Тегеранский режим против международного сообщества

"Во всем мире есть сегодня лишь одно государство, подписавшее Договор о нераспространении ядерного оружия… не сумевшее убедить Международное агентство по атомной энергии в мирном характере своей ядерной программы… Это государство – Иран".

Эти слова президент Обама произнес первого июля – придавая силу закона новым санкциям против Исламской республики. И подводя тем самым итог многомесячной дискуссии – что же все-таки делать с иранской ядерной программой? "Мы поставили иранское руководство перед ясным выбором, – продолжил Барак Обама. – Оно могло выполнить свои международные обязательства – обретя большую безопасность и встав на путь более глубокой экономической и политической интеграции…" Однако, по словам главы Белого дома, на данном этапе Иран предпочел всем этим пренебречь.

А ведь, по мнению оппонентов нынешней администрации, она в должной мере все еще не сознает опасности, исходящей от тегеранского режима. "Я убежден: администрация серьезно недооценивает угрозу, которую Иран представляет для Ближнего Востока", – сказал в интервью корреспонденту Русской службы "Голоса Америки" бывший посол США в ООН Джон Болтон. "И это притом, – уточнил он, – что речь идет о целой комбинации явлений: от продолжающихся ядерных разработок до долгосрочной финансовой – да и всякой иной – поддержки террористических группировок. Иран – главный казначей ХАМАС в полосе Газа, боевиков "Хезболлы" в Ливане, мятежников в Афганистане и Ираке". "Не думаю, – заметил Джон Болтон, – что администрация понимает природу этой угрозы".

Угрозы – кому? Миру? Западу? "Я не стал бы говорить в этой связи о западном сообществе. Скорее всего, вы имеете в виду "американский проект", – так отреагировал на вопрос корреспондента Русской службы "Голоса Америки" российский тележурналист Сергей Доренко. (Напомним: из пятнадцати стран-членов Совбеза за санкции проголосовало двенадцать (в том числе Россия и Китай), две – против (Турция и Бразилия); одно государство (Ливан) при голосовании воздержалось.) "Иран находит выход невероятной энергии, которая скопилась в этом народе, – считает журналист, – и это находит вот такие странные коридоры… Довольно странные и тревожные. И малопонятные нам. Однако вполне естественные для самих иранцев…"

Кому же адресован вызов иранской политической элиты? И как повлияют на тегеранский режим только что введенные санкции, к которым – после длительных дипломатических консультаций – присоединилась и Россия?

Впрочем, по мнению Нины Мамедовой, возглавляющей сектор Ирана в московском Институте востоковедения, говорить об изменении российской позиции в данном случае не приходится. "А что, до этого Россия к санкциям не присоединялась? Другое дело, – уточнила Нина Мамедова, – что Россия – как и Китай – сделала все, чтобы эти санкции были более приемлемыми… Правда, Иран рассчитывал, что Москва отвергнет их полностью, но такие расчеты были безосновательны..."

"На протяжении восьми месяцев не прекращались консультации между Москвой и Тегераном, – констатирует российский востоковед Владимир Сажин. – Но за последние полгода иранская сторона совершила очень многое, что не вписывалось в российские предложения. Это и сокрытие нового предприятия по обогащению урана под Кумом, и заявления о продолжении работ в этом направлении – до "военного" уровня, и тайный завоз в страну "тяжелой воды". Иными словами, приближение позиции Москвы к позиции Запада, по существу, инициировано Тегераном".

Итак, иранские лидеры "пренебрегли" – не только предложенной им интеграцией в международное сообщество, но и вполне, казалось бы, достижимым дипломатическим компромиссом. Какое же влияние окажут на них санкции?

