РАССАДНИК ЭКСТРЕМИЗМА - ПАКИСТАН
ТЕНДЕНЦИИ
ОТ НЕСТАБИЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА СЕГОДНЯ ЗАВИСИТ БЕЗОПАСНОСТЬ МНОГИХ СТРАН МИРА

----------------------------------------
Ядерная безопасность всего мира и уровень исламистского терроризма не только на территории Исламской Республики Пакистан (ИРП) и ее соседей, но и США, ЕС, России во многом зависят от того, кто правит в Исламабаде, что делает руководство пакистанской армии, с кем и в какой степени сотрудничают спецслужбы этого государства.

На протяжении первых трех десятилетий существования Пакистан рассматривался мировой политической элитой исключительно как антипод Индии. Затем - как тыл войны против СССР в Афганистане и "куратор" афганского "котла с неприятностями" после ухода оттуда советских войск. Сегодня он союзник НАТО в борьбе с талибами и "Аль-Каидой", но среди террористов, задерживаемых в США и Великобритании, все больше людей пакистанского происхождения.

НА ГРАНИ ХАОСА

Положение Пакистана сложно и противоречиво. Он слишком серьезен в военном отношении, чтобы Запад рискнул попытаться оказать на него прямое воздействие, но внутреннее положение в стране неустойчиво, а добрая половина ее территории не контролируется ни центральными, ни местными властями. Экономика ИРП слаба и продолжает деградировать, правительство коррумпированно, лидеры политических партий борются друг с другом не на жизнь, а на смерть, а судейская элита не стоит "над схваткой", но является ее участником.

Армия - гарант стабильности страны - оттеснена от власти, но подконтрольна ей лишь в той мере, в какой готова это позволить. Колоссальные военные расходы рассчитаны на противостояние с Индией, хотя главной угрозой безопасности являются лидеры вооруженных исламистских групп, действующих на территории республики.

Борьба с исламистами в Пакистане - это поистине "странная война": немало лидеров экстремистов связаны с истеблишментом ИРП и пользуются покровительством властей страны. Пакистанская ядерная программа непрозрачна, символом ее стал "заговор Абдул-Кадыр Хана", создателя "исламской бомбы" и организатора черного рынка ядерных технологий и оборудования, предоставившего доступ к ним Ирану, Ливии и Северной Корее, а возможно, и Саудовской Аравии, Сирии и Египту.

Население ИРП не любит иностранцев, пакистанская элита не доверяет им, но без их помощи не справится со своими проблемами: по данным Плановой комиссии Пакистана - 35%, а по сведениям Центра исследований и безопасности - до 70% из 175 млн граждан страны живут ниже черты бедности, составляющей два доллара в день. Множество выходцев из ИРП осели за ее пределами: около двух миллионов - в аравийских монархиях, более 750 тысяч - в Великобритании.

Балансируя между США и ЕС, Китаем и арабским миром, Ираном и Индией (с которой он конкурирует за влияние в Афганистане), Исламабад настаивает на неприкосновенности границ Пакистана для иностранных войск, хотя ежедневно рубежи республики пересекают сотни тысяч человек: контрабандисты, террористы и члены живущих в пограничье племен.

ОЧАГ ИСЛАМСКОГО РАДИКАЛИЗМА

Лавинообразное расширение системы религиозного образования в Пакистане и провал ее реформы, инициированной в 2001 году президентом Первезом Мушаррафом, стали победой религиозных экстремистов. Лишь 507 из 15 148 медресе страны, зарегистрированных Федеральным ведомством религиозного образования, вместо 8 тысяч запланированных приняли участие в реформе. Катастрофичность ситуации подчеркивает неразбериха в учете, проводимом государственными ведомствами и общественными организациями.

Хотя Всепакистанская ассоциация теологических семинарий включает более 20 тысяч медресе, не считая 5 тысяч незарегистрированных, по данным Федерального министерства по делам религий, государственную регистрацию получили менее 10 тысяч медресе. Формально после терактов в Лондоне в июле 2005 года, где прослеживался пакистанский след, все медресе, не прошедшие государственной аудиторской проверки до 31 декабря 2005 года, подлежали закрытию, а студенты-иностранцы - депортации. Но фактически этот указ был проигнорирован в масштабах всей страны.

Речь идет почти о 3 млн учащихся и десятках тысяч преподавателей, причем около 2,6 млн студентов принадлежат к 12,5 тысячи ортодоксальным медресе неосалафитского типа движений "Деобанди" и "Ахл-и-Хадис", выступающих за создание государства на принципах "очищенного" ислама. Их представляют такие группировки, как "Лашкар-и Тойба", "Хизвит Техрир", "Джайеш-и Мухаммад", "Харкат-ул Муджахидин", "Сипайи - Сахаба Пакистан" и военизированная "Лашкар-и Джангви", действующая в Панджабе, из 35 округов которого активность экстремистов растет по меньшей мере в 26.

