Станислав Тарасов: Бросок Гурбангулы Бердымухамедова на Запад
Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов совершил официальный визит в Объединенные Арабские Эмираты. В ходе переговоров стороны подтвердили готовность двух стран к продолжению "полномасштабного межгосударственного диалога на принципах равенства, обоюдного уважения и взаимной выгоды, с учетом новых возможностей и реалий современного времени".Это был обычный, больше познавательный визит главы Туркмении в богатую арабскую страну. А до этого Гурбангулы Бердымухамедов побывал в Париже, где провел переговоры с президентом Николя Саркози, а также серию встреч и переговоров в правительстве и Сенате Франции.

Подписанный во Франции пакет двусторонних документов "значительно расширил нормативно-правовую базу двустороннего сотрудничества". Причем Гурбангулы Бердымухамедов в своих публичных выступлениях подчеркнул, что развитие отношений со странами Евросоюза является приоритетом внешней политики Туркмении. Он предложил французским компаниям GDF Suez, Total и Technip принять участие в нефтегазовых проектах в Туркмении. В свою очередь вице-президент и гендиректор компании GDF Suez Жан-Франсуа Сирелли подтвердил интересе к возможным поставкам туркменского газа в Европу. "Франция и Европа в целом высоко заинтересованы в расширении взаимодействия с Туркменистаном в секторе ТЭК и поставках туркменского "голубого топлива"", - отметил он. За счет импорта Франция удовлетворяет свои газовые потребности на 50%, а в будущем эта величина составит уже 75%.

Приведенные примеры последних зарубежных визитов главы Туркмении выбраны нами только для того, чтобы показать нынешний диапазон внешнеполитических политико-дипломатических маневров Ашхабада. Он примечателен именно тем обстоятельством, что речь идет о стране, которая долгое время находилась в режиме самоизоляции. Только в 2009 году Туркмения подписала 116 международных соглашений и присоединилась к десяти международным конвенциям и другим многосторонним международным документам.

Это - не просто дипломатическая статистика. Страна под руководством Бердымухамедова предпринимает попытку исторического масштаба: конвертировать имеющиеся в ее распоряжении огромные энергетические ресурсы в реальную геополитику, определиться и закрепиться в новом статусе как в регионе Средней Азии, так и на международной арене. Добиться этого непросто. Необходимо умело использовать механизмы выстраивания балансов сил, не допускать перекоса в ту или иную сторону, чтобы не вскрыть потенциальные и не обострить уже существующие региональные конфликты.

Именно так, например, приходилось Ашхабаду действовать в ситуации недавней конкуренции между предложенным Россией Прикаспийским проектом транспортировки газа и западным NABUCCO, который планировалось заполнить газом из Туркменистана, Азербайджана, Казахстана, а позже, возможно, и из Ирана. Ашхабад на словах поддерживал западный проект, однако под предлогом наличия спорных месторождений в Центральном Каспии сковал возможности складывавшейся энергетической оси Азербайджан - Казахстан. Более того, вопреки всевозможным предостережениям Запада, Ашхабад смело вводил в игру Тегеран, наращивая с ним энергетическое сотрудничество. Когда же случился "газовый конфликт" с Россией, то Туркмения быстро нашла финансовую поддержку в Пекине, что заметно упрочило ее позиции в конкурентной борьбе за среднеазиатский газ.

В конечном счете, Ашхабаду удалось выстроить любопытную комбинацию. В ходе последнего визита в конце прошлого года президента РФ Дмитрия Медведева в Ашхабад было достигнуто соглашение о закупке всего 10-11 млрд кубометров туркменского газа в год по средней европейской цене. Для сравнения: в Иран запланированы поставки газа объемом 20 млрд. кубов, а в Китай до 80. Это означает, что наряду с замораживанием проекта NABUCCO, по факту откладывается на неопределенное время и строительство Прикаспийского газопровода.

Надо признать, что в Ашхабаде не только грамотно просчитали развитие событий, но и сумели синхронизировать с ними свои внешнеполитические ходы. На данном этапе они демонстрируют желание двигаться в сторону диверсификации маршрутов поставок на европейском направлении. Причем в ситуации, когда к этому уже не готова Европа: падает спрос на газ. На днях глава консорциума NABUCCO, председатель нефтегазового подразделения австрийской компании OMV Вернер Аули признался, что в случае отсутствия достаточного количества предложений, этот проект может быть закрыт: "Мы являемся не государственной, а коммерческой компанией. Если нет предложения, нет и трубопровода". Именно это обстоятельство имел в виду, например, президент Азербайджана Ильхам Алиев, когда сетовал в Давосе, что в реализации проекта газопровода NABUCCO остается много вопросов: "До сих пор мы не знаем, кто является тем лидером, который бы повел процесс вперед. Кто свяжет себя с переговорами с поставщиками газа, транзитерами? Кто будет заниматься маркетингом этого газа? Каковы будут цены?" Более того, касаясь вообще проблемы экспорта газа в страны ЕС, президент Азербайджана заявил, что "цена Турции на наш газ неудовлетворительна, поэтому при таких обстоятельствах мы не можем двигаться дальше".

Так что в этом смысле Туркмения вовремя избавила себя от множества проблем на европейском направлении, которые неизбежно появились бы у нее в случае "игры в одни ворота". Что же касается Азербайджана, то из-за отсутствия выхода в Европу, он вынужден теперь "открывать себя" по экспорту своего газа для предложений России и даже Ирана. Дело в данном случае уже не столько в экономике, сколько в геополитике, поскольку Азербайджан более явно наполнял свою внешнюю политику "энергетическим содержанием" в надежде завоевать на Западе больше сторонников в карабахском урегулировании. Сейчас он фактически остался "при российских и иранских интересах".

Теперь для Туркмении важно не оказаться в зависимости от какого-либо одного монопольного потребителя, в первую очередь - от Китая. Поэтому Ашхабад не сбрасывает со счетов Россию, которая остается пока единственными воротами на европейском направлении. В то же время нельзя исключать, что при определенных условиях Туркмения начнет прорываться в Европу за счет альянса с Баку, быстро урегулировав принадлежность спорных нефтегазовых месторождений в центральной части Каспия. В перспективе - если удастся урегулировать иранскую ядерную проблему - Ашхабад может выводить свои энергоресурсы ресурсы в Европу, минуя Азербайджан, через Иран и Турцию. Однако, словно чувствуя готовящийся маневр президента Гурбангулы Бердымухамедова на этом направлении, посол США в Анкаре Джеймс Джефри заявил, что США "не видят Иран в проекте NABUCCO", для реализации которого, по словам посла, "достаточно будет участия Азербайджана, Туркмении и Ирака, с правительствами которых мы как раз обсуждаем этот вопрос"

. Так Вашингтон устами своего посла подтвердил факт начавшегося сценарного разворота Ашхабада на европейском направлении. Пока это означает только одно: Туркмения, в отличие от соседних Казахстана и Узбекистана, стала активнее позиционировать себя в качестве самого главного игрока на Каспии. Но согласятся ли с этим другие государства региона?