"Мобилизующее, – убежден Сергей Доренко, – потому что внутренняя мобилизация – необходимое условие их существования". Не все, однако, столь категоричны в своих суждениях. И все же… "В период кризиса внутренняя политика обычно ужесточается", – констатирует Нина Мамедова. "Конечно, – продолжает она, – резкое ухудшение экономического положения может быть катализатором возмущения, особенно если речь идет о предпринимательских слоях, наиболее уязвимых в подобной ситуации. К тому же иранское население привыкло к дотациям, а в тяжелые времена они "съеживаются". Но вот вопрос: против кого будет обращено возмущение на этот раз – против правительства или против тех, кто вводит санкции? До сих пор властям, в общем, удавалось переводить недовольство в нужное им русло: экономические неурядицы в Исламской республике давно принято объяснять действиями из-за рубежа…"

А как же иранская оппозиция? "В том-то и дело, – подчеркивает Владимир Сажин, – что ее лидеры сочли необходимым заявить, что, выступая против правительства Ахмадинежада, они, тем не менее, едины с ним в вопросе о зарубежных санкциях…"

Потому-то, убежден Сажин, создание инфраструктуры, необходимой для производства ядерного оружия, не прекратится в Иране и после введения санкций. И, стало быть, медлить нельзя: необходимо вводить другие санкции – пока это еще возможно.

"Говорят, что нужны санкции, не затрагивающие интересов широких масс, – признает политолог, – но, увы, если ограничиться "мягкими санкциями", то это может привести к тому, что терпение Израиля и США может не выдержать. Ведь работы по созданию ядерной бомбы в Иране будут продолжаться. Они могут замедлиться на несколько месяцев, но цель-то останется. И в этом случае у Израиля может просто не остаться выбора. И ему придется решать эту проблему военным путем – вместе с Америкой или без нее. И тогда страданий будет больше, чем от самых жестких санкций. Причем пострадает население всего региона…"

Между тем фактор времени приобретает все большее значение – причем именно в регионе Персидского залива. И в первую очередь, подчеркивает Владимир Сажин, потому, что приближается вывод американских войск из Ирака. Вследствие чего свобода действий для противоборствующих сил в этой стране резко возрастет.

И это, отмечает российский аналитик, имеет непосредственное отношение к иранской проблеме. Ведь, если вынести за скобки иракский Курдистан, то противоборствующих сил в Ираке остается две: шииты – они составляют большинство населения (значительная часть их находится в непосредственном контакте с Тегераном) – и сунниты, поддерживаемые Саудовской Аравией. Государством, официальной доктриной которого является ваххабизм, с его непримиримой враждебностью к "вероотступникам"-шиитам, а стало быть, и к шиитскому Ирану. Разумеется – уточняет Владимир Сажин – в двадцать первом веке наивно было бы выводить политический конфликт из религиозных разногласий. Но верно и то, что раскол между шиитами и суннитами, издревле существующий на этих землях, усиливает и обостряет сегодняшние политические распри. А точнее – восходящие к двадцатым годам, когда Ирак появился на карте мира. И спустя десятилетия приведшие к ирано-иракской войне.

Чем же определяется сегодняшний политический расклад вокруг Ирана? Прежде всего тем, что арабские страны Персидского залива – все шесть – видят в нем региональную супердержаву. И, стало быть, – источник возрастающей опасности. Потому-то, подчеркивает Владимир Сажин, в иранском вопросе элиты этих стран в последние годы обнаруживают парадоксальное единство взглядов с Израилем.

…Тем временем сроки приближаются. К августу нынешнего года число американских военнослужащих в Ираке сократится до пятидесяти тысяч, а к концу декабря 2011 года войска США будут полностью выведены из этой страны. Тогда-то, констатирует Сажин, иракские шииты, за которыми стоит Иран, и сунниты, поддерживаемые Саудовской Аравией, и получат возможность выяснить отношения. В том числе – и путем вооруженного конфликта. "Может повториться афганский вариант, – считает востоковед. – Или вьетнамский – когда, по существу, шла борьба двух супердержав на территории третьей страны. Правда, в данном случае – на региональном уровне…"

…Эксперты и политики продолжают обсуждать варианты решения иранской проблемы. Как сообщил недавно аналитический бюллетень "Стратфор", циркулируют "слухи" и о возможности военного решения. А также о том, что при его претворении в жизнь могут быть использованы аэродромы Азербайджана и Грузии…

О том, можно ли считать обоснованными подобные гипотезы, о роли Корпуса стражей Исламской революции в структуре иранского режима, об оппозиционном "Зеленом движении" и о том, у кого тегеранские власти ищут поддержки на международной арене, читайте в следующий очерках серии.

Алексей Пименов 06 июля 2010