Корни нестабильности

Сегодня нет более неблагодарной миссии, чем искать корни политической нестабильности в Киргизии. Социальные конфликты в этой стране случаются регулярно. Благодатной почвой для них служат крупные этнические группы, отличающиеся от киргизов культурой, традицией и бытом: узбеки, дунгане, уйгуры и русские.

Примечательно, что у киргизов проблемы именно с узбеками. Остальные этнические прослойки с ними еще ни разу не сталкивались - дунгане и уйгуры в силу своей малочисленности, русские - из-за того, что в большинстве своем проживают в городах и у них есть куда эмигрировать.

Еще одно свойство: конфликты на этой центрально-азиатской земле всегда носили одновременно социально-экономический характер. Например, в 1990 году конфликт начался с земельного спора. То, что на другой стороне оказались именно узбеки, объясняется региональными особенностями. Проблема с землей всегда возникает там, где ее мало. В южных регионах Киргизии, где ее на самом деле всегда не хватало, более половины населения составляют узбеки. Особенно в сельской местности. То есть изначально социально-экономический конфликт перерастает в межэтнический.

В то же время проблемы киргизов с русским населением решаются за счет миграции русских в Россию.

В отличие от русских, узбекам некуда уезжать. Всю Ферганскую долину, включая Ош, они считают родной землей, а родину, увы, не выбирают. Как альтернатива может рассматриваться миграция узбекского населения в узбекскую часть Ферганской долины. Но последний регион крайне плотно заселен, и свободной земли там никогда не было.

История вопроса

Многие конфликты между народами возникают на почве споров между отдельными людьми, а заканчиваются межэтническими столкновениями. Этот сценарий характерен не только для Киргизии.

То, что в качестве пушечного мяса в ходе узгенских событий 1990 года выступили киргизы и узбеки - стечение обстоятельств. То, что это произошло в южных регионах - закономерно. Никакой другой регион Киргизии не имеет такой мощной концентрации протестных настроений, как южные регионы Ошской и Джалал-Абадской областей.

Вопрос, кто здесь изначально жил - узбеки или киргизы - довольно сложный с точки зрения четкого определения исторической истины. Одни полагают, что первыми сюда пришли узбеки, другие - киргизы.

В любом случае узбеки считают регионы компактного проживания своей исторической родиной. Они никуда не собирались уезжать или переезжать.

Именно этим обстоятельством можно объяснить факт возвращения узбеков в Киргизию после узгенских событий. Именно этим обстоятельством можно объяснить другой факт: узбеки вернутся в Ош и Джалал-Абад и после ошских событий 2010 года. У них нет альтернативы.

Соседний Узбекистан, где проживает более 28 миллионов человек, не вариант. Во-первых, киргизские узбеки не считают современный Узбекистан своей родиной. Во-вторых, последние демографические данные вызывают у узбекского руководства тревогу. Высокая рождаемость на уровне середины 70-х годов в 2009 году поставила Узбекистан перед выбором: или предпринимать срочные меры по ее ограничению, или быстро приблизиться к 30-миллионному населения со всеми вытекающими от перенаселения проблемами. В любом случае киргизских узбеков в густо заселенной узбекской части Ферганской долины не ждут.

У узбекских властей нет ни ресурсов, ни земли, ничего другого, чтобы обеспечить около миллиона киргизских узбеков достойной жизнью.

В отличие, например, от Казахстана, президент которого делает все возможное и невозможное, чтобы привлечь в страну этнических казахов. До 2004 года оралманы (репатрианты) получали жилье и другую организационную и финансовую помощь.

С 2004 года из-за большого количества злоупотреблений на местах, предоставление жилья было приостановлено. Остальные меры поддержки оралманов остались без изменений. Лишь благодаря государственной программе в последние несколько лет население Казахстана растет. В то время как постоянное население страны в абсолютных цифрах только уменьшается.

Связь между ослаблением власти и этническими конфликтами

Любые конфликты зарождаются по причине ослабления институтов государственной власти.

Узгенские события 1990 года возникли на фоне ослабления советской власти. В 1985 году тогдашний генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Михаил Горбачев начал перестройку. По общему мнению аналитиков, перестройка и стала началом демонтажа советской власти.

Она спровоцировала слабую управляемость регионов, одним из которых стала Средняя Азия. В свою очередь, плохо управляемые регионы стали тянуть одеяло на себя, чем и воспользовались силы, пытающиеся отколоть части большой империи.

Ошские события 2010 года свидетельствуют о резком ослаблении инструментов государственной власти. Первопричиной послужили апрельские события в Бишкеке, когда силами оппозиции был низложен действующий президент Киргизии Курманбек Бакиев.

К власти пришло Временное правительство. Одного взгляда на людей, добравшихся до вершины власти, было достаточно, чтобы сделать неутешительный вывод: нестабильность в Киргизии станет хронической болезнью. Ни Роза Отунбаева, ни другие члены Временного правительства не обладали достаточным авторитетом, чтобы успешно и, главное, быстро выстроить властную вертикаль.

