советской идеологии". По мнению авторов документа, "гордое название киргиз сегодня в упадке", а единой киргизской нации в настоящее время не существует.

Результатом этого обращения стал Указ президента Киргизии "О создании государственной комиссии по проведению 90-летней годовщины трагических событий 1916 года", принятый в декабре 2005 г. В Указе, в частности, предлагается "в связи с 90-летием исторической даты - национально-освободительного восстания 1916 года, а также в целях всестороннего объективного изучения героических и трагических страниц истории киргизского народа, увековечения памяти погибших предков" создать соответствующую государственную комиссию.

В апреле 2008 г. парламент Киргизии - Жогорку Кенеш - пошел еще дальше, утвердив своим постановлением один из августовских дней Днем памяти жертв национального восстания киргизского народа в 1916 г.

О Казахстане. Вопросы истории "коренной нации" по-прежнему находятся в поле острой политической борьбы. Националистические силы пытаются использовать искажения и заведомые фальсификации для обоснования особого места и заслуг своей нации. При этом принижается или даже отрицается роль России в защите объединения и развития народов, проживающих на территории СССР. Задача "творить золотую розу своей истории и культуры" поставлена не только перед учеными, она часть государственной политики.

В опубликованных работах Назарбаева, Муканова к "этническим территориям" отнесены Оренбуржье, Южное Приуралье, Южная Сибирь. Искажается история заселения северных районов. Действительно крупные территории приобретены Казахстаном в годы Советской власти - Акмолинская, Семипалатинская, Сырдарьинская обл., Семиречье.

Казахский историк Татимов говорит, что "Россия провоцировала набеги на казахскую территорию из Китая, чтобы потом „спасать" казахов", другой историк (Алимжанов) утверждает, что "русские никогда не занимались облагораживанием своих лесов и степей, а пытались урвать их у соседей". В учебниках для вузов говорится о военной аннексии России (автор Абилев). Радикальное национальное крыло элиты прямо заявляет, что хан Младшего жуза Абулхаир, принявший первым в 1713 г. российское подданство, якобы совершил акт "национального предательства". При этом подвергается забвению тот факт, что молодая казахская нация находилась под угрозой уничтожения со стороны Джунгарии и Циньской империи. В XIX в. Россия продвигалась активно на юг с целью предотвращения проникновения туда британской агентуры. Старший жуз был присоединен силой отсюда - негативное отношение к казачеству. Объективно политика России позволила казахам выжить, обрести единство территории и языка. Вплоть до октября 1917 г. сохранялся традиционный уклад жизни. Не стоит забывать, что процветание нации началось в составе России, казахи начали приобщаться к мировой культуре, хозяйству всей страны. Проводя идеи о якобы превращении Казахстана в аграрно-сырьевой придаток России, националистические круги умалчивают, что развитие промышленности, транспорта, связи, космонавтики шло как раз в период, когда существовал единый хозяйственный комплекс, и в Казахстан направлялись колоссальные потоки общесоюзных инвестиций, а также тысячи специалистов.

Взят на вооружение и тезис о том, что "казахский народ оказался в меньшинстве на земле своих предков", казахи вымирали от голода и якобы больше всего пострадали от сталинских репрессий.

Ключевая тема казахскоязычной прессы в ноябре-декабре 2009 года - голодомор в Казахстане.

30 ноября опубликовано открытое письмо Союза писателей Казахстана, подписанное, в том числе, политологами, журналистами, общественными деятелями. В нем утверждается, что "страшные события голодомора, не имеют никакой связи с "неготовностью кочевников к социализму", как говорилось в те годы. Это была акция, направленная на истребление казахского народа, проводимая Сталиным, Голощекиным и партией большевиков. За беды нашего народа свою ответственность сегодня должны нести коммунистические партии республик СНГ, пришедшие на смену КПСС. Они должны ответить за геноцид.

Авторы письма предлагают дать политическую оценку событиям 1930-х гг., построить в Астане или в Алмате мемориал в Память о погибших. Кроме того, во всех областях нашей страны должны быть воздвигнуты памятники, или мемориальные комплексы, где можно будет почтить память жертв, погибших от голода и политических репрессий.

На страницах газеты "Айкын", не так давно перешедшей под крыло президентской партии "Нур Отан", политолог Айдос Саримов и директор государственного исторического института Буркитбай Аяган настаивают на том, что: "Общество должно дать политическую оценку голодомору тридцатых годов. Необходимо назвать имя того, кто повинен в огромном количестве смертей. Требуется исследовать всевозможные документы, Москва должна просить прощения за свои кровавые злодеяния".

9 декабря 2009 г. представители интеллигенции, оппозиции и патрио-тических движений обратились с требованием к президенту Н. А. Назарбаеву ввести мораторий на обсуждение выдвинутой им доктрины национального единства. Проект этого документа, по их мнению, ущем-ляет права титульной нации - казахов.

