Обстановка в Оше, замершем в ожидании новых беспорядков, остается напряженной

Люди, пережившие пять дней массовых беспорядков на юге Кыргызстана, не знают наверняка, кто начал эти столкновения и почему. Но многие могут рассказать об ужасах, которые им довелось лично испытать.

15 июня ситуация в Оше, эпицентре последних событий, пошла на спад. Но признаков того, что жизнь возвращается в нормальное русло, пока маловато. Почти все магазины, рестораны и конторы стоят закрытыми, их владельцы опасаются новых беспорядков. Некоторые из закрытых точек понесли серьезный урон от грабежей и поджогов, тогда как другие, буквально бок о бок с ними, совершенно не пострадали. По словам некоторых узбеков, разрушению подвергались именно узбекские магазины и коммерческие предприятия.

"Они точно знали, чей магазин узбекский, а чей кыргызский", – говорит один узбек, пожелавший остаться неназванным.

Рядом с выгоревшей дотла узбекской чайной стоит одинокий магазин, владельцы которого написали на своем фронтоне: "Кыргызский" – в явном стремлении предотвратить поджог своей собственности. "Создается впечатление, что это все [поджоги и погромы] было спланировано, потому что пострадали лишь узбекские заведения", – говорит другой узбек, назвавшийся Бабуром.

Угроза столкновений остается, и столкновения эти могут вспыхнуть буквально в один момент. Так, например, недалеко от места, где мы разговаривали с Бабуром, группка стариков пила чай и рассуждала о трагических событиях последних нескольких дней. Внезапно в 50 метрах от них появился открытый грузовик с вооруженными людьми, некоторые из которых принялись стрелять в воздух из AK-47. После чего грузовик на полной скорости под визг протекторов укатил прочь.

На вопрос, кто же стоит за этими событиями, местные жители не могут дать четкого ответа. Некоторые полагают, что начало вооруженным действиям положили силы, верные Курманбеку Бакиеву, свергнутому в апреле на волне политических беспорядков. Другие указывают на сторонние силы и наркогруппировки, заинтересованные в расшатывании ситуации в южном Кыргызстане. Однако многие соглашаются с тем, что кто бы ни был повинен в разжигании беспорядков, в них принимали участие кыргызы. Многие жители из числа кыргызов не оспаривают этого, но никто не признается в знакомстве с кем-нибудь из непосредственных участников столкновений. По официальным данным, в ходе массовых беспорядков погибло почти 200 человек. По неофициальным же оценкам количество погибших превышает тысячу человек.

В разных частях Оша на стенах появились граффити, усугубляющие обстановку страха в городе. "Смерть сартам!" – гласит одна надпись на стене ("сарт" – это уничижительное прозвище для узбеков). "Сарты – вон!" – говорится в другой. В течение нескольких дней Ош превратился в город, разделенный по национальному признаку, в котором узбеки и кыргызы боятся выйти за пределы своих кварталов.

Две женщины-татарки, вышедшие 16 июня из своего квартала в центр города за покупками, рассказывают, как стали свидетельницами жуткого нападения на женщину-узбечку. "Они схватили ее за волосы и стукнули головой о землю, – рассказывает одна из женщин, со слезами на глазах вспоминая о том происшествии. – Она кричала: "Не убивайте меня. У меня трое детей". Мы попытались позвать на помощь военных, но нас оттеснили в сторону. Это все произошло у нас на глазах".

Многие узбекские женщины с детьми покинули Ош, а мужчины остались в городе защищать свои кварталы, возводя импровизированные баррикады из всего подряд: от автобусов и сгоревших машин до мусора, оставшегося от погромов, и спиленных деревьев.

На пограничном переходе Еркишлак, что недалеко от Оша, собралось порядка тысячи женщин и детей. Некоторые надеются перейти границу на территорию Узбекистана, несмотря на заявление Ташкента, что тот больше не в состоянии принимать беженцев из Кыргызстана. Но значительное число людей, похоже, не хочет покидать страну. "Здесь жили семь поколений [моей семьи], – говорит пожилая женщина по имени Нурхон Курбанова, проведшая последние несколько ночей на границе, спасаясь от массовых волнений. – Мы не хотим покидать нашу землю". Как и многие другие, она надеется вскоре вернуться домой.

Махбубуа Кочкарова бежала из Фуркатского района после того, как в первый день беспорядков убили ее 21-летнего племянника, а дом сожгли. "Они убивали даже детей, забивая детей топором, – рассказывает она, понурив голову. – У узбеков не было оружия, лишь палки, чтобы защищать свои дома. У кыргызов было оружие – автоматы…Снайперы убивали всех".

После пятидневного разгула беззакония в городе Ош теперь наблюдаются явные признаки контролирования ситуации силовыми структурами. Правоохранительные органы и войска пешком патрулируют город, иногда по улице прогремит танк. На дорогах устроены заграждения, как официальные, у которых дежурят военные, так и неофициальные, являющиеся делом рук самих жителей в камуфляже, вооруженных чем попало. Так, например, у одного человека в руках была коса.

Ближе к шести вечера, по мере приближения комендантского часа, военные на официальных блокпостах с закрытыми масками лицами начинают направлять автоматы Калашникова на машины и криком велят водителям соблюдать комендантский час.

На город Ош надвигается еще одна полная неопределенности ночь. Общее настроение описывает Гулистан – турчанка-месхетинка, живущая на улице, по одну сторону которой простирается узбекский квартал, а по другую – кыргызский. "Мы боимся, – говорит она. – Ночью начинается как будто фейерверк – 10 выстрелов там, 10 выстрелов здесь".

От редактора:
Джоанна Лиллис является независимым журналистом, специализирующимся на освещении центральноазиатских событий.