При упоминании имени знаменитого узбекского юмориста, актера театра и кино Обида Асомова на лице любого узбекистанца, будь то глубокий старик, или юный школьник, появляется добрая улыбка. Этот человек известен не только на своей родине, но и далеко за ее пределами, и сегодня Заслуженного артиста Узбекистана Обида Асомова можно назвать, пожалуй, самым популярным "узбеком" на территории постсоветского пространства. Поэтому, слух о том, что всеми любимому артисту было "рекомендовано" не выступать в передаче "Кривое Зеркало" в театре Евгения Петросяна и вообще не "светиться" на российском телевидении, неприятно поразил многих поклонников его таланта. Более того, по причине отсутствия юмориста на экранах ТВ Узбекистана и на радио, поползли слухи, будто Обида Асомова арестовали, избили и отняли у него лицензию.

Решив выяснить, насколько эти слухи соответствуют действительности, корреспондент "Ферганы.Ру" встретился с Обидом Асомовым. Это удалось не сразу, поскольку в Ташкенте у артиста весьма плотный график: рабочий день не нормирован и ему часто приходится работать по ночам. Встреча состоялась накануне Нового года в уютном малолюдном кафе близ здания столичного цирка. Слухи оказались преувеличенными – артист на свободе, жив и здоров, но негласные запреты, по его словам, все же существуют.

Обид Асомов удивительно интересный собеседник – за образом весельчака-балагура скрывается острый ироничный ум человека, реально оценивающего происходящее. Но о том, что именно явилось причиной вышеупомянутых "запретов", он может лишь догадываться. По его словам, возможно, здесь сыграл роль поиск скрытого смысла в его выступлениях, выискивание "крамолы" между строк. И все же учиняемые Асомову препоны не могут быть препятствием для его творчества – имя артиста известно во многих уголках мира, где знают, любят и ценят его талант.

Отвечая на вопрос о том, в чем истоки его творчества, с чего все началось, Обид Асомов рассказал, что с детства любил Аркадия Райкина. При этом, живя в ташкентской махалле, никогда – ни в детском саду, ни в школе, он специально не учил русский язык.

- Видимо все дело в том, что мой отец, работая проводником на железной дороге, был начитанным человеком и часто привозил домой из рейсов множество журналов и книжек на русском языке, оставшихся от пассажиров, - рассказывает артист. – Среди них встречались "Советский экран", "Искусство кино", "Крокодил", и многое другое, а мы с братом как губка впитывали эту литературу, и можно сказать, самообразовывались. При этом, поощряя нас, отец всегда говорил: "Читайте, читайте, учите язык". У нас в семье было заведено, что я и мой брат Сабит по воскресеньям пили чай с родителями и слушали радиопрограмму "С добрым утром!", которую в середине семидесятых вела Регина Дубовицкая. А ведь тогда я и подумать не мог, что спустя много лет судьба сведет нас с Региной, и я буду выступать в ее программе "Аншлаг"!

Артист рассказал, что его прапрадед Аббасхон Эшон был в числе основателей первой туземной школы в Ташкенте. Аббасхон Эшон был религиозным и образованным человеком, возможно, что способность к языкам передалась Обиду Асомову генетически от него.

Учась в школе, Обид переводил услышанные по радио выступления Райкина, Жванецкого (не зная, по его словам, ни того, ни другого) на узбекский язык, добавляя от себя и подгоняя репризы "под школу", что очень нравилось учителям. На Восьмое марта или Новый год, они просили юного юмориста выступать на школьных концертах. Впрочем, его и просить не нужно было – он всегда охотно выступал и был любимцем школьной публики.

Маленький Обид любил рисовать, в четвертом классе отец отвел его в изокружок Республиканского Дворца пионеров. После окончания школы он, намереваясь стать профессиональным художником, поступил в художественное училище им. Бенькова.

Во время учебы Обид подрабатывал тамадой на свадьбах – зарабатывал на дорогостоящие краски, кисти и холсты. Он блестяще окончил училище с красным дипломом и собирался поступать в Московский художественный институт им. Сурикова, что не сложилось в силу определенных обстоятельств. Через год он поступил в Ташкентский театральный институт.