Еще одним свидетельством шаткости власти может служить следующий факт. После ошских событий Временное правительство вынуждено держать все лояльные воинские подразделения в южных регионах страны. Остальные же регионы, включая Бишкек, остались практически без прикрытия.

Сумбурная информация о концентрации боевиков в регионах, ранее не затронутых громкими межэтническими конфликтами, свидетельствует о продолжающемся хаосе. Если на фоне любых действий Временного правительства произойдет очередная волна дебошей с участием других этнических групп, власти не смогут ей противодействовать.

Цепная реакция

До поры до времени узбеки и киргизы жили в мире и согласии. Первые по большей части заняты в торговле и агропромышленном комплексе, вторые - занимали ключевые и неключевые позиции в управленческих структурах.

То, что конфликты возможны и ожидаемы, было ясно. Узбеки, составляющие более половины населения южных регионов Киргизии, и так не имели большого числа собственных представителей в органах власти. А в связи с апрельскими событиями в Бишкеке потеряли и тех редких, что еще оставались.

Пока Киргизия жила мирно и на кухнях обсуждала семейную государственность Курманбека Бакиева, ровным счетом ничего не происходило. Несколько раз побывав по служебным делам в Бишкеке я понял, что протестных настроений в киргизском обществе полно, только не хватало спички, при помощи которой конфликт можно разжечь.

Спичкой и стало низложение действующего президента.

Узбеки тоже были недовольны своим положением. Если идея национального самоопределения в рамках Оша и Джалал-Абадской области была изначально нереальной, то признание властями узбекского языка вторым государственным хотя бы в южных регионах страны не выглядела столь абсурдной.

Не получив ничего, узбеки сетовали на отсутствие у их детей каких бы то ни было перспектив. Любое отчаяние рождает недовольство. Недовольство порождает недоверие. Узгенские события такое недоверие между узбеками и киргизами перевели в ранг абсолюта.

С другой стороны, узбеки в основном заняты в отраслях, которые кормили южные регионы. Киргизы же стремились во властные и силовые структуры, чтобы отрасли, где задействованы узбеки, "доить". Кризис власти породил дефицит ресурсов. Узбеки ресурсами делиться не захотели. Киргизы пожелали отобрать их без спросу. Отсюда и конфликт, переросший в этнические столкновения.

Слабость одних не есть сила других

В субботу, 3 июля, в Бишкеке прошла церемония вступления в должность президента Киргизии Розы Отунбаевой.

Она принесла присягу народу республики, положив руку на Конституцию. Ей вручен нагрудный знак, удостоверение и штандарт президента Киргизии.

Роза Отунбаева стала первым в истории СНГ, а также государств Центральной Азии женщиной-президентом.

Но сразу стоит подчеркнуть, что Роза Отунбаева не обладает достаточным авторитетом в обществе, чтобы стабилизировать ситуацию в стране и взять регионы под жесткий контроль.

В частности, нынешний президент Киргизии никогда не была замечена среди сильных мира сего. Она выполняла дипломатическую миссию за рубежом. В ее профессиональной компетенции не стоит сомневаться. Однако профессионализм в дипломатии не всегда означает силу внутри Киргизии. Это скорее взаимоисключающие тренды, чем взаимообусловленные.

Подтверждением тому ее действия во время ошских событий. 12 июня, во время пика межэтнических столкновений, она попросила руководство России позитивно решить вопрос ввода своих войск. Это свидетельствовало о том, что тогда еще глава Временного правительства запаниковала и не знала, что делать.

Именно тогда у российского президента Дмитрия Медведева и его советников хватило мудрости не сделать всеми ожидаемого: поднять по тревоге рязанских десантников, чтобы бросить их в самое пекло.

18 июня Роза Отунбаева публично отказалась от внешней помощи и заявила о полном контроле над территорией Киргизии. Тем самым, она отбросила панические настроения, и, вроде бы, показала силу Временного правительства. Но это обманчивое впечатление. В любом случае столь эмоциональные заявления главы ВП ни о чем другом, кроме слабости, не свидетельствуют.

О том, что любые заявления в Киргизии весьма относительны, и не имеют под собой реальной почвы показали дни, предшествующие ошским событиям. Тогда тоже власти заявляли о полном контроле над страной, советуя иностранцам ничего не опасаться.

Нет особой надежды и на других членов Временного правительства. В основном они пришли из регионов и способны выполнять как максимум функции удельных князьков.

Даже если одного из них выберут президентом, навести должный порядок в Киргизии им помешает ограниченность кругозора и почти полное отсутствие практики политической борьбы в масштабах страны.

Именно ограниченность политического характера стала причиной того, что каждый из членов Временного правительства тянет одеяло на себя.

