Москва хочет уравновесить растущую мощь соседа с помощью нефти и инвестиций

Когда в прошлом месяце Россия приняла новую военную доктрину, многих западных обозревателей шокировало не то, что они в ней обнаружили, а то, чего там, по-видимому, не оказалось.

Доктрина указывает предполагаемые угрозы и стратегические приоритеты на период до 2020 года. Впервые в истории постсоветской России она называет НАТО – точнее, расширение НАТО - главной угрозой российской безопасности. В ней так же, несмотря на идущие сейчас переговоры с Соединенными Штатами об обоюдном резком сокращении числа боеголовок, неоднократно говорится о готовности страны ответить на агрессию ядерным оружием.

При этом в доктрине ни разу не упоминается неуклонно усиливающийся восточный сосед России – Китай.

"В аспекте практической стратегии российское руководство уделяет много влияния подъему Китая, - считает главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. – Они понимают, что развитие Китая потенциально может создать для России если не проблемы, то, по крайней мере, множество вызовов".

Может быть это и так, но в России об этом почему-то не говорят.

"Формулируя военную стратегию, мы не пишем о союзниках", - утверждает Владимир Козин, глава аналитического отдела Департамента стран Азиатско-Тихоокеанского региона российского МИДа.

Напротив, Москва пытается развивать связи с Пекином, создавая структуры безопасности – такие как Шанхайская организация сотрудничества, продвигая энергические проекты, которые сближают Россию с Востоком, и поощряя укрепляющие взаимозависимость инвестиции.

В январе алюминиевая компания "РУСАЛ", контролируемая олигархом Олегом Дерипаской, стала первой российской компанией (и первой компанией не из Азии), разместившей акции на фондовой бирже Гонконга. Допустим, Дерипаска пренебрег Лондоном, который русский бизнес предпочитает обычно прочим финансовым столицам, потому, что его бывший партнер подал на него иск в лондонский суд. К тому же листинг в Гонконге оказался проблемным мероприятием – регулирующие органы долго не давали своего одобрения, да и на бирже компанию встретили не слишком тепло.

Тем не менее, в России этот шаг был широко разрекламирован, и ряд других компаний быстро заявил, что они тоже собираются разместить свои акции в Гонконге, который в прошлом году занял первое место в мире по количеству первичных открытых размещений акций (IPO).

Вскоре после русаловского IPO Виктор Вексельберг (который, стоит заметить, в итоге слияния нескольких компаний, в результате которого возник "РУСАЛ", возглавил совет директоров получившегося алюминиевого гиганта), заявил, что он намерен до конца года разместить на гонконгской бирже акции компании "Золото Камчатки", входящей в его холдинг "Ренова".

"Российские инвесторы чрезвычайно интересуются китайскими рынками, а также IPO в Китае, - говорит Сергей Санакоев глава Российско-китайского центра торгово-экономического сотрудничества. – "РУСАЛ" не самая идеальная компания для старта в Гонконге – она слишком велика. В будущем мы увидим там фирмы средних размеров – те, что имеют дело с инновациями, хай-техом, торговлей".

Пока кризис не ударил по мировой экономической активности, объемы российско-китайской торговли уверенно росли десять лет подряд. В 2008 году, по данным официальной китайской статистики, с обеих сторон они составили в общей сложности 56,8 миллиардов долларов.

"В инфраструктуре торговли также происходят серьезные изменения, - заявляет Санакоев. – Мы отходим от незаконных и нецивилизованных форм".

Он имеет в виду в первую очередь крупные рынки, такие как Черкизовский – обширный московский рынок, на котором продавались китайские товары (в основном контрабандные) и который был неожиданно закрыт в прошлом году. Его закрытие слегка поссорило две страны: Китай даже выразил протест, так как на Черкизовском по некоторым оценкам работали приблизительно 60 000 китайцев. Такие же рынки, хотя и меньшего размера до сих пор процветают по всей России, особенно в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

Именно с этими восточными регионами, малонаселенными и недостаточно развитыми, и связаны основные тревоги. Они раскинулись вдоль 2700-мильной границы с Китаем. Между тем две страны лишь в конце 2008 года завершили последний территориальный спор, по итогам которого Россия уступила два острова, по–русски носящие названия Тарабаров и Большой Уссурийский, а по-китайски зовущиеся Иньлун и Хэйсяцзы.

