Алматы: город-монстр или город будущего?
По мнению японцев, Алматы живет в логове дракона. И посреди природных катаклизмов, сотрясающих мир, перед нами встает ряд неотступных вопросов, на которые мы пытаемся найти ответ. Насколько архитектура Алматы разумна с этой точки зрения? Отвечает ли она вызовам времени? Возможно ли сохранить исторический центр города или это никчемная затея, мешающая городу расти? Наш собеседник - доктор архитектуры, профессор КазГАСА Алим Сабиров.

- Сегодня в Алматы, как, впрочем, и в большинстве других крупных городов бывшего Советского Союза, мы пожинаем плоды невиданного социального эксперимента и, в сущности, имеем архитектуру одного поколения, - говорит он. - В 1960-е годы началось массовое жилищное строительство, появились так называемые хрущобы. И лишь сейчас, по истечении полувека, в результате строительного бума стало являться то, что мы называем современным жилищем. До этого все мы жили в точно представляемых квартирах. "Ты где живешь?" - "В панельке". - "Квартира угловая?" - "Да". - "Все понятно". Больше ничего не нужно было рассказывать, картина была исчерпывающей.

- То есть вариантов жилья было предельно мало, и они были убогими?

- Совершенно верно. Но здесь надо говорить об историческом характере нашей сложившейся среды, когда люди переезжали из неблагоустроенных бараков в дома с бытовыми удобствами.

- Хотя дома эти были, по сути, продолжением все тех же бараков?

- Да. Но, переезжая из барака в благоустроенный панельный дом, человек был счастлив - до определенного момента. Мы живем сейчас в очень интересный момент, когда идет резкое изменение городских реалий. Причем, происходит это органично, подчиняясь логике стихийного творчества масс. Прогнозировалось, что первые этажи превратятся в магазины, парикмахерские, аптеки и прочие учреждения обслуживания. Прогноз оправдался. Причем, функцио-нально изменились не только первые этажи жилых домов. Порою жилой дом полностью менял свою функцию, становясь вместилищем офисов. Так случилось, например, с жилым домом на пересечении улиц Толе Би и Муканова, где находился магазин "Стрела". Дом этот уже полностью выкупили коммерческие структуры. Ничего не поделаешь: бойкое место. Это происходит как бы само собой. Появились рыночные отношения, и все начало меняться.

- То есть это естественное дыхание социума?

- Да, которого в советское время практически не было. Равно как в советское время практически не было и архитектуры. Были мастера большого архитектурного стиля, занимавшиеся масштабными проектами, в том числе и градостроительными. Они создавали парадный фасад сталинского СССР, за которым люди жили частично в коммуналках, частично в лагерях. Да, были сталинские высотки, все их видели, все их знали, но мало кто в них жил. Народ существовал как бы отдельно от этой архитектуры. Когда времена немного изменились, в противовес высоткам явились безликие Черемушки.

Нынче ситуация радикально меняется, и уже пошли разговоры о том, что архитектура развивает личность, обогащает ее, дает представление о жизни более глубокое и интересное. В нашем городе, как мне кажется, происходят удивительные изменения. В Алматы сейчас сосуществуют одновременно как бы несколько городов: город советский, постсоветский 1990-х годов с этими выкупленными первыми этажами и город строительного бума, город многоэтажек или, как их еще называют, высоток. И еще одна, на мой взгляд, фантастическая вещь сейчас происходит в Алматы - строительство нового центра города, финансового центра. Это, если хотите, знак необратимых перемен. Во-первых, это действительно архитектура. Во-вторых, она мирового класса.

- Вы имеете в виду стеклянные небоскребы по Аль-Фараби? Высотку со странной кривизной по центру и нагромождение стеклянных кубов и башен, похожее на гигантский курятник?

- Вы неправы. Это очень стильные здания, так называемый, хайтек. В этом случае строительство здания можно сравнить со сборкой некоего огромного агрегата, например, гигантских размеров автомобиля. Это заводские детали, которые монтируются; закаленное стекло, которое не бьется; конструктивные узлы - с них делали рентгеновские снимки, они прошли экспертизу на сверхточное соответствие чертежам. Это необычное для наших мест обитания качество строительства, которое в одночасье ставит Алматы в один ряд с самыми цивилизованными городами мира.

