Пекин оступает?
КНР внезапно меняет позицию по вопросу об иранской ядерной программе

Одной из главных мировых новостей дня 14 апреля стало внезапное решение официального Пекина прекратить дальнейшее обострение отношений с Вашингтоном. "Китай согласился поддержать США в разработке новых санкций в отношении Ирана", - заявил директор Совета национальной безопасности США по вопросам Восточной Азии Джефф Бейдер.

Более того, после переговоров за закрытыми дверями президент США Барак Обама и председатель КНР Ху Цзиньтао договорились "усилить давление на Иран". Как отметил Бейдер, в ходе беседы Барак Обама подчеркнул необходимость введения санкций и "китайцы дали четко понять, что готовы работать вместе с нами". По словам Бейдера, стороны договорились, что американская и китайская делегации в ООН будут совместно работать над проектом резолюции новых санкций в отношении Ирана. При этом глава КНР Ху Цзиньтао заявил, что Китай и США "преследуют одинаковые цели в иранском вопросе". "Китай очевидно разделяет нашу обеспокоенность относительно иранской ядерной программы. Китай поддерживает задание сохранения режима нераспространения. Во время встречи президенты отметили единую позицию, что Иран должен придерживаться международных обязательств относительно нераспространения", - подытожил Бейдер.

Подобный разворот на 180 градусов производит весьма странное впечатление, так как всего неделю назад Пекин демонстрировал открытое и прямое нежелание оказывать какую-либо поддержку Вашингтону в вопросе об иранской ядерной программе.

Напомним, что 5 апреля, после возвращения иранской делегации по ядерной проблеме с двухдневных переговоров в столице Китая, официальный Тегеран распространил следующее заявление: "Мы установили, что санкции как инструмент уже утратили свою эффективность". То есть, китайское руководство было явно настроено провалить вопрос о санкциях, используя право вето в Совете Безопасности ООН. Некоторые российские эксперты склонны рассматривать такой шаг Пекина просто как желание переиграть Москву. Так, заместитель директора Института стран Азии и Африки МГУ Андрей Карнеев в интервью газете "Время новостей" отметил: "Китайские аналитики стремятся не допустить, чтобы Россия первой сговорилась с США по иранскому вопросу и заработала на этом очки, пока Китай проявляет неуступчивость. Некоторые китайские политологи называют российскую политику оппортунизмом. Однако речь идет о том, чтобы самим успеть вовремя договориться с США и получить что-то взамен".

Следует подчеркнуть, что данная точка зрения совершенно не учитывает динамику американо-китайских взаимоотношений за предыдущие три месяца. Сказать, что эти отношения развивались "неоднозначно", значит заведомо упростить события. Между Вашингтоном и Пекином имел место настоящий политико-дипломатический конфликт с применением военной составляющей в целях взаимного устрашения. Столь резкие охлаждения в отношениях соперничающих держав принято называть "войной нервов". И проблема иранской ядерной программы являлась лишь одним из поводов для давления на конкурента.

Началу конфликта предшествовало заключение в январе одной из ведущих корпораций военно-промышленного комплекса США – Raytheon - контракта на поставку Тайваню новейшего вооружения на сумму 1,2 млрд. долларов. Затем было объявлено о еще более масштабных американских поставках оружия, уже на сумму 6,4 млрд. долларов. 30 января последовала первая реакция Китая. Заместитель министра иностранных дел КНР Хэ Яфэй заявил в официальной ноте, врученной послу США в Пекине, что принятое американским правительством решение о продаже Тайваню крупной партии вооружений "будет иметь серьезные негативные последствия для отношений между Китаем и США". Далее конфликт продолжался по нарастающей. 2 февраля МИД КНР объявил о намерении Пекина ввести санкции в отношении американских компаний, поставляющих вооружения на Тайвань. В ответ замгоссекретаря США Филипп Кроули заявил: "Мы считаем, что оборонительные вооружения будут способствовать безопасности и стабильности в Тайваньском проливе". 4 февраля власти Тайваня официально обратились к США с просьбой продать еще больше современного оружия. В частности, Тони Вэнг, представитель президента Тайваня, уточнил, что рассчитывает на поставки новейших, превосходящих китайские аналоги истребителей F-16 и подводных лодок. Китайские военые заговорили о предстоящей войне с США. В начале марта старший полковник Народно-освободительной армии, профессор Национального университета обороны КНР Лю Минфу во всеуслышание заявил о том, что "Китаю следует создать самые мощные вооруженные силы и оттеснить США с позиции ведущей мировой державы".

В интервью агентству Reuters он сказал, что США полны решимости сдержать Китай, и потому борьба между этими странами за доминирующее место в мире предопределит развитие международных отношений в будущем.

