Большая ядерная геополитическая игра по формуле "7+1" (I)

12 апреля, спустя всего 4 дня после подписания в Праге договора СНВ-3 и спустя год после объявленного там же Бараком Обамой начала "большой ядерной игры", в Вашингтоне начинается саммит Группы восьми (G-8) по проблемам ядерной безопасности. Это уже второй саммит "большой восьмерки" по данной глобальной проблеме, хотя обычно повестка дня не повторялась. Первый раз он уже проходил в 1995 г. в Москве. Для его проведения с участием России даже была придумана оригинальная арифметическая зависимость - саммит "7+1", отражающая "стратагемный подход" наших западных "контрпартнеров" в их взаимоотношениях с Россией. Стратагемный, поскольку в предлагаемой "формуле" в совокупности с повесткой дня саммита и деятельностью группы западных "шерпов" при подготовке саммита-1995 явно просматривалось стремление "взаимодействовать" с нами согласно стратагеме № 36 ("стратагеме цепочки стратагем" по К.Криппендорфу), включающей в себя стратагему № 4 ("выманить тигра с гор на равнину") и стратагему № 10 ("вытащить хворост из очага"). Интересно отметить, что "арифметический подход" к России проявился также в 2009 г., когда очередной саммит (по финансово-экономическим вопросам) шел по формуле "8-1".

Складывается впечатление, что Россию ("тигра") хотят видеть в "элитном клубе" стран ("выманивают на равнину") в основном по вопросам, существенно затрагивающим ее геополитический потенциал (ядерное оружие, ядерный оружейный комплекс, ядерная энергетика и др.) для того, чтобы попытаться его понизить ("вытащить хворост из очага"). А если дело касается "серьезных вопросов", существенно затрагивающих интересы ведущих держав "золотого миллиарда", то уж извините - "это вас (т.е. Россию) не касается".

Нельзя не отметить, что новый саммит имеет ряд интересных особенностей, отличающих его от аналогичных встреч в верхах:

1. Во-первых, американской стороной этот саммит был умело хронологически увязан с переговорным процессом по подготовке Договора СНВ-3. Российская сторона на переговорах была "зажата" сроками саммита G-8 по проблеме ядерной безопасности, намеченного на апрель 2010 г. Без внешнеполитического ущерба Россия просто не смогла "выйти" на саммит G-8, не подписав Договор о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ). Это дало большие преимущества американской стороне на переговорах и существенно ограничило российскую сторону в возможностях исключения "скрытых" дестабилизирующих параметров в новом соглашении. В результате Россия была вынуждена фактически отойти от позиции, заявленной ее руководством в апреле 2009 г. по взаимоувязке в новом договоре комплекса вопросов, определяющих стратегическую стабильность. Теперь же российская сторона, не успев "прийти в себя" после переговоров по ДСНВ, "втягивается" в новые обсуждения вопросов (и, соответственно, принятие соответствующих решений), затрагивающих в том числе ее ядерный оружейный комплекс, например по запрещению производства делящихся материалов. А эти решения напрямую связаны с обеспечением ядерным топливом для реакторов судов с ядерными энергетическими установками (АПЛ и др.). Такое "сжатие" времени переговорного процесса заставляет предположить, что Россию пытаются "затянуть" в систему соглашений, каналирующих развитие ее Стратегических ядерных сил (СЯС) и ядерного оружейного комплекса (ЯОК) в нужное для США русло, то есть осуществить внешнее "институциональное управление" российским оборонно-промышленным комплексом.

2. Во-вторых, она происходит на фоне повышенной активности международной группы "Global Zero" ("G-Z"), хронологически согласованной с процессом подготовки нового ДСНВ и встречей G-8. Анализируя деятельность "G-Z" в совокупности с активностью "мыслящей паутины" из российских групп влияния ("агентов перемен"), психологически прикомандировавших себя к Западу, можно сказать, что они ведут "молекулярную агрессию" (по А. Грамши), направленную против российского ядерного потенциала.