- Но ведь и крупнопанельное строительство тоже было монтажом из готовых заводских деталей? В чем принципиальное отличие?

- Панельные детали имели очень ограниченные возможности вариативности их последующего использования: свою квартиру в дальнейшем вы уже не могли изменить. Использование же каркаса дает полную свободу при современной планировке внутреннего пространства. К тому же он сверхпрочен и способен выдерживать сильные землетрясения.

- Вот-вот, как обычный обыватель я с ужасом смотрю на высотки: а ну тряхнет, а ведь тряхнет рано или поздно?

- Я не специалист по сейсмостойкому строительству, но! Вспомним землетрясение в Спитаке, катастрофическое по своим жертвам и разрушениям. А вот вам противоположный пример - практически такое же по силе землетрясение в Сан-Франциско. Там, образно говоря, два человека погибли от страха. И ни одно здание - а ведь там небоскребы! - не было разрушено. Это показывает, насколько далеко ушла современная инженерная мысль в строительстве и насколько надежна экспертиза на сейсмостойкость. Строительство зданий алматинского финансового центра консультирует западный специалист, имеющий лицензию на сооружение зданий в сейсмоопасных районах. Так что контроль качества здесь очень серьезный. Для наших условий это то, что называется - прорывной проект.

- Значит, бизнес-центр - завтрашний день Алматы, который уже сегодня становится явью. И это для Алматы благо?

- Да.

- Но здесь у человека традиционного мышления возникает целый ряд вопросов. Знатоки утверждают, что гряда высоток бизнес-центра преградит путь воздушным массам с гор, и Алматы задохнется от удушья.

- Сомневаюсь, что это произойдет. Проблемой этой я в свое время занимался и знаю, что здания финансового центра поставлены так, что между ними есть возможность прохождения потоков воздуха. Проветривание города горно-долинным феном - это система так называемых ветровых русел - свободных больших "коридоров" в застройке, необязательно улиц, расположенных параллельно горам, по которым должен двигаться воздух. Поэтому гораздо большую опасность представляет стихийная застройка, которая велась с начала 1990-х годов, когда застраивались поймы рек и соседствующие с ними территории, свободные участки параллельных горам. Она-то и мешает по-настоящему движению воздушных потоков, разрушая систему проветривания. Думается, что шум вокруг зданий финансового центра - это, скорее, просто анти-пиаровский ход.

- Возьмем проблему шире. Есть ряд лиц, причем компетентных, которые яростно сопротивляются уничтожению исторического центра Алматы и замене его всеми этими сверхмодными зданиями?

- Каждому мнению можно противопоставить весьма аргументированные контрдоводы. Я уже неоднократно высказывался по этому поводу и, в частности, приводил пример реконструкции Рима, которую проводил Муссолини.

- И что же он сделал?

- Он пробил через исторический центр вечного города большой проспект с тем, чтобы разгрузить транспортные потоки, которые душили Рим уже в 30-е годы прошлого столетия. Еще пример: в XIX веке через исторический центр Парижа опять-таки проложили трассу, чтобы решить транспортные проблемы большого города, что первоначально тоже было встречено в штыки, но трассой-то этой были Елисейские поля. Вы можете сейчас представить Париж без этого проспекта?

Далее: а как вы думаете, Алматы можно сравнивать по количеству исторических и архитектурных памятников с Римом и Парижем? К сожалению, памятников мирового значения в Алматы не замечено, за исключением разве что первого дома правительства, в котором сейчас расположена Академия имени Жургенова, - это действительно памятник архитектуры мирового значения. Все, больше памятников такого уровня в Алматы нет. А город должен расти и развиваться в соответствии с современным градостроительством.

- А дом Колпаковского, который был снесен, представлял какую-то ценность?

- Только историческую. Но если уж на то пошло, дом этот можно полностью или частично воспроизвести заново, например, в Малой станице, где можно было бы воссоздать в качестве музейного раритета исторический центр города Верный. Вообще, если бы был большой проект реконструкции центра Алматы, можно было бы органично включить старинные здания в среду современных сооружений. Не знаю, правы ли были англичане, но они разобрали Хрустальный дворец, чудо архитектуры XIX века. Посчитали, что он исполнил свою роль и в современном Лондоне уже не уместен.

- Но так можно и Эйфелеву башню убрать…

- Да, если французы посчитают нужным.

-…и Кремль в Москве?

