"Бакиев тут всем должен. Кто ж его из страны отпустит?"
"Революция тюльпанов" переросла в кровавую бойню

Спецкор "КП" Владимир Ворсобин побывал в южной части Киргизии, где скрывается свергнутый президент Бакиев
Киргизский Кавказ

У юга Киргизии - репутация странная. Когда я надумал уехать из переполненного журналистами Бишкека, чтобы поискать у Джелал-Абада спрятавшегося президента Бакиева, знакомые киргизы отнеслись к этой затее с печальным сочувствием. Их жизнь прошла на севере, они никогда не были на юге и нисколько об этом не жалеют.

Посольские сказали прямо - никакой гарантии безопасности, бесконтрольная для новой власти территория, ну и далее в том же ободряющем духе...

А когда в маленьком самолете на Ош я обнаружил журналистов телеканала "Аль-Джазиры", мне показалось, что я лечу в Дагестан.

Честно говоря, за свое долгое знакомство с Киргизией я подметил одно ее забавное свойство - она пусть карикатурно и с поправкой на восточный менталитет, но напоминает Россию.

Отгороженный горами от "северян" Ош и Джелал-Абад - это что-то вроде киргизского Кавказа. Эдакое государство в государстве, привыкшее к осторожному и даже деликатному отношению. Здесь плохо с межнациональным миром (почти половина населения юга узбеки, чей сепаратизм киргизы еле сдерживают). Наркобароны здесь строят шикарные особняки. Федеральная власть ограничена, а возможности богатейших кланов бесконечны. И, конечно, воду мутят исламские фундаменталисты (здесь этим занята запрещенная партия "Хизб ат-Тахрир").

То есть президент спрятался гениально - рядом с пороховой бочкой, которую все обходят стороной...

Но в Оше запаха пороха я не почувствовал. В революционном ветре перемен слышался лишь легкий аромат больших денег.

Губернаторы на час

Столица юга казалась абсолютно безобидной и даже ироничной. Прагматичные южане поняли революцию абсолютно правильно, а потому за сутки здесь сменилось три (!) губернатора. Причем явочным порядком - губернаторский кабинет занимали сначала одни люди, потом приходили другие с убедительной аргументацией, за ними третьи...

За те 15 часов, которые я был в Оше, над областью царил уже доминантный губернатор, имевший шанс продержаться у власти даже несколько дней.

Но настоящего хозяина земли ошской мне посчастливилось встретить сразу. На лестнице администрации области я почувствовал легкий толчок дулом автомата в спину - это охрана мэра Милисбека Мырзакматова попросила меня уступить дорогу. Охрана - это полсотни вооруженных автоматами киргизов, которые, судя по их шаловливым играм по перещелкиванию предохранителя, мобилизованы недавно. Мэр, по устоявшейся в эти дни традиции, беспардонно расположился в губернаторском кабинете, а его армия расположилась в приемной.

- Удивительно, это же человек Бакиева. Но его оставили мэром! - шептал мне на ухо местный журналист.

- Если у него есть еще человек двести, то он и губернатором может стать, - уважительно гляжу я на пьяные лица охранников.

Но я был не прав. Мэр оказался не просто законопослушным, но и мудрым. Он назвал себя "мостом между старой властью и новой" (как потом выяснилось, Бишкек вел переговоры с президентом через него) и заверил меня, что в вверенном ему городе он не допустит никакого бардака ни от каких сил. Более того, он тут же собрал каких-то молодых парней (их свирепый вид вызывал подозрение в их законопослушности), посадил за стол и полчаса убеждал их жить в мире и согласии. Те хитро смотрели то на босса, то на журналистов и кивали...

В Джелал-Абаде та же история. Местный узбекский лидер Карджан Батыров собрал во внутреннем дворе университета несколько тысяч молодых узбеков. Целый час он внушал им мысль не поддаваться на провокации (здесь очень хорошо помнят киргизско-узбекскую резню начала 90-х). Молодежь выслушала и пошла домой. Прямо по проезжей части. Выглядело это внушительно.

"Если Батыров собирает столько людей для мира, то сколько он соберет для войны?" - размышляю, наблюдая, как юнцы придирчиво осматривают салоны автомашин.

- Таким только скажи "фас", - проворчал мой водитель.

Во дворе администрации нахожу человека с неожиданной для этих мест должностью - посла Киргизии в Пакистане Бектура Асанова. Накануне он был отмечен аудиенцией с братом Бакаева Жанышем.

- Я его даже не узнал, - говорит Асанов. - Он не просто похудел, он стал ниже ростом! Сказал, что сдаваться не собирается. Что у него не менее 500 штыков, и показал мне их. Вывел во двор - а там действительно человек двадцать с автоматами.

- Продемонстрировали бакиевские силу, угрожают, - пожимает плечами посол и замечает, что и подкрепление из Бишкека пришло, и своих сил достаточно, чтобы заблокировать восставший город.

Люди деньги "отбить" не успели

Удивительно, но даже при таких апокалиптических новостях местные жители по-олимпийски спокойны. Они словно знают финал этой печальной истории. Местный узбек меня просветил. Говорит, что народ президента жалеет (иначе его в небольшом Джелал-Абаде давно бы нашли).

- Для президента у Бакиева слишком много братьев было, - говорит он, - и денег на них много уходило. Даже здесь, на его родине, в нем разочаровались. Начали говорить, что русских он зря обманывает, что глупо это... Но все равно его жалко. Не надо бы его убивать, не по-человечески так.

- А почему вы сразу об убийстве? - настораживаюсь.

- А как же еще? - смеется узбек. - Должностями торговал? Торговал - все знают. Люди деньги вложили, "отбить" их не успели - революционеры пришли. Теперь семья Бакиева всем должна. Так что ее из страны точно не отпустят.

Местная Рублевка

Родительский дом президента у импровизированной баррикады охраняли двадцать типов в белых майках. Без оружия. Но видно, что у забора запасены длинные палки. Говорят, что соседи президента держат оборону от мародеров.

- Вы соседи бывшего президента? - уточняю я.

- Это наш законный президент, за которого мы пойдем до конца! - тут же завелся самый главный сосед, Алмаз, который, впрочем, оказался добродушным человеком. В доказательство, что они не прячут президента, он показал его дом.

Дом оказался удивительно скромным, но соседствовал с роскошными особняками. Здания не были разделены забором, а по-семейному находились в одном дворе, где играли дети, а старшие в беседке неторопливо кушали плов...

- Здесь он родился, - сказал Алмаз и добавил дрогнувшим голосом: - Когда человеку плохо, он возвращается в отчий дом... Алмаз это сказал так по-родственному, что я понял - и те люди у баррикады, и эти дети, и эти старики, и вся эта улица с сотнями роскошных особняков - это все бакиевская родня. Его тейп.

- Мы будет драться до последнего, вы там, в Москве, на другое и не надейтесь, - сказал мне на прощание Алмаз.

Я кивнул. При виде киргизской Рублевки в это верилось легко.

Владимир ВОРСОБИН - 12.04.2010