Влияние радикалов, которые в 80-е годы были сильны лишь в Северо-Западной Пограничной провинции и Кашмире, сегодня распространилось на весь Пакистан. Борьба за систему религиозного образования - часть их противостояния с властями. Символом ее стали события в столице: штурм армией в июле 2007 года Красной мечети, студенты и преподаватели которой потребовали введения в стране шариатского правления, и двойной теракт боевиков-смертников в октябре 2009-го в Международном исламском университете.

ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ

----------------------------------------
Подготовка новоявленных камикадзе в Пакистане поставлена на поток. В лагерях на территории Северного и Южного Вазиристана, в агентствах Оракзай, Баджаур и Моманд нередко проходят обучение граждане европейских государств пакистанского происхождения, прибывшие на историческую родину в качестве студентов. Одни из них изначально придерживались радикальных взглядов, другим они пришлись по душе во время учебы. Примерно в 20% медресе, контролируемых радикальными исламистами, помимо религиозных предметов преподаются военное дело, изготовление и использование взрывных устройств.

Многие выпускники этих "духовных семинарий", в том числе принадлежащие к обеспеченным и образованным слоям общества, участвуют в джихаде на территории Афганистана или Ирака, но значительная их часть возвращается в государства, откуда они приехали, формируя там террористические сети, состоящие из самостоятельно действующих одиночек. Такие "спящие кроты" с подлинными документами страны проживания, ничем не отличающиеся от соседей, не поддерживающие связь с единомышленниками, не получающие финансирование извне, принимающие решения о проведении теракта на произвольно выбранном ими объекте вне какой-либо системы, представляют значительно большую угрозу, чем организованные террористические ячейки. Теракты, которые они готовят, часто могут быть предотвращены лишь непосредственно перед совершением, иногда случайно, как с неудавшимся взрывом автомобиля на Таймс-сквер, который пытался организовать живущий в США сын вице-маршала пакистанских ВВС Файсал Шахзад.

Исламские радикалы широко представлены в британских университетских кампусах, к их числу принадлежат многие из 42 тысяч пакистанцев, отправившихся в Соединенное Королевство для получения образования в 2004-2008 годах. 52 человека стали жертвами взрывов в Лондоне в июле 2005-го, организованных четырьмя выходцами из Пакистана. Взрыв кафе в Тель-Авиве, совершенный студентами Лондонского королевского колледжа Омаром Шарифом и Азифом Ханифом, - самый известный теракт за пределами Соединенного Королевства, организованный пакистанцами с британскими паспортами.

География экспорта из ИРП террористов-смертников, разделяющих идеологию "Аль-Каиды", чрезвычайно широка - Афганистан, Индия, Центральная Азия, Африка, арабские страны, Канада, США, Великобритания, ряд других государств и регионов. Не обойдена вниманием и Россия, на территории которой готовится действовать сформированная в Северном Вазиристане группировка "Джамаат Булгар", состоящая из выходцев из Башкирии, Поволжья, Татарстана и автономий Северного Кавказа.

Ветераны 55-й интернациональной ("арабской") бригады "Аль-Каиды" тренируют будущих террористов более чем в 160 лагерях, созданных этим движением и талибами в "зоне племен" на афгано-пакистанской границе, где ряд баз принадлежит "Черной гвардии" - элите Усамы бен Ладена. Поддержку каидистам в этом районе страны оказывает "Лашкар-и Тойба" - "Ополчение правоверных". Этнические пакистанцы, американец Д. Колеман и канадец Т. Рана, готовились к терактам против США и Израиля на базах этой организации. Одним из ее основателей был А. Азам - "духовный отец" бен Ладена и других "арабских афганцев", инициатор создания "Бюро по обслуживанию моджахедов" - "Мактаб аль-Хидмат", предтечи "Аль-Каиды".

Именно "Лашкар-и Тойба", операции которой охватывают Синд, Кашмир и Северо-Западную провинцию, организовала в ноябре 2008 года теракт в Мумбаи, в результате которого погибли 180 человек, включая 28 иностранцев. Арестованный по этому делу лидер организации Хафиз Мухаммад Саед был освобожден в июне 2009-го Высшим судом Панджаба, что вызвало острый кризис в пакистано-индийских отношениях. Пресса открыто указывала на роль, которую сыграл в принятии этого решения экс-глава Верховного суда Пакистана судья Догар, конфликтующий с нынешним главным судьей страны Ифтихаром Мухаммадом Чоудхри.

