Вперед в прошлое

Пространство Содружества и вокруг него становится своего рода разменной монетой в процессе перезагрузки российско-американских отношений. И соответственно меняется стратегия российской внешней политики. В нынешнем году проявилось ярко выраженное стремление к интеграции на пространстве Содружества. По мнению ряда экспертов, интеграция между бывшими республиками СССР рано или поздно дойдет до своего логического завершения. И не исключено, что еще через пару десятков лет, а может и раньше, появится Восточноевропейский союз, некий аналог Европейского союза.

"Современная Россия стремится стать центром силы в многополярном мире. Это значит, что она стремится распространить свое влияние прежде всего на страны бывшего Советского Союза. Создать из них своего рода блок, где российские интересы имели бы привилегированное значение", - считает директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин.
Первый такой блок - Таможенный союз России, Казахстана и Белоруссии удалось запустить 6 июля в Астане. Однако в полной мере он заработает тогда, когда заработает единое экономическое пространство, то есть к 2012 году. Реализуется давняя мечта практически всех стран СНГ - свободное передвижение людей и товаров. Только в данном случае эта свобода будет распространяться на территории трех государств. Чтобы единое экономическое пространство заработало в полной мере, Москве необходимо "подтянуть" в это объединение Украину.
Украина составляла треть всего промышленного потенциала Советского Союза. Москве сегодня важно восстановить экономические отношения в максимально полном объеме, тем более что есть резерв. Ставка делается на ВПК, судостроительное производство, ракето- и самолетостроение. Здесь серьезные перспективы.
"Украина сегодня - ключевая страна для интеграции", - сказал "Эхо планеты" директор Центра "Россия-Евразия" Александр Рар. По его мнению, Москве надо торопиться и продвигать этот союз, поскольку через год или два ситуация может измениться, как это случилось в 2005 году с приходом к власти Виктора Ющенко. "Оранжевая революция" 2005 года стала тормозом интеграции России с Украиной. Сегодня у Москвы хорошая карта. Россия не доминирует на постсоветском пространстве. Давление, которое оказывает Россия, могло быть и большим. Она взяла урок у Европейского союза. И если Россия пойдет по этому пути, то, возможно, появится некий восточно-европейский альянс", - сказал Рар.
Если с Украиной и Белоруссией все более-менее ясно, то с Молдавией предстоит разобраться. "Последние события указывают на то, что России не все равно, что происходит в ближнем зарубежье", - сказал "Эхо" эксперт по странам СНГ Зураб Тодуа. Правящий в Молдавии "Альянс за европейскую интеграцию" (АЕИ), по его мнению, долго испытывал терпение России. В мае его лидеры "отличились" скандальными высказываниями по поводу праздника Победы и позиционировали себя сторонниками Румынии периода правления в ней фашистского диктатора Антонеску.
Потом возникла идея предъявить России счет за оккупацию Молдавии в 27 миллиардов долларов, о чем опять же не преминули поговорить члены правящего "Альянса". И наконец появился указ, в соответствии с которым день освобождения Бессарабии от румынской оккупации объявлен днем "советской оккупации". АЕИ, развернув "войну с историей", пошел по пути Виктора Ющенко и Михаила Саакашвили, не обращая никакого внимания на то, что экономика Молдавии в значительной степени зависит от России.
На Россию приходится 50 процентов товарооборота Молдавии. Примерно 80 процентов производимого в РМ вина и 70 процентов овощей и фруктов поставляется в Россию. На заработках в России находится около полумиллиона граждан РМ, которые ежегодно отсылают своим семьям до 2 миллиардов долларов, что составляет примерно половину молдавского бюджета. С учетом определенного опыта можно предположить, что все эти цифры в скором времени могут претерпеть существенные изменения в сторону уменьшения. И вызвано это будет репрессивными действиями Москвы, которые будут камуфлированы витиеватыми заявлениями санитарных и миграционных служб РФ. Это поставит большинство молдавских агропромышленных компаний на грань разорения.
Внутренняя же политика молдавских властей, проистекающая из прорумынской ориентации, вполне способна привести к глубоким внутренним и внешним конфликтам, в которые, помимо собственно Молдавии и Румынии, могут быть втянуты Венгрия, Болгария и, через Приднестровье, Россия. Эти конфликты могут привести к исчезновению молдавской государственности.