В целом, рассматривая хронологию происходящих событий вокруг "ядерных проблем" и связанную с ней активность наших западных "контрпартнеров" по переговорам через "концептуальную лупу", складывается общее впечатление об управляемом сжатии "внутреннего времени переговорной системы" (затрагивающей в той или иной степени российский ядерный потенциал и ЯОК), проводимом на фоне упомянутой выше "атаки мыслящей паутины".

Россию "сжали петлей OODA" Дж.Бойда (Observe – наблюдай, Orient – ориентируйся, Decide - решай, Act – действуй), которая уже давно превратилась в США в стандарт цикла принятия решений в военно-политической сфере.

3. В-третьих, подготовка к G-8 шла в условиях глубокой конфиденциальности, почти не комментировалась СМИ (включая электронные). Результаты деятельности "шерпов" не выходили за рамки очень "узкого круга лиц" и не обсуждались в кругу военных и научных экспертов по рассматриваемой проблеме. Это заметно отличает предстоящий саммит от аналогичного московского саммита 1995 г., подготовка к которому (под руководством Ю.Батурина) шла в условиях проведения глубокой научной экспертизы предложений западных "шерпов", выработки на научной основе позиции российской делегации, проводившейся двенадцатью (!) научными организациями (Минобороны, Минатома, РАН и др.) при активном участии Академии военных наук. По всей видимости, чиновники МИДа с тех пор так "выросли", а "креативность" новых так называемых "эффективных менеджеров", рекрутированных в ГК "Росатом" из бизнес-структур, такова, что они могут решать сложные междисциплинарные проблемы в ядерной сфере и без этой "путающейся под ногами науки".

По дороге "благих намерений"
Если обобщить скудные сообщения, посвященные предстоящей встрече, то, по всей видимости, в круг обсуждаемых вопросов будут включены следующие:

1. Введение полного моратория на ядерные испытания;

2. Запрет на производство материалов, которые могут применяться для изготовления ядерного оружия;

3. Ликвидация неких "черных рынков" в области материалов для производства ядерного оружия ("отслеживание и уничтожение маршрутов их транзита");

4. Иранская ядерная программа;

5. Корейская ядерная программа.

В целом, оценивая данные вопросы с позиции национально-государственных интересов России, необходимо отметить следующее.

Время, когда декларативная политика МИДа на международном уровне и практическая деятельность в области ядерного оружия были независимы, ушло в прошлое. Практически каждое решение, принимаемое по ядерному оружию и ядерной безопасности на международном уровне, влияет на формирование определенных процессов внутри государства и ядерного комплекса в частности. Как правило, все они связаны с огромными материальными затратами, не стимулирующими экономическое развитие страны и укрепление военной мощи государства.

В этом плане подготовка международного форума должна была бы быть спланирована так, чтобы не допустить принятие решений, усиливающих процесс одностороннего ядерного разоружения России.

Что касается направленности саммита 12-13 апреля на противодействие "горизонтальному распространению" ЯО, то в этой связи необходимо отметить следующее.

Американское руководство, признавая положительное влияние ДНЯО на процессы ограничения "горизонтального распространения", стало в своей деятельности все больше склоняться к крайней позиции, состоящей в том, что "традиционная политика обеспечения нераспространения продемонстрировала свою несостоятельность".

В многочисленных предложениях видных американских политиков по вопросу обеспечения режима нераспространения просматривается мысль о необходимости "наказания" государств, в отношении которых будут иметься подозрения о проведении ими неразрешенной ядерной деятельности, с превентивным использованием вооруженных сил для разрушения объектов ядерной инфраструктуры. Существуют даже предложения об использовании в этих целях высокоточных ядерных боеприпасов (ЯБП) сверхмалой мощности.

США готовят почву для "легитимизации" на международном уровне планов "контрраспространенческих" действий военного характера с привлечением для этой цели структур НАТО, Евросоюза, ООН и т.д. Очевидно, что указанные предложения американских политиков в силу геополитического положения России противоречат интересам обеспечения ее национальной безопасности.