Учась в институте, Обид Асомов давал концерты по разным клубам, приобретая популярность юмориста. И тут в его жизни большую роль сыграл "его величество" случай – узбекский режиссер Латиф Файзиев, побывав на одном из таких концертов, пригласил молодого человека на эпизодическую роль в советско-индийский фильм "По закону джунглей" с суперпопулярным в те времена индийским актером Митхуном Чакраборти в главной роли. Режиссером с индийской стороны был известный кинопродюсер Умеш Мехра.

Начавшиеся в 1988 году съемки двухсерийного фильма проводились в Москве, Юрмале, Ташкенте и непосредственно в Индии. Накануне съемок Обид пришел к декану, чтобы взять разрешение на академический отпуск. Декан, по словам Асомова, недолюбливавший артистов, сказал ему: "Послушай, Обид, ведь ты неплохой художник, зачем тебе это кино, несерьезно все это. Поверь, если ты сейчас уйдешь, то назад уже не вернешься".

Слова декана оказались "пророческими" – Обид, не доучившись год в институте, стал артистом – последовали предложения сниматься в других фильмах, а с приходом популярности начались и нескончаемые концерты по Узбекистану.

В конце восьмидесятых - начале девяностых у известного в Узбекистане артиста произошли знаковые встречи со знаменитыми российскими сатириками Михаилом Задорновым и Леоном Измайловым. В 1989 году Задорнов в течение трех дней давал концерты в ташкентском дворце Дружбы Народов, по вечерам там же на узбекском языке выступал Обид Асомов. Задорнов хотел увидеть, как работает его коллега, посетил один из таких вечеров и просидел два часа, естественно, ни слова не поняв по-узбекски.

- Подойдя после концерта, он поздравил меня голосом Горбачева, и надо признаться, у него это очень хорошо получилось – тогда Михаил Сергеевич был на вершине популярности, - смеется Асомов. - Потом приезжали с "Театром плюс" Леон Измайлов и Игорь Христенко, Николай Лукинский. Кстати, в "Кривом Зеркале" мы и сейчас работаем вместе с Игорем Христенко. А тогда мы после концерта посидели в чайхане, я там выступал минут пять. Позже мы крепко сдружились.

Переломный момент в жизни артиста, по его словам, наступил в 2000 году, когда Фарух Закиров пригласил его в качестве ведущего в турне группы "Ялла" по Германии. Они начали с Франкфурта и закончили Гамбургом, дав в разных городах Германии двадцать девять концертов за один месяц.

- Интересно, что практически везде аудитория была одинаковой, - вспоминает Асомов. – В Германии множество общин русскоговорящих немцев. Многие из них раньше жили в Узбекистане – в Ахангаране, Алмалыке, Ангрене, в Казахстане, России. До нас перед ними выступали Аллегрова, Пугачева, с нами параллельно работал Евдокимов. А так как многие знают и любят "Яллу", все концерты проходили очень успешно.

Так случилось, что через месяц в тех же залах выступал Евгений Петросян, где все в один голос рассказывали ему про недавние концерты "Яллы" и "маленького заводного узбека-ведущего", говоря, что этот артист обязательно должен быть приглашен в программу театра Петросяна.

Приехав через несколько лет с концертами в Ташкент, Петросян разыскал узбекского юмориста и, увидев его, сказал: "А, так это вы, это про вас так много говорили в Германии!"

- Евгений Ваганыч спросил меня: "Сколько минут сможешь завтра работать в моем концерте?", - вспоминает Асомов. – "Пятнадцать сможешь?", я ему: "Если хотите, могу полчаса – проблем нет". Когда же я на следующий день вышел на сцену, зал зааплодировал – зрители меня знали, и концерт прошел на ура. Петросян был в восторге и прямо со сцены заявил, что скоро узбекские зрители увидят меня по российскому телевидению в его программе. "У нас как раз узбека не хватало", пошутил тогда Петросян. Вот так я оказался в "Кривом Зеркале".

- Но до этого вы успели поработать в "Аншлаге" у Регины Дубовицкой?