Сторонники теории возникновения Восточноевропейского союза в ответ на обвинения в эфемерности говорят, что создание Европейского союза тоже не было простым. На начальном этапе в него вошло ограниченное количество стран. И точно так же не все желающие войдут в восточно-европейский альянс. Александр Рар полагает, что сейчас вход закрыт для стран Южного Кавказа. Объединение с Грузией по политическим причинам в ближайшие годы невозможно. Взамен на полулегальной основе без какого-то афиширования в союз "проникнут" отторгнутые от Грузии Абхазия и Южная Осетия.
Любые пророссийские интеграционные процессы находят серьезную поддержку в Армении. Но здесь свои сложности. Главным образом географические. Отделенная от России Грузией и Азербайджаном, Армения не может претендовать на полноценную интеграцию.
Самый же сильный экономически южнокавказский игрок - Азербайджан избрал выжидательную позицию. Цена вопроса - Нагорный Карабах. "Если в решении нагорно-карабахского конфликта Москва перейдет на позицию Баку, то в этом случае Азербайджан можно будет подключить к интеграционным процессам", - считает Рар. Но насколько реален такой поворот - не берется предсказывать никто. Зато понятно другое если Москва не склонится в карабахском вопросе к позиции Баку, то в Азербайджане и, как следствие, на Южном Кавказе еще больше возрастет роль Турции.
Под Востоком следует понимать Центральную Азию. Большинство экспертов, рассуждая о перспективах Восточноевропейского союза, полагают, что в него войдут не все страны этого региона. Войдет, например, Казахстан - первым выступивший за интеграцию с Россией. "Казахи не боятся России, они даже признают ее определенное влияние", - считает Рар. Что же касается Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Туркмении, возникает вопрос, а нужны ли они России?
Политика этих стран строится на принципах многовекторности и часто зависит от конъюнктуры. В минувшем году бывший президент Киргизии Курманбек Бакиев решил сыграть с Кремлем злую шутку. Пообещав Москве ликвидировать американскую военную базу "Манас", дислоцированную в бишкекском аэропорту, он заручился российским кредитом почти в 2 миллиарда долларов и одновременно получил американский грант за сохранение американского военного присутствия под другой вывеской. Правда, праздник на его улице длился недолго. В результате очередного госпереворота к власти в Киргизии пришла Роза Отунбаева, и Москва поспешила ее поддержать.
Перманентная нестабильность Киргизии и несостоятельность ее как государства указывает на то, что эта республика на долгие годы может стать для России сущей головной болью. "Я уверен, что в российском руководстве есть умные люди, разделяющие взгляды Солженицина, задававшегося в 1990 году вопросом, зачем России подбрюшье? России следует сосредоточиться на тех формах сожительства или создания общего государства или альянса с теми нациями или государствами, которые с Россией близки, а с другими будет трудно", - отметил Александр Рар.
Как правопреемница СССР Россия обладает серьезным влиянием на всем пространстве СНГ. В Россию приезжают на заработки трудовые мигранты из этих республик, обеспечивая молодые государства финансовыми поступлениями. Да и русский язык на постсоветском пространстве является важной культурной составляющей. Выстраивается модель, где Россия определяет это соседнее пространство как зону своих интересов и считает, что здесь у нее есть определенные права. Не только влияние, но и связанное с этим влиянием право. В частности, Россия, по сути дела, исключает для этих стран несколько вещей. Например, участие их в тех военных союзах, в которые не входит Россия: "Нет расширению НАТО". На практике это означает устранение американского военного присутствия. Правда, исключением из этого правила пока остается Киргизия.
