Школьный рэкет. Пора противодействовать

Проблема школьного рэкета признана в Кыргызстане одной из самых злободневных. В средствах массовой информации то и дело появляются шокирующие истории о подростках, которые вымогают у своих одноклассников деньги, терроризируют слабых, а случается - и убивают.

Первыми забили тревогу правозащитники и СМИ. Чиновники, казалось, очнулись и осознали всю серьезность ситуации, которая сложилась в стенах школы. Даже президента страны встревожил масштаб школьного рэкета.

В поисках виноватых

В стране началась имитация бурной деятельности. Проведено несколько круглых столов, конференций, семинаров, на которых выясняли, как бороться с этим злом. Говорили о том, что пора менять систему среднего образования, что в школах необходимо вводить штатные единицы психолога и инспектора по делам несовершеннолетних. Выяснили, что вымогательством в основном занимаются дети из неблагополучных и неполных семей, что разорвана связь родителей с детьми и школой. Винили телевидение за "чернуху" и кино - за романтизацию криминала. Обвиняли родителей, которые не занимаются воспитанием детей, переложив ответственность на плечи учителей.

Кто же в действительности виноват в том, что школьный рэкет поразил систему образования, словно раковая опухоль? Педагоги, которые едва выживают на мизерную зарплату? Родители, которые с утра до ночи работают, пытаясь прокормить своих чад? Бабушки-дедушки или другие родственники, на попечении которых осталась ребятня, чьи родители в поисках лучшей доли подались в страны ближнего и дальнего зарубежья?

Испытание школой

Говорят, что школьный рэкет существовал всегда. "Он был, есть и будет. Потому что никто не отменял закон природы, в соответствии с которым выживает сильнейший. Этот закон в последние десятилетия активно действует и в школьных стенах, - рассказывает молодой человек, не захотевший назвать свое имя. - Понимаете, в школах действуют неписаные правила. Ученикам младших классов приходится проходить через все, что пережили ранее сами рэкетиры. Я тоже сталкивался с ребятами сильнее меня, когда учился в сельской школе в Таласской области. Я слышал историю об убийстве девятиклассника, о мужсовете. У нас, конечно, подобных советов не существовало, но мы тоже терпели побои старшеклассников, у нас вымогали деньги, нас эксплуатировали. После учебы мы шли к ним домой, кололи дрова, работали в огороде. Их родители все видели и прекрасно понимали, в чем дело, но молчали. И наши родители тоже молчали. Я не скажу, что панически боялся рэкетиров, просто считал своим долгом пройти через такую "школу".

Айгуль после 8 класса перевели из сельской школы в городскую. Ее матери после смерти супруга стало трудно одной воспитывать пятерых детей. Она сразу согласилась на предложение своего родственника и отдала дочь на его воспитание. Девочку в новом классе приняли хорошо. Но несколько одноклассниц с первых дней всячески выказывали ей свою неприязнь, насмехались, унижали. Однажды после уроков они приказали ей назавтра принести деньги. Айгуль не подчинилась. Вымогательницы не успокоились. Как-то во время урока труда рэкетирши стали угрожать Айгуль избиением, если та не принесет денег. "Нет у меня денег", - сказала Айгуль, и тут, видимо, чаша ее терпения переполнилась. Прямо на уроке, в присутствии учительницы, началась драка. Только после вмешательства директора и завуча удалось их угомонить.

На следующий день с виновницами драки и их родителями беседовали педагоги. И только после этого одноклассницы отстали от Айгуль.

Повторение пройденного

"Насколько мне известно, сейчас Министерство образования и науки КР работает над программой по внедрению в школы социальных работников и психологов. Но едва ли школьный бюджет это потянет. Ведь специалистам надо платить, - рассказывает координатор сети НКО по защите прав и интересов детей Елена Воронина. - Конечно, это хорошая инициатива. Но насколько она реальна? Известно, что когда инициатива спускается сверху, ей не всегда обеспечен успех".

По мнению Елены Ворониной, школьный рэкет без работы с семьей не одолеть. "Необходимо восстанавливать связь педагогов с родителями, о чем школа зачастую забывает. Раньше, если ребенок не пришел на занятия, учитель сразу же связывался с его родителями, выяснял причину неявки. А сейчас между школой и семьей огромная дистанция", - говорит Елена Воронина.

"В школе, разумеется, необходимо уделять внимание не только учебному процессу, но и воспитательной работе. Ведь зачастую в перерывах между учебой дети предоставлены самим себе, - считает она. - Необходимо активизировать воспитательную работу, восстановить связь педагога с семьями учеников. А как это сделать, нужно тщательно продумать".

Елена Воронина предлагает к этой работе привлечь студентов - будущих соцработников. "Почему бы им не проходить практику в школах? Там они научатся работать с детьми", - говорит она.

В бой идут старики

По словам Елены Ворониной, в таком важном деле нужно использовать и ресурсы неправительственных организаций. "Необходимо наладить цепочку "школа - райгосадминистрация - НПО и гражданские инициативные группы", - считает она. - На Западе есть хорошая практика, когда пожилые люди по своей собственной инициативе идут работать в школу. Наши же старики после выхода на пенсию зачастую остаются не у дел. А ведь среди них есть профессионалы, которых можно вовлечь в работу с детьми".

По мнению правозащитника, сегодня в НПО немало хороших специалистов. "Почему бы, например, не составить договор или соглашение между НПО, Минобразования и администрацией школ? Специалисты НПО могли бы работать и на добровольных началах, - считает Елена Воронина. - У нас есть опыт, ресурсы и мозги. Это было бы взаимовыгодное сотрудничество. Если государственные организации сделают первый шаг, мы обязательно откликнемся. К сожалению, в моей практике был случай, когда НПО предлагали свои услуги, а многие госорганы отказывали им, сомневаясь в профессионализме правозащитников".

Сотрудничество НПО с госорганами и школой в борьбе со школьным рэкетом может оказаться успешным, подобную практику следует внедрять. "Все зависит от позиции государства, а мы ждем социального заказа", - сказала она.

01/03/2010, Элиза БОТАЛИЕВА