- Однажды мне позвонил Леон Измайлов и попросил помочь организовать концерт театра "Аншлаг" в Ташкенте; он сказал, что хочет, чтобы и я с ними поработал. Приехали телеведущая Регина Дубовицкая, Николай Лукинский, Леон Измайлов. Регина вела концерты – два дня был полный зал. Я вместе со всеми работал на сцене, Регине это понравилось, она тогда мне сказала: "Все, что ты показал на сцене, покажешь в Москве, и я тебя запишу". Два-три раза она вызывала меня, записывала, показывала. Естественно, мне очень нравилось выступать в "Аншлаге", но постепенно сложилось такое отношение: что есть – то и показывай. При этом никакой помощи, продюссирования номеров, связи с писателями у нас не было, все приходилось делать самим. Конечно же, я очень благодарен Регине, за то, что, участвуя в "Аншлаге", стал известен российскому зрителю. Но вскоре я понял, что это не для меня.

Когда же я в первый раз оказался, хоть и в эпизодической роли, в "Кривом Зеркале", сразу почувствовал – это мое. Я попал в удивительную атмосферу доброжелательности. Артисты здесь относятся друг к другу очень хорошо, всегда помогают и подсказывают, коллектив сплоченный, и если кого-то и ругают, то не с целью унизить, а направить в нужное русло. Мы можем безобидно подшутить друг над другом, приколоться. К примеру, меня с первого дня в шутку прозвали "узбекским баем".

Ребята, приезжали ко мне на отдых, и поначалу удивлялись тому, как у нас люди относятся к популярным артистам. Когда в Ташкент приехал "Аншлаг", Леон Измайлов собирался пойти на базар и позвал меня, я сказал, что не пойду. На что Леон Моисеевич сказал: "Пойдем, мы сами за все платить будем", я ему говорю, что дело не в деньгах, а в том, что мне "нежелательно" заходить на большие базары, и что я стараюсь их избегать. Тогда он меня подколол: "Ты что, Винокур?". Когда же мы пришли на Алайский рынок и решили купить фисташки и сладости, меня сразу же окружила плотная толпа в несколько сот человек. Гостей – Регину, Лукинского и Измайлова, оттеснили куда-то далеко в сторону (их потом милиция нашла), я их потерял, а кругом люди, люди. Многие, чтобы лучше было видно, залезли на прилавки. Оно и понятно – большинство продавцов приехало из областей, и им посчастливилось вдруг увидеть живого артиста, поэтому и набежала такая толпа.

Говорят, что после этого случая с Асомовым, выступая в "Аншлаге", Регина Дубовицкая говорила: "Я видела, какой популярностью пользуется на базарах Винокур, как популярен на рынках Хазанов, но такое "чудо" наблюдала впервые!". И действительно, тогда чуть ли не весь Алайский базар собрался вокруг своего любимого артиста.

О всенародной любви к Обиду Асомову и его популярности говорит и тот факт, что во время нашей беседы к стеклянной стене кафе, открывающей с улицы взору прохожих наш столик, неоднократно припадали улыбающиеся рожицы возвращающихся со школы учеников младших классов, узнавших своего кумира. Некоторые из них, воспользовавшись счастливым случаем, фотографировали артиста на "мобильники", и быстро убегали, а он, улыбаясь и кивая маленьким поклонникам, говорил: "Что поделаешь – дети".

Рассказывая о работе в "Кривом Зеркале", Обид Асомов отметил, что подготовку к очередной программе театра можно сравнить с работой машины или целого завода:

- Коллектив собирается раз в четыре месяца. Наша "фабрика" многонациональна: латыш, украинец, русские, армяне, и узбек – это я (смеется). А всего в нашей "бригаде" тринадцать человек – "чертова дюжина".

Во время сборов у нас всегда очень плотный график работ. За месяц мы должны прочитать, дописать уже написанное автором и выучить все наизусть, сделать сценическую постановку, и главное – чтобы все это было смешно. Более того, делается не одна, а сразу четыре программы. Честно говоря, многие мои друзья – коллеги по цеху, хотели попасть в "Кривое Зеркало", но я им объясняю, что это со стороны все смотрится так классно и легко, но, на самом деле, это и днем, и ночью колоссальный адский труд.