Обострению отношений в дипломатической и военно-политической сферах неизбежно сопутствовал кризис в экономических отношениях. 4 февраля президент США Барак Обама, обращаясь к сенаторам от Демократической партии, заявил, что его администрация будет придерживаться более жесткой политики по отношению к Китаю, чтобы вынудить Пекин открыть рынки для торговли с Америкой. "Наш подход заключается в том, чтобы более жестко добиваться соблюдения существующих правил и оказывать постоянное давление на Китай и другие страны с тем, чтобы они открывали свои рынки для наших товаров так же, как мы это делаем в отношении их товаров", - заявил глава Белого дома. Китай ответил Обаме: угрозы не помогут решить проблемы в двусторонних отношениях. Официальный Пекин отверг критику американского президента относительно своей торговой и валютной политики. Затем США обвинили власти КНР в кибератаке на компанию Google. В свою очередь Китай раскритиковал США за решение Обамы провести демонстративную встречу с духовным лидером Тибета Далай-ламой.

Подоплека столь резкого взлета уровня напряженности между двумя державами очевидна. Вашингтон рассматривает рост военно-политического могущества Китая, как один из главных вызовов XXI века. По мнению американских военных аналитиков, Пекин в нынешнем столетии ставит перед собой следующие геополитические задачи: доминировать в Южно-Китайском море и перенести морскую границу на тысячу миль к югу, в сторону Индонезии и Филиппин, чтобы ВМС США входили в эти воды только с разрешения Китая; добиться вывода американских военных баз из стран Центральной Азии и включить этот регион в сферу китайского влияния; присоединить Тайвань к материковому Китаю, разместить на острове китайские военные базы и тем самым создать угрозу морским коммуникациям союзников США - Японии и Южной Кореи; ограничить сферу влияния США в западной части Тихого океана по линии Гавайи-Мидуэй-Гуам.

В докладе разведывательных служб Соединенных Штатов, содержащем оценки военного потенциала Китая, говорится о явных приготовлениях Пекина к ведению войны на море.

Сообщается, что Китай довел число нацеленных на Тайвань ракет DF-11 и DF-15 до 700, приобрел около 300 истребителей-перехватчиков Су-27 и многофункциональных истребителей Су-30, имеющих на вооружении сверхзвуковые противокорабельные ракеты дальностью 200 миль, закупил российские эсминцы, вооруженные противокорабельными ракетами, предназначенными для борьбы с американскими фрегатами УРО и авианосцами, занимается разработкой лазерного оружия для борьбы со спутниками США и спутниковые системы наблюдения для контроля за передвижениями кораблей американского 7-го флота. В этот перечень также внесены зафиксированные разведслужбами факты приобретения Китаем технологий на производство таких вооружений, как противокорабельные ракеты "Пэтриот" и "Экзосет", беспилотные зонды "Гарпия", системы раннего наблюдения и обнаружения АВАКС. По мнению Ричарда Фишера, американского эксперта по китайской военной политике, все эти вооружения предназначены для морской войны и могут "сыграть решающую роль в китайско-тайваньском конфликте". С такой точки зрения - действия США, направленные на усиление военной мощи Тайваня, выглядят как превентивная стратегия и свидетельствуют о желании Вашингтона не позволить Пекину создать необходимые условия для успешного силового решения тайваньской проблемы.

Обратим внимание на еще одно знаковое заявление, озвученное Джеффом Бейдером: "Президент Обама также выразил обеспокоенность относительно проблем с доступом на китайский рынок и необходимости решения этих проблем как фактора, который возобновляет баланс". В данном случае речь идет о крайне серьезном конфликте экономических интересов. Прежде всего, о диспаритете торговых балансов. Как ни парадоксально, но весь экономический подъем Китая оплачен американскими долларами.

Скажем, США приобретают до 40% китайского экспорта, в то время как Китай приобретает всего 3% американского экспорта.

Итогом стало неизбежное расширение дефицита США в торговле с КНР, которое в 2002 году равнялось 103 млрд. долларов, в 2003-м составило 124 млрд., а в 2004-м достигло 150 млрд. Что это означает в политическом смысле, точно подметил Патрик Бьюкенен: "Покупая китайские товары, мы финансируем режим Пекина". С учетом прогрессирующего экономического кризиса становится понятной цель Вашингтона, поставленная в ходе конфликта: оказать экономический нажим на Пекин, заставить его снизить торговые барьеры.

Наконец, необходимо упомянуть сугубо объективный стратегический фактор. В условиях многополярности современного мира решающее значение приобретает схема взаимоотношений в треугольнике Москва-Вашингтон-Пекин. Эти три крупнейшие мировые державы XXI столетия ведут сложную геополитическую игру друг с другом, в которой любое изменение баланса сил означает весьма значимые последствия для каждой из сторон. Несомненно, в Пекине серьезно опасаются возможности договоренности России и США о совместном сдерживании Китая. Вероятно, китайское руководство считает, что дальнейшая конфронтация с Вашингтоном будет только способствовать улучшению российско-американских отношений, в чем Пекин не заинтересован. Поэтому было принято решение остановить "войну нервов" с тем, чтобы возобновить ее в более благоприятной для Китая обстановке.

Артем Ивановский
16.04.2010
Специально для Столетия