Особое место среди военизированных исламистских группировок ИРП занимают талибы, насчитывающие в своих рядах не менее 15 тысяч боевиков. 2009 год был отмечен созданием Панджабо-Пуштунского альянса талибов на базе консолидации Движения талибов Пакистана - пуштунов и "Панджабских талибов" - панджабцев, воевавших в Афганистане в составе пакистанской военизированной группировки "Харкат-ул Джихад-ул Ислами". Истоки этого объединения восходят к подавлению армией в 2007 году беспорядков в исламабадской Красной мечети, после которого более 5 тысяч учащихся панджабских медресе скрылись в Южном и Северном Вазиристане, на территории, подконтрольной пакистанским талибам. Активизация террористической деятельности талибов, каидистов и близкой к ним группировки "Хаккани" вызвала действия американцев и армии ИРП, следствием которых стала смена на протяжении полугода трех лидеров пакистанских талибов: уничтоженных Бейтуллу Мехсуда и его преемника Хакимуллу Мехсуда в феврале 2010 года сменил Маулеи Нур Джамал.

МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ И РЕЛИГИОЗНЫЕ КОНФЛИКТЫ

В Пакистане исламистам не грозит прямое столкновение с войсками США: Исламабад категорически отвергает возможность действий иностранных войск на своей территории и выражает протесты после точечных ликвидаций американцами лидеров боевиков в приграничных районах с помощью беспилотников, настаивая на передаче их вооруженным силам ИРП. Активность и результативность операций армии против боевиков зависят от политических причин, включая отношения военного руководства и политической элиты. Как правило, правительства Пакистана, вне зависимости от того, возглавляют их военные или гражданские лица, пытаются достичь компромисса с действующими на территории страны исламскими радикалами и поддерживающими последних религиозными и племенными лидерами. Однако неизменно сталкиваясь затем с угрозой потери власти не только в контролируемых теми регионах, но и на всей территории страны, включая крупнейшие городские центры, Исламабад проводит против исламистов масштабные "зачистки" с использованием тяжелой техники, авиации и десятков тысяч солдат.

Так, операции 2008-2009 годов на Территории племен федерального управления (FATA) - в Южном и Северном Вазиристане стали следствием атак боевиков "Техрик-е Талибан Пакистан", "Исламского движения Узбекистана" и "Аль-Каиды" на Генеральный штаб, военную академию и штаб-квартиру спецслужб Пакистана в Равалпинди, в 15 км от столицы ИРП. Разгром в долине Сват Северо-Западной Пограничной провинции "Движения за установление шариата" - "Техрик Нифаз-и-Шариат" - итог нарушения заключенного с правительством соглашения о функционировании судов шариата наряду со светскими судами. После того как президент Асиф Али Зардари подписал соответствующий договор, лидер движения Маулана Суфи Мухаммад объявил об увольнении всех судей в Малаканде, кроме практикующих исламское право, а менее чем через месяц сторонники движения взяли под контроль административные центры Свата и дошли до Бунера, в 100 км от Исламабада.

Беженцы из Вазиристана (500 тысяч человек) и района Сват (2,5 млн человек) значительно увеличили и без того большое число временно перемещенных лиц на территории Пакистана - жертв природных бедствий и военных конфликтов, ситуация с которыми приблизилась к гуманитарной катастрофе и явно не может быть решена властями ИРП самостоятельно. При этом Исламабад сделал жест доброй воли, продлив на три года пребывание в пограничных с Афганистаном районах 1,7 млн афганских беженцев, в дополнение к зарегистрированным в ИРП на 2007 год 2,2 млн афганцев. Беженцы и временно перемещенные лица не только перегружают и без того несбалансированный бюджет страны и дестабилизируют ситуацию в целом, но и являются кадровым резервом радикальных исламских и сепаратистских движений.

Последнее тем более опасно, что межэтнические и религиозные конфликты в Пакистане, включая теракты против христиан и шиитов, - часть его повседневной жизни. Но если обстановка в Кашмире контролируется армией, напряженная ситуация на западных границах не дает оснований для оптимизма. Лидеры белуджей требуют создания "Великого Белуджистана" из пакистанской провинции Белуджистан и иранской - Белуджистан и Систан. Проведенная властями Британской Индии в 1893 году граница с Афганистаном - "линия Дюранда" не признается пуштунами, говорящими о создании "Великого Пуштунистана" на базе земель пакистанских и афганских племен. Компромисс местных маликов с федеральным правительством, основанный на невмешательстве Исламабада во внутреннюю жизнь племен по неизменному с 1901 года Уголовному законодательству зоны племен, был разрушен введением в этот акт в августе 2009-го поправок, распространивших юрисдикцию Пакистана на их земли. Ситуация тем более тревожная, что у западной границы страны расположен ряд ядерных объектов, в том числе урановые копи Исса-Хел и Кабул-Хел, АЭС в Чашме и полигон Чагаи-Хиллз в провинции Белуджистан, где Пакистан провел ядерные испытания в мае 1998 года.