Один из членов ВП предложил надавить на Соединенные Штаты Америки по военной базе в Манасе. Мол, Вашингтон под угрозой потери базы в свою очередь надавит на Лондон, а последний, испугавшись американских санкций, выдаст Максима Бакиева. Другой член ВП пригрозил Казахстану национализацией казахстанских пансионатов на берегу Иссык-Куля. Подобная угроза соседям, видите ли, способна сделать Астану сговорчивей, и не закрывать государственную границу с Киргизией, когда в этом возникнет необходимость. В данном ключе характерна реакция казахстанского президента Нурсултана Назарбаева, который призвал казахстанское бизнес-сообщество не особо нервничать по этому поводу.

До недавнего времени единственным политическим деятелем, способным взять ситуацию под контроль виделся Феликс Кулов. Но после того, как президентом избрали Отунбаеву, Кулов так и остался в запасе. Правда, в запасе относительном. Если заинтересованные стороны все же окажут ему поддержку, его могут пролоббировать на пост главы киргизского правительства. При нынешней политической структуре Киргизии данный пост станет ключевым.

Что ждет Киргизию с президентом Отунбаевой, можно только гадать. Но то, что политическая борьба резко обострится, не сомневается никто.

К чему приведет референдум

Согласно итогам референдума, прошедшего 27 июня, Киргизия стала парламентской республикой.

Последнее означает, что ключевые решения, затрагивающие судьбу страны, будут приниматься киргизским парламентом. При этом полномочия президента будут весьма ограниченными и сведутся к представительским функциям.

Тем самым, роль главы правительства станет превалирующей. В то же время, такая резкая смена ориентиров существенно снижает значение будущих президентских выборов. То есть Феликсу Кулову, даже если он получит карт-бланш от заинтересованных сторон, непонятно, куда баллотироваться. Или в президенты, а потом, после выборов, пытаться вернуть значимость президентской власти. Или попытаться выиграть парламентские выборы, сформировать правительство, а потом бороться за власть с президентом.

Так как его основного оппонента в ближайшее время на киргизской земле не будет, он может быть спокоен. В том плане, что мешать ему никто не будет, кроме неопределенности, возникшей после референдума.

Сейчас никто ни в Киргизии, ни за ее пределами не знает, куда страну заведет парламентская республика. Ни для кого не секрет, что референдум был обусловлен желанием киргизов избавиться от недостатков президентской формы правления. От постепенной, как в случае с Акаевым и Бакиевым, эволюции власти президента во власть семьи.

Парламентская форма правления в условиях непримиримых противоречий между Севером и Югом, преступными и полупреступными группами, контролирующими наркотрафик, может привести к ожидаемым результатам. Например, к полной вакханалии и неспособности властей принимать решения. Или к частичной вакханалии в стенах парламента, когда под воздействием страстей к хаосу будут подключаться регионы. Решений, которые могут обидеть Север или Юг страны, полным-полно.

В любом случае центр принятия судьбоносных решений переходит в парламент, который в условиях Киргизии, будет слишком разношерстным и неспособным грамотно их принимать. И потом неясно, в каком виде в парламенте будут представлены интересы этнических групп, проживающих в стране.

Если в парламенте будет недостаточное представительство узбеков, уйгуров или русских, то и у них появится достаточно много вопросов к органам власти. Просто игнорировать интересы этнических групп не получится: тогда о стабильности Киргизии можно навсегда забыть.

Причем, на противоречия между этническими группами и титульной нацией могут накладываться противоречия между киргизами Севера и Юга страны. В любом случае парламент рискует превратиться в публичную площадку для выяснения отношений, а не в орган, принимающий серьезные решения.

В проекции на Казахстан

В проекции на Казахстан события в соседней стране можно трактовать как еще один урок для казахстанского общества. Какие бы формы ни приобретала политическая борьба в нашей стране, мы должны помнить: политическая нестабильность противопоказана.

Гарантом политической стабильности в Казахстане всегда выступал президент Нурсултан Назарбаев. Именно благодаря его взвешенной политике, направленной на сохранение мира, Казахстан более 20 лет избегает крупных межэтнических столкновений.

Некоторые эксперты склонны считать гарантом стабильности казахстанскую нефть. Мол, она привлекла в страну иностранных инвесторов. Последние сделали крупные инвестиции, и теперь до скончания века будут их защищать. То есть любые конфликты в стране будут гаситься в самом зародыше.

Вот именно тогда и возникает главный вопрос: кто и как будет защищать стабильность? Ведь в основе стабильности не интересы иностранных инвесторов, а способность властей и наличие у них эффективных инструментов локализации и погашения конфликтов.

Прошлогодний случай в Казаткоме Алматинской области еще раз показал, что казахстанские власти способны быстро реагировать на небольшие конфликты, ориентируясь на максимальное участие силовых структур и минимальное - средств массовой информации. Именно такую тактику государство считает гарантией неразрастания конфликта. Пока схема работает.

И если общество объединится, в том числе, и вокруг президента, то ничего страшного в ближайшее время не случится. А вот, если общество будет думать о своих проблемах, а власть - о своих, то может произойти все что угодно.

Дмитрий Перцев
8.07.2010