Как следует из контекста осуществленных и ожидаемых кардинальных реформ системы государственного управления, Жогорку кенешу в 2010 году предстоит большая и сложная законотворческая деятельность, в первую очередь, по внесению необходимых изменений и дополнений в основной закон – Конституцию, а также и в ряд других законов.

Наша республика, наверное, может претендовать на занесение в Книгу рекордов Гиннеса по изменениям Конституции, а также по количеству принятых законов за период суверенности. Работая некоторое время советником торага Законодательного собрания, я обратил внимание на то, что в ежегодных отчетах основным мерилом успешности деятельности парламента считалось количество, а не качество и эффективность принятых законов, по сравнению с предыдущим годом и даже (!) по сравнению с Государственной думой Российской Федерации.

Не является секретом и то, что законы, как правило, разрабатывались самими министерствами, ведомствами, то есть отражали узковедомственные интересы, что в условиях неизбежной в бюрократии борьбы ведомств за расширение своих полномочий и функций порождало "войну законов". Кроме того, вследствие отсутствия квалифицированной лингвистической и юридической экспертизы нередко в принятых законах содержались неоднозначные по толкованиям статьи, особенно при переводе юридических и других терминов на государственный язык.

На эти обстоятельства, когда был премьер-министром республики (в 2001 году), обратил внимание и Курманбек Бакиев и тогда же инициировал принятие специального постановления правительства, в котором, в частности, предусматривалась масштабная "инвентаризация" всех законов. К сожалению, это постановление по не зависящим от Курманбека Салиевича причинам не было претворено в жизнь.

Чем объясняются такие провалы в деятельности Жогорку кенеша? На мой взгляд, тремя причинами, или тремя отсутствиями:

• отсутствием специализированной структуры (института легислатуры), в котором работали бы высококвалифицированные юристы (по специальности "законотворчество") и лингвисты (законы ведь пишутся на языке), которые могли бы грамотно осуществлять комплексный лингвистический, терминологический и юридический анализ проектов законов, поступающих от министерств, ведомств и других организаций и доводить их до приемлемой кондиции. Это основная причина;
• отсутствием у молодой суверенной республики исторического опыта законотворческой деятельности;
• отсутствием преемственности, когда приобретшие некоторый законотворческий опыт депутаты по тем или иным причинам не избираются на новый срок;

Вспоминается конфликт автора в бытность его министром охраны окружающей среды (кажется, это было в 1996 году) с Законодательным собранием (ЗС) Жогорку кенеша. Конфликт разгорелся из-за того, что ЗС в тайне от Министерства охраны окружающей среды и в нарушение статей Конституции приняло специальный закон "О рыбном хозяйстве".

Согласно ему, все основные водные объекты республики - озера Иссык-Куль и Сон-Куль, а также Токтогульское и Кировское водохранилища с их тогда еще богатыми рыбными запасами - передавались в полное владение и пользование компании "Кыргызбалыгы", в которой 88 процентов акций принадлежали частным лицам.

Нам так и не удалось установить личности владельцев этих акций. Подозреваю, что их было всего несколько чиновников, а хозяином был один человек. Более всего меня поразил в этом законе факт, наверное, не имеющий прецедента в мировой истории – разработка государственной политики в сфере рыбного хозяйства была законодательно закреплена за этой компанией - фактически за одним очень богатым по тем временам частным лицом! Именно ему принадлежат "лавры" разрушения рыбного хозяйства страны и расхищения естественных рыбных запасов.

Я поднял скандал, меня решительно поддержали Апас Джумагулов (в то время премьер-министр) и нынешний премьер-министр Данияр Усенов (в то время – депутат Законодательного собрания). Нам понадобилось почти полгода ожесточенной борьбы с группой влиятельных депутатов, протащивших этот закон (они забросали правительство своими депутатскими запросами – почему, мол, правительство немедленно не выполняет принятый ими закон), чтобы кардинально изменить этот коррупционный закон.

Чтобы такие случаи не повторялись, необходимо создать специализированное законотворческое учреждение, которое разрабатывало бы грамотные законы профессионально и совместно с заинтересованными учреждениями и организациями.

На необходимости создания такой структуры – легислатуры – систематически и очень аргументировано настаивал нынешний торага Жогорку кенеша Зайнидин Курманов, бывший в 2000–2005 годах депутатом Законодательного собрания – известный в республике теоретик и практик парламентаризма. Я имел возможность неоднократно в этом убеждаться, в том числе и на престижных международных форумах, видя, с каким пиететом к нему относятся ведущие зарубежные эксперты в области парламентаризма. Надеюсь, что парламент под руководством Курманова сумеет извлечь уроки из "опыта – сына ошибок трудных".

Полагаю, что в нынешних обстоятельствах актуальность создания специализированной законотворческой структуры (легислатуры, от латинского legislator – предлагающий законопроект) только возрастает.

19 января 2010 года
Кулубек Боконбаев