Что значит существование такой двойной сверхдержавы для Европейского соперника? Как повлияет их доминирование на мировые финансовые рынки? И какие стратегические цели будет преследовать этот альянс?

На климатическом саммите в Копенгагене мировое сообщество впервые ощутило всю совокупную этого необычного альянса: Китая и Соединенных Штатов Америки. Эти страны отвергли планируемое соглашение, отказавшись принять любые ограничения в экономике своих стран, что привело к коллапсу саммита. В этих двух сверхдержавах, столь несхожих на первый взгляд, проживает 25 процентов населения земного шара, они дают более трети мирового объема производства. Экономики этих государств настолько взаимозависимы и взаимопереплетены, что академики Найал Фергюсон (Niall Ferguson) и Мориц Шуларик (Moritz Schularick) даже ввели термин "Чаймерика" (Chimerica) для описания этого феномена. Эти страны - словно два организма в состоянии симбиоза, который раскрепощает потенциальные силы каждого из них.

Успех Джону Найсбитту (John Naisbitt) принес его бестселлер "Мегатренды" ("Megatrends"). Недавно у него вышла новая книга о Китае, в соавторстве с женой, Дорис Найсбит (Doris Naisbitt). В этой книге авторы рассуждают о новой политической и социальной системе, развившейся в этой стране – системе, возможно, более демократичной, чем западная.

SPIEGEL ONLINE: Компания Google вроде бы выходит из интернет-рынка Китая, якобы по причине хакерских атак, а также потому, что компания хочет положить конец цензуре ее поисковых результатов. Они действительно пошли на это?

Джон Найсбитт: Они разорвали контракт. Чтобы получить лицензию, они дали согласие не разрешать выполнение поиска по некоторым темам. И вот теперь, через четыре года, заявляют: "мы больше не хотим идти на это, потому что все равно подверглись хакерскому нападению". В России хакеры и сильнее, и многочисленнее, однако Google об этом молчит. Компания владеет большой частью интернет-рынка, а Китай нет. Google нарушил контракт и пытается возложить ответственность за это на другую сторону.

- Вы полагаете, это пиар ход?

Дорис Найсбитт: Мы не может этого сказать, но ведь это для них подарок! Только посмотрите, какой замечательный маркетинговый эффект для Google – теперь он выступает в роли этакого Давида, сразившегося с Голиафом.

Джон Найсбитт: Вряд ли стоит прибегать к подобным определениям. На стороне компании Google выступает Хиллари Клинтон, госсекретарь США. Она не очень хорошо понимает сложившуюся ситуацию с нарушением контракта, и считает Интернет одним из пунктов внешней политики администрации. В этом, собственно, нет ничего плохого. Но теперь недоразумения вокруг контракта компании переросли в ситуацию, когда госсекретарь выступает в роли представителя Google.

- Реагирует ли китайское правительство на внешнее давление со стороны компаний типа Google или правительства США?

Джон Найсбитт: Их структура обеспечивает устойчивость к давлению извне. Конечно, они недовольны, что подвергаются нападкам со всех сторон. Китайское правительство недовольно, что Google поставил их в такое положение, что они выглядят виноватыми в конфликте, хотя инициировал его как раз сам Google. Мне кажется, они просто в ярости. В Китае при заключении сделки никто ничего не подписывает, достаточно рукопожатия - все основано на доверии. Но если вы его не оправдали - ваша песенка спета. Для Китая обман доверия имеет очень большие последствия.

- По сути, дело в конфликте разных культур?

Джон Найсбитт: Хиллари Клинтон едет в Китай. Борцы за права человека в США резко критикуют ее за то, что не понимает дорогих им вопросом, и сейчас у нее появился шанс реабилитироваться в этой сфере, выступая на стороне Google против цензуры. И в таком контексте ситуация для США имеет большое политическое значение. Однако для Китая проблема несет, прежде всего, огромный культурный смысл.

-Одна из центральных идей вашей книги заключается в том, что Китай разработал политическую систему, не имеющее себе равных среди стран западной демократии. Что конкретно вы имеете в виду?

Дорис Найсбитт: Западная система – это многопартийная система, правительство доказывает свою правоту тем фактом, что его выбрали. Партия А должна показать, что партия В никуда не годится, и наоборот. Такое постоянное перетягивание каната. В Китае правительство активно прибегает к консультациям при принятии решений. У них тоже бывают обсуждения; это мудрые люди - хорошо воспитанные и подготовленные. Они ставят единую цель, и потом вместе продвигаются в этом направлении, создавая инфраструктуру, в которой и пытаются прийти к поставленной цели. Их большое преимущество вот в чем: если правительство не уверено, будет ли работать то-то и то-то, у него есть отдельные области, где оно может поставить эксперимент.