- Простите, а какой он по счету, этот Кремль? Ни мало, ни много - третий. Может, мы вместо него деревянные срубы поставим, которые там стояли в XII веке и которые впоследствии сгорели? Так что старинные здания надо сохранять, как мы сохранили и Дом офицерского собрания, и здание Минкультуры, и домик, в котором сейчас находится академия Алибека Днишева, но город должен развиваться своим чередом. Конечно, исчезновение дома Колпаковского - это утрата, это потеря исторической памяти. Так нельзя было поступать. Уголок Верного, старинные верненские кварталы нужны нашему городу, и они появятся - были бы деньги. Но препятствовать органичному росту города, бороться с его современной застройкой, чтобы сохранить малоценные в архитектурном плане дома, - это несерьезно. Стоит ли, стремясь сохранить рудименты, грести против течения?

- Когда мы договаривались об этом интервью, вы произнесли загадочную фразу: "Архитектуры нет, но есть проблемы". Что вы имели в виду?

- Есть активное архитектурное давление на нас с Запада и Востока, и есть заявленная культурная идентичность: мы, казахи, живем на своей земле, и у нас должна быть своя архитектура. Потому что у нас был свой кочевой образ жизни, который соответствовал той материальной среде, в которой мы жили. Так что прямого заимствования ни у Запада, ни у Востока у нас быть не должно. Пример - Япония, обладающая уникальной культурой, которая смогла адаптировать свои традиционные представления об архитектуре к категориям европейского строительства. Так на основе европейской строительной технологии появилась своя японская архитектура, которая уже давно оказывает влияние на Европу. У японцев были старые традиционные дома со стенками из бумаги, но они начали строить небоскребы из стекла и бетона, жилые дома, уникальные объекты, причем абсолютно национальные по духу. И уже западные архитекторы, у которых японцы учились когда-то, пришли на выучку в Японию.

- А у нас?

- А у нас дух свободы, свободного перемещения в пространстве - колоссальный дар, которым многие этносы не обладают. Казахи - устойчивый этнос, они долгое время занимали свою нишу между Востоком, Китаем, Россией и Западом, и при всей своей адаптивности сохранили индивидуальное сознание, стремление к самоидентификации.

- Так в чем проблема?

- В том, что пока мы носим чужую одежду и отчасти живем в чужой архитектурной среде.

- Почему?

- Потому что еще не набрана критическая масса для рождения собственной архитектуры. Это если говорить об ожидании появления большого стиля. А если опуститься на грешную землю и говорить о насущных проблемах, то - у нас есть острая необходимость в строительстве массового недорогого жилья. То, что мы сейчас имеем, это ветшающий жилой фонд советского периода. Спрашивается: когда начнется строительство недорогого доступного и комфортного жилья, которое будет качественно лучше предшествующего? Речь идет о необходимости возрождать строительную индустрию Казахстана, но уже в другом ключе. Это должны быть и не домостроительные комбинаты советского периода, и не корпорации эпохи строительного бума. Проблему эту необходимо срочно решать, ибо она чревата социальным напряжением. Уже сейчас близ Алматы появляются трущобные районы типа поселка Шанырак - показатель того, что город превращается в мегаполис, где есть роскошный центр и есть трущобы. Этого категорически нельзя допускать, тем более имея опыт массового и недорогого жилищного строительства при СССР. Его обязательно нужно использовать на новом историческом витке.

- Ну, это уже забота государства? Или как?

- Очень хороший вопрос. Знаете ли вы, что наш финансовый центр строит частное лицо - Сержан Жумашов, один из "капитанов казахстанского бизнеса". Это он в свое время запустил прокатную сеть "Отау синема", а в Москве рядом с гостиницей "Националь", где была снесена неуместная и уродующая облик центра Москвы гостиница "Интурист", возвел в стиле старого "Метрополя" многоэтажное здание, которое органично вписалось в ансамбль Манежной площади. Сейчас он строит финансовый центр Алматы. Я думаю, и строительством малоэтажного доступного жилья мог бы тоже заниматься один человек, но для которого этот проект стал бы делом жизни. То есть я тупиков не вижу. У нас есть люди, которые, помимо государства, способны взять на себя решение сложных строительно-архитектурных задач, имеющих первостепенное социальное значение.

Адольф АРЦИШЕВСКИЙ