Мы прилетаем в Москву, и начинается: с одиннадцати утра до восьми вечера – читка, и, поскольку наш театр музыкальный, вечером мы идем в студию и записываем песни до двенадцати часов ночи. Бывает, увлекшись работой, и на часы не смотрим. Когда заканчивается процесс записи, через некоторое время за нас берутся хореографы. Честно говоря, я раньше никогда особо не танцевал, ну, мог, к примеру, исполнить узбекские танцы. Но в театре научился танцевать даже современный рэп – Петросян "заставил". Далее, по прошествии десяти дней у нас начинаются, о чем говорится в афишах, пробные концерты-репетиции в подмосковных залах, клубах на шестьсот-семьсот человек, где мы еще не до конца выучив текст и держа в руках шпаргалки, выступаем перед зрителями. Сам Евгений Ваганыч перед началом концерта выходит и говорит о том, что сидящие в зале будут первыми зрителями, увидевшими наши новые программы.

Во время действа Петросян сидит на сцене и наблюдает, записывает. Обычно выступление начинается в пять-шесть вечера и заканчивается за полночь. Я всегда поражаюсь российскому зрителю, который может смеяться на протяжении семи часов. Наш зритель никогда бы так не смог – ну, от силы час-два высидит.

Сразу же после выступления начинается обсуждение, длящееся полтора, иногда и два часа. В три ночи садимся в автобусы, едем в Москву, пробиваясь сквозь ночные пробки, в пять часов утра засыпаем, а в десять – уже подъем, легкий завтрак, и, бегом на репетицию.

Таким образом, у нас в течение месяца проходят десять пробных концертов. А затем телевизионная запись программ уже с декорациями, костюмами, полным гримом в зале Академии наук или в театре Назарова, находящемся в Олимпийской деревне. Бывает, что при записи не все сразу удается, но мы стараемся.

Я рад возможности работать с настоящими профессионалами, и что в свое время приглянулся Евгению Ваганычу, и мне приятно, как он обо мне отзывается. Не скажу, что "Кривое Зеркало" - самая лучшая юмористичекая программа на российском телевидении, но она нравится и российскому, и узбекскому зрителю.

На вопрос о том, насколько "российский" юмор, отличается от "узбекского", Асомов ответил, что в любых странах во все времена назначение юмора – приносить добро. Отличие же заключается в том, что, у нас в силу менталитета, к примеру, не насаждают юмор "ниже пояса", никогда не смеются над правителями, как это принято в России. И не потому, что народ боится, а потому, что на Востоке всегда было принято уважать власть. Так же как и уважать старших, что прививается в узбекских семьях с малолетства. Не уважать правителя, значит не уважать и себя. Смеяться над ним, значит смеяться над собой – жители государства должны уважать тех, кто ими правит, считает юморист.

- В Коране говорится, что правители посланы Аллахом, они – тень Аллаха на земле. Вспомните, как раньше пародировали Ельцина, показывая всему миру его пьянство, ну и что? Да, он пил, и при этом – руководил. У каждого человека есть свои недостатки, - заключает Обид Асомов.

- Есть определенная грань, которую по нашим понятиям нельзя переступать, - продолжает артист. – Например, у нас никогда не было "женского" юмора. И если в России женщины со сцены совершенно спокойно шутят на темы секса, у нас этого, естественно никогда не будет. Я не хочу сказать, что в нашей стране, как в СССР, "секса нет", он есть, конечно. Но вопросы секса всегда будут обсуждаться мужчинами и женщинами раздельно, и, тем более, не будут выноситься в большие залы и на экраны телевизоров. В силу исторически сложившихся условий и морально-религиозных устоев никогда женщины и мужчины не собираются вместе, обсуждая интимные темы, на которые у нас не принято шутить. В этом и заключена наша ментальность. Ведь когда мальчику делают обрезание, то на "свадьбе" сидят только мужчины. И там, порой, мы довольно откровенно, крепко шутим, без мата, конечно. И это дальше наших посиделок не выносится.

Говоря о современном российском юморе, скажу, что мне многое в нем не нравится. Но, как и раньше, так и сейчас очень нравится Жванецкий – образованный, умный, аккуратный и тонкий юморист. Задорнов когда-то был таким, сейчас подустал, наверное. Было время, он работал в Ташкенте, и тогда было над чем смеяться. А теперь Горбачева нет, СССР развалился, остались одни американцы, но, сколько же можно смеяться над ними? Говорю не в обиду, и, не умаляя заслуг популярного сатирика.

- Как Вы оцениваете индустрию юмора в Узбекистане?