РИСКИ, УГРОЗЫ И ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА

Ядерные объекты ИРП, безопасность которых рассчитывалась на основе сценариев конфликта с Индией, недостаточно защищены от удара из Афганистана. Свидетельством этого стали атаки террористов на авиационный комплекс в Камре близ Исламабада в декабре 2007-го и в 2009 году, склад ракет с ядерными боеголовками на базе в Саргодхе в ноябре 2007-го и оружейный комплекс в Вахе, где собираются ядерные боеприпасы, в августе 2008 года. Для предотвращения угроз такого рода Управление стратегического планирования Ядерного командования Пакистана приняло ряд мер. В мирное время ядерное оружие разобрано, боеголовки дезактивированы, отделены от ракет-носителей и хранятся в засекреченных, хорошо охраняемых местах.

В случае угрозы войны риск успеха террористической атаки повышается, поскольку в Пакистане при передаче ядерных активов от гражданских структур армии приоритет отдается секретности, а не усилению конвоев, уязвимых для внешнего противника. Проблема усугубится, если до перемещения боеголовки будут собраны: в разобранном состоянии пакистанские ядерные боеприпасы, вероятно, оснащены механическими, а не электронными кодоблокирующими устройствами. Разумеется, даже в случае захвата ядерного боеприпаса талибами или "Аль-Каидой", для того чтобы применить его, нужно знать коды и смонтировать на самолете или ракете-носителе. В противном случае он может быть использован только как "грязная бомба" или радиологическое оружие.

Несколько выше риски, связанные с человеческим фактором. Один из них - возможность утечки расщепляющихся материалов на стадии производства, которую могут осуществить ученые-ядерщики. Если это будет совершаться постепенно, не исключен успех таких действий: учет всех ядерных материалов, произведенных в стране за последние 20 лет, невозможен и прецедент А. К. Хана подчеркивает это. Угроза носит нетеоретический характер: исламисты вербуют в свои ряды ученых и армейских офицеров. Пример - "дело физиков-ядерщиков", в ходе расследования которого был установлен факт встреч в Афганистане в ноябре 2001 года отставных сотрудников Пакистанской комиссии по атомной энергии Султана Башируддина Махмуда и Абдул Маджида с бен Ладеном, другими руководителями "Аль-Каиды" и лидерами движения "Талибан".

Для снижения угроз такого рода в ИРП приняты Программа надежности человеческого фактора и План действий по ядерной безопасности. Государственный переворот, совершенный радикальными исламистами, в Пакистане маловероятен: на выборах они никогда не набирали более 11% голосов избирателей. Политическое убийство, провоцирующее конфликт с Индией, которое позволило бы радикалам развязать ядерную войну или взять под контроль ядерные арсеналы страны, также не имеет шансов на успех: управление ядерными активами в ИРП диверсифицировано, его осуществляют не менее 10 высокопоставленных военных и гражданских государственных чиновников, в критической ситуации замещающих друг друга.

Современная внутренняя политика страны определяется борьбой кланов. Пакистанской народной партии президента Зардари, представляющего интересы семьи Бхутто - землевладельцев Синда, противостоит "Мусульманская лига" Наваза Шарифа, поддерживаемого городской буржуазией Панджаба и главой Верховного суда Чоудхри. В этой борьбе Зардари терпит поражение. После того как 28 ноября 2009 года истек срок действия указа Мушаррафа о национальном примирении, в 2007-м предоставившего политическую амнистию более 8 тысячам чиновников и бизнесменов, 16 декабря 2009 года вердикт Верховного суда разрешил возобновление уголовных преследований против них. В списке - президент и ряд министров, в том числе руководители МО и МВД. Новым ударом для Зардари стало вступление в силу 19 апреля 2010 года 18-й поправки к конституции, по которой президент, потеряв право назначения губернаторов и руководителей вооруженных сил, роспуска центрального и региональных правительств, стал номинальным главой государства и может распустить парламент только по рекомендации премьер-министра.

Пока гражданские политики сражаются за власть, свыше 120 тысяч военнослужащих пакистанской армии борются с радикальными исламистами. Более 1300 человек из них погибли в боях и терактах. В конечном счете нестабильность, неизменно сопровождающая в ИРП гражданское правление, скорее всего в очередной раз закончится приходом к власти военных во главе с их лидером - главнокомандующим сухопутными войсками генералом Ашфаком Парвезом Каяни. Это засвидетельствует провал очередной попытки демократизации Пакистана под давлением извне, но для безопасности ядерных объектов и борьбы с исламистским терроризмом будет оптимальным исходом.

Евгений САТАНОВСКИЙ,
президент Института Ближнего Востока

№21 (337)
2 - 8 июня 2010 года