Казахстанская интеллигенция, а также национал-патриотические организации и оппозиция считают документ дискриминационным, не учитывающим интересы казахской нации и требуют приостановить его обсуждение. Они предлагают сконцентрироваться на этнической общности, а не на гражданской и переименовать страну из Республики Казахстан в Казахскую Республику.

В Узбекистане с момента создания независимого государства и осо-бенно с 1993-1994 гг., когда интенсифицировался процесс становления авторитарной системы, национальная история выступала для официальных властей и лично президента И.Каримова в роли инструмента индоктринации общества и идеологической мобилизации его в собственных интересах. При этом акцент делается на гипертрофированном, основывающемся на мифологизации и селективности фактов отношении к завоевателю и покорителю Тимуру, оцениваемому как положительный политический деятель, воин, стоявший у истоков узбекской государственности.

Первый же учебник истории для 5-го класса Узбекистана объясняет школьникам, что "вступившие на территорию Средней Азии и отличившиеся жестокостью русские красноармейцы формировали свое воинство из уголовных элементов". В главе с поэтическим названием "Независимость, задушенная в колыбели" можно прочитать: "планомерные действия по уничтожению Коканда возглавил сам Ленин". После обучения пятиклашек за дело берется учебник для девятиклассников, где в адрес России 292 раза употребляются такие эпитеты, как - "русские захватчики", "русские колонизаторы" и "русские шпионы". Там же говорится, что "Россия - вор имущества в мировом масштабе" и "история сама наделила русский народ способностями колонизатора". В учебнике 11-го класса избавление от российского гнета называется "Переход от тоталитаризма к демократии".

В Музее памяти жертв репрессий (Ташкент) вот уже больше восьми лет в организованном порядке проводятся "пятиминутки ненависти" по отношению к России и всему от нее исходящему. Поскольку временной период, охватываемый экспозицией Музея памяти жертв репрессий, очерчен четкими рамками - Средняя Азия в составе России-СССР-то получается, что вопреки названию, это музей не памяти жертв репрессий вообще, а исключительно тех, что были во времена русских.

Вся экспозиция составлена так, чтобы вызвать чувство праведного гнева по отношению к злобным русским захватчикам и угнетателям.

Басмаческое движение в Центральной Азии интерпретируется как на-ционально-освободительное без учета его региональных, этнополитических и социальных особенностей. При этом подчеркивается роль узбекского этнического элемента в данном движении. "Хлопковое дело" рассматривается как фальсификация и оскорбление узбекского народа, а деятельность Шарафа Рашидова получила самое высокое официальное одобрение.

Создание узбекской государственности в годы существования СССР, включая территориальные очертания современного Узбекистана, сформированные в период Советского Союза, фактически не являются предметом специальных исследований.

В последнее время, после ухудшения отношений официального Таш-кента с США и европейскими странами, осудившими действия властей в мае 2005 г. в Андижане, власти Узбекистана во многом по конъюнктурным соображениям и с целью заручиться поддержкой российской стороны, отказались от наиболее одиозных "историко-пропагандистских" тезисов, носивших недоброжелательный характер в отношении России. Часть учебных пособий, содержавших открытые выпады и оскорбления, были изъяты из списка рекомендуемой литературы. Однако в действительности, практически весь идеологический инструментарий режима в части "политической археологии" остался прежним. В то же время на региональном уровне полемика между узбекской стороной и соседями продолжается по этнонациональным и историко-географическим про-блемам.

Таджикские историки в своих исследованиях и учебных пособиях, появившихся после окончания гражданской войны в 1997 г., роль России и СССР в восстановлении (именно так трактуется это явление) таджикской национальной государственности характеризуют в целом положительно, за исключением ряда событий, связанных, как они полагают, с покровительственной советской политикой в отношении Узбекистана, расширившего свои территориальные владения за счет исторических (по их мнению) таджикских земель. При этом, основное внимание уделяется именно действиям узбекского руководства по денационализации таджикской истории как в период существования УзССР, так и на современном этапе.

В Туркменистане сложилась наиболее драматичная для истории и ис-ториков ситуация. В годы правления покойного президента С.Ниязова в стране был установлен авторитарно-тоталитарный режим, идеологом которого являлся сам глава государства. Интерпретация национальной истории кем-либо кроме него самого была исключена. В части, касающейся российско-туркменских отношений и роли СССР в процессе становления Туркменистана как государства, фактически вся тональность оценок носила жестко конфронтационный характер и не допускала никаких положительных утверждений. Усиленно насаждался культ Ниязова (Туркменбаши), которому приписывалось авторство компилятивного по своему характеру труда под названием "Рухнама". Именно на его основе велись пропагандистские разработки во всех гуманитарных науках.

Подводя итоги, следует признать, что субъективная интерпретация истории в государствах Центральной Азии является одной из важнейших идеологических проблем, способной на длительное время перессорить бывшие союзные республики, народы, еще недавно считавшие себя братьями. Спекуляция на преднамеренно выхваченных их исторического контекста фактах ведет к росту напряженности во взаимоотношениях между государствами, нарастанию конфликтного потенциала внутри региона, торможение региональной интеграции во всех ее аспектах.