- Если честно, таковой у нас вообще не имеется. Чиновники не считают юмор искусством. Да, периодически они сходятся на совещания, обсуждают, что не хватает эстрадным артистам, как поднять узбекскую эстраду, чтобы она звучала во всем мире. Но при этом нет уверенности, что чиновники в Министерстве культуры понимают, что юмор тоже является неотъемлемой составляющей эстрады. Ведь раньше у нас регулярно проводились конкурсы сатиры и юмора. А сколько молодых талантов они выявляли. Кстати, в 1989 году я участвовал в таком конкурсе и получил Гран-при. Сначала конкурсы проводились через год, потом через четыре. А сейчас этим уже некому заниматься.

В настоящее время в Узбекистане практически нет профессиональных юмористов, нет ни одной нормальной юмористической телепередачи. Когда-то на заре хозрасчета я сделал на канале "Ешлар" передачу "Обид-шоу", которая должна была окупать сама себя. В начале 90-х, когда были популярны такие передачи, как "Смехопанорама", "Оба-на-шоу", нам предложили сделать аналогичную передачу на отечественном ТВ, дали технику и все необходимое. Моя команда работала с энтузиазмом, но деньги мы получали "смешные". Мне говорили: "Обид, потерпи, скоро все будет нормально, на хозрасчет перейдем, будешь с ребятами заколачивать "бешеные" деньги". Два года я делал эту передачу, и чтобы ни от кого не зависеть, даже построил у себя дома студию. Средства на оформление студии, декорации и на развитие программы зарабатывал на свадьбах, платя за все из своего кармана.

Мы решили создать многосерийный юмористический сериал "Трахеобронхит", несколько созвучный популярному тогда индийскому эпическому сериалу "Махабхарата". Все в нашем пародийном сериале было завязано на индийских песнях и танцах. Из Индии я привез чемоданы, набитые национальными женскими и мужскими костюмами, аудио и видео кассеты. Зимой в снег, и летом в жару мы выезжали на съемки в горы на Чарвакское водохранилище. Все делали на голом энтузиазме. И за все, а это немалые расходы (бензин, питание, водка, чтобы согреваться в мороз, и т.д. и т.п.), приходилось, опять-таки, платить мне. В результате мы сняли сорок серий!

Работая, мы горели, думали, что вот-вот, уже скоро все будет классно, но… Денег мы не заработали, зато сериал значительно повысил мою популярность, и благодаря этой передаче работы на свадьбах у меня прибавилось. Но так вечно не могло продолжаться – я устал, устали мои единомышленники – ведь на голом энтузиазме далеко не уедешь. Нас измотал конвейер – в месяц нужно было делать по четыре передачи, мы поняли, что этот проект отжил свое, и закрыли его. Других же нормальных юмористических программ на нашем телевидении, как я уже говорил, до сих пор нет, а те, что имеются – весьма низкого качества.

Правда была еще одна, выходившая четыре раза в месяц юмористическая передача, аналогичная российскому "Белому попугаю", которая была сделана мною на коммерческом канале ТВ-Марказ. Но по неизвестным мне причинам закрыли и эту программу. Опять-таки – потерял не я, а народ.

Сегодня юмор в упадке и по причине отсутствия в нашей стране хороших писателей-юмористов, сатириков. А ведь раньше они были, что-то писали, потом некоторые умерли, другие затихли. Правда, бывает иногда кто-то, что-то приносит интересное. Из ста выходит какой-нибудь один рассказик или анекдот. Между тем, в одной только Москве знаменитых писателей-сатириков человек двадцать, если не больше – это Жванецкий, Альтов, Задорнов, Измайлов и многие другие.

В Узбекистане писателей такого ранга, к сожалению, нет, отсюда и низкий уровень юмора. Поэтому, здесь для себя я пишу сам, иногда что-то перевожу на узбекский язык. При этом у нас достаточно талантов, которые нужно просто развивать.

- Существует ли на узбекской эстраде цензура, запреты?

- Думаю, что большинство запретов связано с самоцензурой чиновников. Официальных запретов на выступления Обида Асомова на отечественном ТВ и радио нет, но выступления все же стараются негласно запретить. Кто? Чиновники, которые думают – кабы чего не вышло: "Давайте лучше запретим Асомову выступать, ведь ты или я что-нибудь скажем, а он возьмет и нас покажет". Понимаете, в чем дело?