"Экономическая экспансия Китая может сказаться на российском развитии. Россия может утратить рычаги влияния на азиатскую часть страны, - говорит Лукьянов. - Это не военная угроза, а экономическая и демографическая".

Главное, что привязывает нуждающийся в ресурсах Китай к России – это энергоносители.

В середине января Россия запустила новый нефтеналивной терминал на своем тихоокеанском побережье. На церемонии открытия присутствовал премьер-министр Владимир Путин.

"Это завершение одного из крупнейших проектов в современной России. Это стратегический проект, потому что он позволяет нам выйти на совершенно новые, растущие, перспективные рынки Азиатско-Тихоокеанского региона", - заявил он в своей речи.

Снабжает нефтью новый терминал нефтепровод "Восточная Сибирь - Тихий океан" (ВСТО) - проект, стоимостью в 26 миллиардов долларов, который считается одним из самых дорогих инфраструктурных проектов в стране. Его первая очередь была запущена в прошлом году, а вторую, которая позволит довести объем ежедневного экспорта до 600 000 баррелей нефти, планируется завершить в 2014 году, хотя аналитики считают эти планы чрезмерно оптимистичными.

Россия все чаще присматривается к восточным рынкам – не в последнюю очередь потому, что понимает: в будущем Европа и Северная Америка, скорее всего не будут нуждаться в том количестве нефти и – в особенности - газа, которое она может предложить. Политические скандалы вокруг поставок энергоносителей заставили Европу потратить дополнительные средства на поиск новых источников, в то время как новые технологии позволили США в последние месяцы заметно увеличить добычу газа.

"Россия развивает отношения с Азией частично в противовес переговорам по торговле энергией, которые она ведет с Западом", - полагает Джон Уэбб (John Webb), директор отдела российской и каспийской энергетики в консалтинговой компании IHS CERA.

"За проектом ВСТО стоят, по-видимому, в первую очередь не коммерческие, а стратегические соображения, - добавил он, - а также соображения развития обширных и слабозаселенных областей России, которое является ее давней целью".

Впрочем, договориться о газе оказалось сложнее, чем о нефти. Несмотря на годы переговоров, Россия и Китай так и не сошлись в цене и не смогли заключить сделку.

В итоге Китай нашел более сговорчивых партнеров в Центральной Азии, открыв в прошлом году свой первый сухопутный газопровод, соединивший его с Туркменистаном. Сейчас влияние Китая уже ощущается по всему региону. Он активно инвестирует средства в инфраструктуру и природные ресурсы. Ряд аналитиков полагает, что на этой почве Пекин может столкнуться с Москвой.

Еще одним поводом для столкновения может стать Арктика. Согласно докладу Стокгольмского международного института исследования проблем мира (Stockholm International Peace Research Institute) , вышедшему в этом месяце, Китай начал выделять больше средств на полярные исследования, рассчитывая воспользоваться возможностями для судоходства, которые открывает таяние льдов. Между тем, Россия уже поссорилась из-за территориальных претензий на Арктику с США, Канадой, Норвегией и Данией.

Однако в настоящий момент Китай и Россия все же чаще выступают против Запада единым фронтом - особенно в Совете безопасности ООН, в котором они держатся вместе в таких вопросах, как противодействие санкциям, направленным против Ирана. Объединяет их также стремление вывести доллар из оборота, в прошлом году они заявили, что будут расширять в двусторонней торговле расчеты в рублях и в юанях.

Пока эта стратегия работает. "Обе стороны утверждают, что сейчас между Россией и Китаем установились лучшие за всю их историю отношения", - замечает Лукьянов. Однако его беспокоит длительная перспектива: "Пока я не вижу наличия продуманной стратегии - причем не только стратегии по отношению к Китаю, но и стратегии, которая определяла бы, чего Россия хочет достичь в Азии в целом, тем более что, как сейчас принято считать, именно Азия будет главной ареной политического и экономического развития в 21 веке".

Оригинал публикации: Russia fosters Chinese dependence

05/03/2010
Мириам Элдер (Miriam Elder)
("Global Post", США)