Аждар Куртов: Суть туркменской стратегии – тоталитарная модернизация туркменского общества

На днях появились сообщения о том, что в Туркменистане вышла и активно распространяется книга о нынешнем президенте Туркмении "Внук, воплощающий мечту деда", в которой, кстати, нет ни слова о Ниязове. По сути, это "достойная" замена "бессмертной" "Рухнаме". Накануне "Врачи без границ" опубликовали доклад о здравоохранении в Туркменистане, который буквально привел в ярость руководство Республики. Сейчас ООН начинает изучать вопрос о секретных тюрьмах в Туркмении. С вопросами о текущей ситуации в Туркменистане редакция JEEN обратилась к эксперту, главному редактору журнала "Проблемы национальной стратегии" Института стратегических исследований при Президенте РФ, Аждару Куртову.

JEEN : Аждар Аширович, одно время многие эксперты отмечали тенденции к либерализации режима при Бердымухаммедове. По вашему мнению, произошли ли в Туркменистане какие-то положительные изменения после прихода к власти Бердымухаммедова, или как и при Ниязове продолжается "закручивание гаек"? Стала ли система более открытой?

А.К.: Я полагаю, что при президенте Бердымухамедове вне всяких сомнений произошли и продолжают происходить именно положительные изменения в разных сферах жизни Туркменистана. Однако данное утверждение не следует понимать максималистски. Никакого качественного скачка, никакой "революции" не произошло. Да и не могло произойти, если мы вспомним: как произошла передача власти от Ниязова к Бердымухамедову в декабре 2006 года.

По сути дела новый президент Туркменистана стал преемником внезапно скончавшегося Ниязова. Преемником по той стратегии, которую выбрали власти Туркменистана еще в начале 90-ых годов прошлого века. Суть этой стратегии состоит в попытке тоталитарной модернизации туркменского общества. Опорой в экономике выбран основной ресурс республики – природный газ, именно доходы от его продажи позволяют власти проводить выбранный ими курс.

В экономической сфере власти осуществляют хозяйственную модернизацию, причем, с моей точки зрения, в целом – весьма успешно. Создается современная инфраструктура коммуникаций, открываются предприятия новых отраслей, которых ранее в Туркменистане просто не было, модернизируется топливно-энергетический комплекс при помощи крупных иностранных компаний. Например, последний, в плане переработки углеводородов, стал более современным, чем у соседних Казахстана и Азербайджана.

Выделяются средства и на социальную сферу: строится жилье, учебные заведения и учреждения здравоохранения. Но здесь заметно отставание от соседей (Узбекистана и Казахстана). Часто средства тратятся нерационально на престижные проекты. Одновременно нельзя не отметить, что можно, конечно, построить современные корпуса больниц и оснастить их современным оборудованием, но это еще не делает здравоохранение качественным. Нужны кадры, а их в республике не хватает. Необходима также иная атмосфера работы врачей, порывающая с традициями мздоимства и непотизма.

Естественно, что самые критичные замечания относятся к политической и гуманитарной сфере. Режим сохранил все те качественные характеристики, которые позволяют отнести его к тоталитарным. Только вместо единой идеологии Ниязова, воплощенной в "Рухнаме", ей на смену пришла идеология, выгодная новую лидеру. Поменялась форма риторики, но не ее суть. По-прежнему тоталитарное единство воплощено в одной фигуре – главы государства.

Касаясь политической сферы, отмечу, что новый президент провел конституционную реформу, ликвидировал на республиканском уровне одиозный орган – Халк Маслахаты, увеличил численный состав Меджлиса (парламента). Это – тоже шаг вперед, а не назад в развитии.

Сам глава государства стал больше совершать иностранных визитов и это тоже положительный момент.

Гуманитарная сфера отмечена возвращением в Туркменистан ряда учреждений, которые ранее были запрещены Ниязовым (цирк, опера), реформой в образовании (увеличением продолжительности обучения, ростом числа вузов, в том числе и филиалов иностранных, увеличением студентов, посылаемых на учебы за границу). Да и постепенное расширение доступа к Интернету лежит в этой же сфере. Но информационная закрытость, тотальная цензура, преследование инакомыслия – все это сохранилось.

JEEN : Как вы считаете, чем объясняется желание руководства Туркменистана создать вторую политическую партию?

А.К.: Инициатива создания новой партии – партии дехкан принципиального значения не имеет, поскольку политические партии в тоталитарной туркменской системе власти большой роли не играют, они выступают в роли декораций. И поэтому их число обозначает только большую пестроту декораций. Но все же сам шаг в этом направлении обозначает, что туркменский президент готов идти на частичные реформы в ответ на звучащую в его адрес критику со стороны. Власти Туркменистана отнюдь не глупые люди, они знают историю. В той же ГДР, ПНР и КНР при тоталитарном господстве коммунистов существовали партии крестьян, которые не мешали властям проводить их курс. Поэтому на такой шаг Ашхабад может пойти безболезненно.

JEEN : Можно ли говорить о том, что отношения с Европой, соседними странами Туркменистан выстраивает в основном через "призму" газовых проектов? Или есть другие тенденции?

А.К.: Отношения с Европой формально газом не исчерпываются. В Ашхабаде открыт центр превентивной дипломатии ООН, который часто посещают именно европейские визитеры. Французы активно выполняют строительные подряды. Немцы сотрудничают с Ашхабадом в сфере здравоохранения. Но все же центральным моментом отношений с европейцами выступает природный газ. Этот козырь перебивает все остальные. И если бы была реальная возможность европейцам напрямую получать туркменский газ, то они цинично закрыли бы глаза на все остальные "проделки" туркменского режима.

JEEN : Аждар Аширович, как вы полагаете, может ли мировое сообщество в принципе влиять на ситуацию в Туркменистане, прежде всего в контексте проблемы прав и свобод человека? Какие инструменты здесь могут сработать?

А.К.: Проблема здесь в том, что и европейская и вообще мировая система международных отношений – это циничная сфера. В ней господствует интерес, а не некие высокие идеалы "демократии и прав человека". Поэтому я полагаю, что реально ни ООН, ни ЕС, ни ОБСЕ не станут оказывать серьезное давление на власти Ашхабада, побуждая последних действовать более цивилизованно. Правда нельзя не отметить, что, с моей точки зрения, даже если мы предположим, что такое давление будет оказано, то оно вряд ли что-то изменит. Все тяготы внешнего давления тоталитарные правители обычно просто перекладывают на плечи своего населения.

Так что в случае Туркменистана не следует ожидать волшебных перемен, надо приготовится к длительному процессу трансформации, поддерживать и стимулировать те слабые пока тенденции в этом направлении, которые, как я отметил выше, все же существуют.

Материал подготовил: Александр Поляков

[31-05-2010]