Иногда приходится сталкиваться и с откровенной глупостью. К примеру, на концерте, посвященном победе над немецко-фашисткими захватчиками, я рассказал серию анекдотов про немцев на войне, ко мне подошел "товарищ" и сказал, что я слишком часто поминаю немцев, и что немцы строят у нас завод "Мерседес" - могут обидеться, нужно говорить фашисты, а не немцы. Вот такие бывают дураки, и их достаточно.

И еще, у меня был анекдот про рекламу зубной пасты, в которой говорится о том, что если будешь чистить зубы, то кариес уйдет, что по-узбекски звучит, как "кореец уйдет". Я обыгрывал это, говоря: "Зачем уходить корейцам? Кто будет продавать рис и чимчи (корейский салат из капусты – прим. авт.)?". Все смеялись до слез, и сидящие в зале корейцы – тоже. И тут подходит чиновник и заявляет, что не надо смеяться над корейцами: "Сейчас у нас очень хорошие отношения с Кореей, а ты их портишь!".

Недавно смотрел двухсерийный фильм-эпос "Алпомыш" Пулата Файзиева, в котором я снимался в небольшой роли – по пять минут появлялся в начале и в конце фильма. Знаете, давно так не смеялся – меня просто вырезали. Этот фильм часто показывали по праздникам, и мне было приятно, сидя с семьей перед телевизором, слышать, как младшие дети говорили друг другу: "Вон там папа, смотри!". У нас это превратилось в веселую семейную традицию. А здесь просто взяли и вырезали эпизоды с моим участием по устному указанию очередного самодура.

Доходит до того, что мне звонят мои друзья, и, смеясь, рассказывают, про то, что, фигурируя в списках артистов, принимающих участие в новогодних концертных программах, которые будут проводиться в различных ресторанах, я исключен из аналогичных списков, публикуемых в газетах. Думаю, что кто-то из редакторов сказал: "Что-то его не показывают, давайте-ка от греха не будем о нем упоминать", а это, как цепная реакция распространилось и на другие издания. Или же им просто позвонили, что более вероятно. Вот вам яркий образчик цензуры или самоцензуры – называйте, как хотите. И для них не я один такой.

Выступая на различных российских каналах, Обид Асомов является лицом Узбекистана, чего некоторые чиновники просто не могут понять или не хотят.

- Мне звонят со всего мира, поздравляют. Недавно был в Израиле, где бывшие соотечественники - бухарские евреи - подошли после концерта и сказали, что им приятно было видеть мое выступление вместе с Петросяном и Винокуром, и что они горды тем, что и они выходцы из Узбекистана. У искусства нет границ, оно должно быть вне политики и отражать жизнь такой, какая она есть, тем более в таком жанре, как юмор, - подчеркивает артист.

- Известно, что официальные праздничные концерты в Узбекистане на Навруз, Мустакиллик, идут под фонограмму, где живое исполнение исключено, дабы избежать накладок и всяких случайностей – один артист, выходя на сцену, сменяет другого, имитируя пение или декламацию. Вы участвуете в таких концертах?

- Однажды меня с моими ребятами пригласили выступить на праздничном концерте, посвященном празднованию Навруза, и мы обрадовались такой возможности. Но когда нас попросили принести пятиминутную фонограмму, я попытался объяснить организаторам – то, что я делаю, невозможно исполнить под фонограмму – жанр такой, и что каждый раз, один и тот же анекдот рассказываю по-разному. А отведенных пяти минут хватит лишь на то, чтобы выйти, пересечь громадную сцену, а там уже и выступлению конец. Так и закрыли эту тему.

А представляете, каково выступать под фонограмму нашим аскиячи (шутникам-острословам – узб.). Когда по телевизору показывают общий план, несовпадения не заметны, но мы-то, профессионалы, знаем, что юмор и фонограмма - вещи не совместимые.

Естественно, когда мы даем концерты сами, народ на них валом идет, но качество юмора у многих моих коллег, в силу вышеперечисленных причин, оставляет желать лучшего. Юмор низкопробный, потому что этим ребятам из-за их узкого кругозора самим сочинить что-либо путное не под силу, а писателей-сатириков нет, отсюда и слабые концерты.

- Часто ли узбекские зрители видят Обида Асомова на сцене?