В условиях современной военно-стратегической ситуации и экономического положения страны для России, по-видимому, целесообразно с осторожностью подойти ко всякого рода предложениям, предусматривающим военное или экономическое "наказание" государств, в отношении которых будут выдвинуты обвинения в незаконной (для членов ДНЯО) или опасной ядерной деятельности. Такие планы подразумевают прежде всего действия против государств, расположенных в непосредственной близости от территории России, причем со многими из которых у России традиционно хорошие отношения. При этом многие из указанных государств являются перспективными импортерами нашей наукоемкой продукции (промышленных технологий, вооружений и т.д.).

Необходимо также отметить, что выработка и реализация под международным контролем плана совместных действий по борьбе с хищением и незаконным вывозом в третьи страны ядерных материалов без решения глобальных вопросов международной безопасности не дает безусловной гарантии предотвращения незаконного распространения ядерных технологий, особенно на долгосрочную перспективу. Такой план является попыткой борьбы со следствием, а не с причиной. Не устранив основополагающую причину (либо не выработав действенных мер по ее устранению) – желание обладать ядерным оружием и его политическую привлекательность, такие попытки заведомо не могут исключить возможности катастрофических последствий, особенно с учетом того, какими средствами будут располагать и какие обходные пути могут использовать лица (государства), желающие незаконно приобрести ядерные материалы.

Комментируя предполагаемую повестку дня G-8, необходимо отметить, что участникам саммита с западной стороны, очень озабоченным проблемами "горизонтального распространения", для введения действительно эффективных мер по нераспространению в первую очередь надо убедительно объяснить, почему Израилю, Пакистану, Индии – "можно", а Ирану, Северной Корее и другим пороговым странам - "нельзя". При этом (только подозреваемый в связи с так называемым "международным терроризмом") Иран – прагматичная, устойчиво управляемая страна, а ядерный Пакистан – фактически центральная база движения "Талибан", "Аль-Каиды" и т.д. Вызывает удивление (и вопросы), почему Запад вкупе с российским "экспертным сообществом либеральной ориентации" усиленно "не замечал" хотя бы того скандально вопиющего факта, что вооруженные силы движения "Талибан" в 2008 г. контролировали обширную территорию, расположенную почти в 300 км от столицы Пакистана?! При этом весьма боеспособную пакистанскую армию заставляли воевать с ними буквально "пинками" американских советников.

Вот где надо "бить в колокола" и в первую очередь решать вопросы нераспространения, непопадания ЯО и делящихся материалов в руки террористических организаций в Пакистане, а не в Иране, который хочет в основном, чтобы его оставили в покое и дали возможность самому распоряжаться своими природными ресурсами. Что касается Северной Кореи, то проблема, как представляется, может легко решиться в обмен на рис, нефтепродукты и гарантии невмешательства во внутренние дела КНДР.

Существует еще один важный аспект проблемы нераспространения, который усиленно "не хотят замечать" западные и российские "денуклеизаторы". Это - израильская проблема.

Идущие в настоящее время (объективные) мировые процессы привели к следующему эмерджентному эффекту, в значительной мере определяющему изменение геополитических потенциалов противостоящих участников ближневосточного конфликта.

1. Молодое поколение Израиля все больше "вестернизируется" (все чаще "выбирает пепси"). В целом "личная годность человеческого материала" ЦАХАЛа по сравнению с прошлым веком снижается.

2. При этом в окружающих странах "исламского мира" наметился пассионарный подъем, резко возросла рождаемость, растет экономика. Все это приводит к геополитическому дисбалансу – постепенному изменению соотношения сил в пользу исламских стран.

В связи с этим у Израиля остается единственная возможность повлиять на неблагоприятный "геополитический тренд" - это обладание собственным ядерным оружием и средствами доставки вплоть до средней дальности.

Таким образом, из-за невозможности объяснить, почему Израилю "можно", а другим странам "нельзя", возникает концептуальный "ядерный тупик". И никакие призывы, угрозы, санкции, решения G-8 здесь в принципе не могут помочь.

(Продолжение следует)
12.04.2010
Виктор КОВАЛЕВ