Учебная литература по истории не должна превращаться в политиче-ский инструмент для правящих элит. История регионов, история народов, входящих в состав различных государств, история эмиграции и диаспоры, интернациональная история должны дополнять традиционную историю наций и государств. Это тем более важно в эпоху глобализации. Широкий исторический контекст подразумевает необходимость определенного дистанцирования историков от национальной идеи. Однако надо отдавать отчет в том, что наивно призывать к объективности, соблюдению научной этики тех специалистов, которые формируют новые мифологемы, создают новые образы истории, исходя из "национальных идей". Они делают это сознательно, в соответс¬твии с социальным и политическим заказом.

Какой должна быть реакция России на тенденциозное освещение на-шей совместной истории в государствах Центральной Азии?

Как нам представляется, в своих оценках исторической истины российская сторона должна вырваться из плена идеологических крайностей, взглянуть на общеизвестные события "взглядом человека со стороны", то есть более объективно. Эта необходимость подтверждается, в частности, анализом опубликованных учебных материалов и научно-исследовательских работ в государствах Центральной Азии по проблемам роли и места Российской империи, Советской России и СССР в истории.

Во-первых, обнаруживается слабое знакомство российской стороны с контекстной (а не селективной) интерпретацией конкретных исторических событий и фактов; диффамационный характер озвучиваемых в этой связи обвинений в адрес современной национальной историографии конкретных государств.

Во-вторых, демонстрируется попытка внедрения в общественное соз-нание искусственных, не соответствующих историческим реалиям схем, призванных обеспечить господство политизированных конъюнктурных концепций, рассчитанных на создание искаженного представления о подлинной истории народов региона в собственных политических интересах.

В-третьих, проявляется некомпетентность и профессиональная непод-готовленность, обусловленная незнанием истории, исторической географии, этнологии, языка и традиций соответствующих народов региона, что порождает "политическое мифотворчество".

В-четвертых, выдвигаются на первый план политические конъюнктурные конфронтационные как по форме, так и по содержанию аргументы, призванные доказать истинность своей позиции при использовании недостоверных фактов.

С учетом того, что у каждой стороны своя логика национального интереса, и каждый понимает ее по-своему, нам важно выбрать собственный вектор, четко разделив, в чем мы готовы пойти на уступки, а в чем - нет. В любом случае дискуссию надо выстраивать на позитиве, поскольку "исторические заблуждения" наших партнеров являются го-сударственным заказом и нам важно, оставаясь на своих позициях, избегать негативного воздействия каких-либо споров на межгосударственные отношения.

При этом очевидно, что российская точка зрения должна формулироваться с учетом двух основных исторически обусловленных фактов:

Во-первых, нынешняя Российская Федерация не несет исторической ответственности за действия царской и Советской России, а также СССР. Это означает, что колониальные захватнические войны, насильственное присоединение территорий, т. е. несправедливые с точки зрения национальной истории народов Центральной Азии акты, не могут одобряться, оправдываться или объясняться в положительном тоне как некая защита современных российских интересов и уж тем более как "славная страница российской истории". С научной точки зрения выдвижение подобных тезисов носит откровенно политический и необъективный характер.

Во-вторых, современная Россия не может использовать исторические события, к которым она не имеет прямого отношения, как политический аргумент во взаимоотношениях с другими странами, в связи с чем она не может прибегать к методу "обратного обвинения" и обсуждать на политическом уровне все, так или иначе связанное с историческим реалиями царской России, Советской России и СССР в силу своего равенства со странами СНГ, существовавшими вместе с ней в рамках некогда единых государств.

Нам необходимо предпринимать активные шаги по государственной линии, направленные на то, чтобы усилить роль научного сообщества историков и институтов истории стран СНГ в подготовке учебников и в выработке подходов к освещению периодов "общего прошлого". Ее преподавание должно дать молодому поколению объективное представление обо всех сложностях и противоречиях в политической, социально-экономической и культурной жизни нашей истории.

В этих целях следует шире использовать возможности созданной в рамках СНГ сети таких гуманитарных структур, как Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества государств - участников СНГ, про-фильные отраслевые органы - Совет руководителей государственных и общественных телерадиоорганизаций, Совет руководителей информационных агентств, Межгосударственный совет по сотрудничеству в области периодической печати, книгоиздания, книгораспространения и полиграфии. Важно продолжать деятельность такой структуры как Совещание руководителей институтов истории Академий наук стран СНГ.

Что касается Центра постсоветских исследований Института международной информации МГИМО, то нами запланированы на следующий год совместные встречи с учеными-международниками и студентами вузов Казахстана и Таджикистана, в ходе которых будут обсуждаться, в том числе, вопросы объективного изучения нашего исторического прошлого.