- В последнее время я меньше выступаю на нашей эстраде, потому что не особо нуждаюсь в этом. Да и сами концерты становятся накладными. В прошлом году я пригласил Карена Ованесяна, с которым мы дали концерт "Дуэт юмористов". Два дня у нас был полный аншлаг.

Каждый день мы работали по три с половиной часа исключительно на русском языке, о чем было сообщено в афишах, плакатах и баннерах, развешанных по городу. Когда я в первый день вышел на сцену, просто обалдел, увидев, что практически все четыре тысячи двести мест зала заняты узбеками. Я-то рассчитывал, что на этот концерт придут, в основном, русскоязычные зрители, и лишь небольшую их часть составят "продвинутые" узбеки, а получилось наоборот.

В зале сидело девяносто процентов узбеков, и поначалу я даже испугался, что сейчас раздастся: "Э, узбекча булсин!". Мол, давай по-узбекски. Я в шутку обратился к зрителям, сказав, что Карен не знает узбекского, а я армянского (в зале были и армяне), и мы с ним решили вести концерт на русском языке. Три с половиной часа мы "держали" зал – народ смеялся, адекватно воспринимая юмор на русском языке. За два дня нас увидели восемь тысяч узбеков, и, знаете, я не почувствовал особой разницы между российским и нашим зрителем, будто мы работали в одном из российских залов. Это было классно.

Сегодня узбекские артисты выступают на концертах, в основном, не ради денег, а ради популярности, показать, что они еще живые, полные сил, могут работать. Рейтинг артиста растет, и все свои затраты он с лихвой окупает на свадьбах, постепенно повышая ставки за выступления согласно росту популярности.

А поскольку меня регулярно показывают по российскому телевидению, мне хватает популярности, чтобы работать на свадьбах и на концертах по всему миру. Посмотрим, может быть, в этом году дам концерт в Ташкенте, это уж, как получится.

- Как часто работаете на свадьбах?

- Гораздо чаще, чем раньше. За ночь могу выступить и на пяти свадьбах.

- И как это возможно физически?!

- Очень просто – выступление длится тридцать-сорок минут. Конечно, тяжело выходить на публику и с ходу ее "разогревать", а затем "держать". С другой стороны, за ночь, таким образом, меня видят до двух тысяч человек, а это по численности хороший концертный зал. Я недавно сел и прикинул: с января 2009 года практически каждый день работал, не пропуская ночей. Иногда приходится работать на дневных свадьбах – с двенадцати до трех, а с семи вечера и до двенадцати ночи – озвучивать или монтировать фильмы. Работы всегда много, правда, один месяц в году отдыхаю – на Рамазан не принято делать свадьбы.

- Чем занимаетесь в свободное время, у вас есть хобби?

- С детства увлекаюсь попугаями. Начинал с волнистых попугайчиков. Сейчас у меня около двадцати попугаев различных пород. Многие любители птиц знают мою коллекцию.

Отдыхать люблю с семьей. У меня четверо детей – две старших дочери замужем и я уже дед. Но иногда, люблю одиночество – периодически уезжаю с ротвейлером Дези на дачу на Чарваке. Люблю природу, тишину, покой, смотреть, как горят дрова в камине.

- Как будете встречать Новый год?

- Это самая горячая пора, поскольку многие хотят увидеть Фаруха Закирова, Обида Асомова и других артистов. Поэтому приходится выбирать между семьей и зрителем. Но это жизнь, от которой никуда не деться. Артисты, как доктора, милиционеры, официанты, находятся и в праздники на своем посту. Семья относится к этому с пониманием. И я, будучи далеко от своих близких в новогоднюю ночь, всегда нахожу возможность им позвонить.

- Что бы вы хотели пожелать читателям в Новом году?

- Здоровья, мира, большого счастья, чтобы беды и катаклизмы обошли всех стороной, и соотечественникам, где бы они ни жили – всегда помнить, что их страна, их родина – Узбекистан.

* * *

ОТ РЕДАКЦИИ: Новогодние праздники прошли, а узбекские зрители так и не увидели любимого артиста в праздничных передачах, которые были записаны еще за двадцать дней до Нового года. По их словам, новогодняя ночь без Асомова была скучна…

Беседовал Павел Кравец (Ташкент)