Джон Найсбитт: Пробовать и ошибаться. Это ведь самая крупная экспериментальная программа, когда-либо существовавшая в мире. У них есть замечательная пословица: "Переправиться через реку ощупью, по камням на дне". Они пробуют самые разные подходы, на самых низших звеньях – система децентрализована. Если что-то получилось, оно принимается, не сработало – будет отвергнуто. Есть много примеров, когда инициатива, идущая снизу, была принята руководством и воплотилась в постановления, действительные для всей страны. Это совещательная демократия.

Дорис Найсбитт: Возьмем, к примеру, споры, разгоревшиеся в США вокруг системы здравоохранения – в Китае просто опробовали бы новую систему в какой-то отдельной области. Но при западной демократии это невозможно.

- В Германии такая ситуация была бы не возможна потому, что при этом люди получали бы разное лечение в зависимости от места проживания. А это запрещено конституцией.

Дорис Найсбитт: Китайцы бы так не сказали "вы лечите нас по-разному". В их устах это бы прозвучало так: "Если это эффективно, мы тоже это получим. А если нет – коснется немногих ". На Западе доказательство правоты правительства – это его победа на выборах. В Китае – достигнутые результаты.

-Но что же демократичного в этом процессе?

Джон Найсбитт: Демократия – это правление народа. В Китае правительство выполняет желания народа. Вы можете не верить, но исследование, проведенное научным центром Pew Research Center, показало, что рейтинг одобрения у китайского правительства составляет 89 процентов. Там много открытости и свободы. Предприниматели и художники по своей натуре, китайцы ценят это. В Китае физически ощущаются вибрации выделяющейся при этом энергии.

- С Запада Китай выглядит похожим не столько на совещательную демократию, сколько на коррумпированную форму коммунистической системы. Кажется, стоящие у власти люди научились использовать капиталистические структуры для своей личной выгоды.

Дорис Найсбитт: Это случается. В некоторых провинциях можно встретить местного руководителя, который обращает свою власть к своей прямой выгоде. Но центральное правительство работает над тем, чтобы остановить подобные злоупотребления. Наш институт ведет мониторинг китайских средств информации, и наиболее частые темы обсуждений – это экология и коррупция. Журналисты в Китае в основной своей массе - молодежь не старше 30 лет; это поколение настроено весьма критично по отношению к своей стране. С одной стороны, они гордятся Китаем, но, с другой стороны, у них развито критическое мышление и они хорошо выявляют проблемы. И все чаще им разрешают непосредственно заниматься спорными вопросами.

- Не опасаясь репрессий?

Дорис Найсбитт: Они побоялись бы опубликовать статью под названием " мы хотим свергнуть правительство". Такой заголовок бы не прошел. Но очень немногие китайцы в действительности хотели бы свергнуть правительство. Это ошибочные представления Запада.

Джон Найсбитт: Типичное заблуждение западного образа мира – полагать, что в Китае по прежнему существует коммунистическая партия. Да, они сохранили такое название – но это уже далеко не прежние коммунисты. У них нет идеологии. Китай –страна без идеологии. У них нет капитализма. Нет коммунизма. Что у них есть – это прагматическое, систематическое продвижение к построению нового, процветающего общества.

- Вы пишете, что Цзян Цзэминь просил вас написать книгу о Китае, какой стал ваш бестеллер с 1980-х годов, "Megatrends". А через десять лет вы основали собственный институт в Таньцзине. Что вы отвечаете людям, которые говорят, что вас купило китайское правительство, для создания его положительного образа на Западе?

Дорис Найсбитт: Мы бы больше разбогатели, если бы написали о Китае что-нибудь весьма критическое. Наша работа не определяется материальным стимулом.

Джон Найсбитт: У нас есть институт, который мы содержим. Мы не берем ни копейки у правительства, впрочем, никто ничего нам и не предлагает. Наш институт – автономное, независимое учреждение. Мы располагаем замечательными помещениями в Таньцзиньском университете, но только потому, что это, по их мнению, им выгодно – помогает привлечь студентов и т.д. Наше сотрудничество – просто путь оптимальных решений. А денег мы ни от кого не получаем.

Интервью вела Кристин Штекер (Christian Stöcker)

Оригинал публикации: "China Against the Rest of the World"

05/02/2010
"Китай против всех" ("Der Spiegel", Германия)