Однако эту благостную картинку портят несколько штрихов. Директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин допускает, что права Москвы на постсоветском пространстве основываются на исторической общности, географической близости, многочисленных переплетающихся интересов. Однако, подчеркивает Тренин, если мы на минуту перенесемся из Москвы в какую-нибудь другую столицу бывшей советской республики, то увидим иную картину. Там никто, по сути дела, не считает себя частью какой-то зоны. Никто не признает за Москвой права решать какие-то судьбоносные вопросы. Напротив, выясняется, что большинство стран Содружества предъявляют России претензии. Они хотят за лояльность дешевый газ и военную защиту, как Киргизия. Или защиту их интересов в решении споров с соседними странами, как Таджикистан и Узбекистан. Но в то же время они не хотят, чтобы их считали сателлитами Москвы. Показательно, что ни одна из стран СНГ не признала Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств, хотя этого очень хотела Москва. И это было сделано не из особой любви к Саакашвили, не из-за особой боязни американских санкций. Это было сделано по одной причине: молодые государства больше не хотят быть республиками, не хотят той зависимости от Москвы, в которой они находились в эпоху СССР.
Правда, когда речь идет о том, чтобы реально обеспечить экономическую, политическую, интеллектуальную независимость молодых государств, выясняется, что у многих из них на это не хватает знаний, дипломатической практики и многого другого. По мнению экспертов, это серьезная проблема и серьезный повод задуматься над тем, как развиваются отношения России со странами СНГ. Главный вопрос: воспринимает ли России входящие в Содру-
жество республики как самостоятельные государства или нет?
И на двустороннем уровне отношения между Россией и отдельными странами Содружества не такие беспроблемные, какими они должны быть. Достаточно посмотреть на Россию и Белоруссию. В чем-то отношения России с другими странами Содружества оказываются даже более сложными, чем отношения со странами дальнего зарубежья.
И самое главное. Если мы посмотрим по всему периметру российских границ, то фактически ни одну страну нельзя признать зоной влияния России. Конечно, российская внешняя политика не использует понятия "зона влияния" - оно одиозно, оно отсылает нас к началу ХХ или даже к ХIХ веку. Но если говорить серьезно, то сейчас в России проявляется стремление именно к тому, чтобы иметь "зоны влияния". Так вот, на практике таких зон влияния у России нет. Вернее, есть, но очень маленькие и только две: одна называется Южная Осетия, а другая - Абхазия. Причем Абхазия стремится в какой-то перспективе к реальной независимости, и в данном случае ясно, от кого. А вот что делать с Южной Осетией - это вопрос более сложный, а ответ - более неочевидный. Премьер-министр Владимир Путин на днях, отвечая на вопросы журналистов, предложил Тбилиси и Цхинвали договариваться напрямую.
Одновременно с "прибиранием к рукам" постсоветского пространства Россия пытается решать и другую сложную задачу. Речь идет о восстановлении равных отношений со странами Запада при неравных экономических потенциалах с США и ЕС. В построении отношений со странами СНГ российское руководство обычно исходит из различия потенциалов. "Никто в здравом уме не считает Украину страной, равной России. Но считать Россию страной, равной Америке, - это постулат, от которого отступить нельзя. И Россия вынуждена вести игру на заведомо завышенном уровне, по сути дела, имея очень небольшую материальную базу, очень небольшую базу экономическую. Она пытается играть на уровне ведущих центров силы. Это довольно сложная игра, конечно, и достаточно затратная. И, в общем, эта игра пока идет не в пользу России", - считает Дмитрий Тренин. Это при том, что на том же постсоветском пространстве у Запада свои интересы, порой прямо противостоящие российским.
Но сейчас для России удобное время для реализации своих идей. Как считает Александр Рар, Америка ведет войну с международным терроризмом в Афганистане, в Ираке, стремится обуздать с Иран. В этих условиях она не станет сдерживать Россию на постсоветском пространстве поощрением Грузии или украинских националистов, созданием "дуги демократии и свободы" с участием этих двух стран и стран Балтии, как она пыталась делать еще пару лет назад. "В противном случае получилась бы третья линия противостояния. И от этого третьего фронта президент Барак Обама просто напросто отказался. И выиграл, потому что получил поддержку России по другим двум важным вопросам - по Ирану и Афганистану", - подчеркнул Александр Рар. По его мнению, недавний восточноевропейский вояж госсекретаря США Хиллари Клинтон, несмотря на некоторые ее заявления, вызвавшие раздражение Москвы, также показал, что США не намерены создавать новые геополитические фронты на постсоветском пространстве даже в угоду глобальным энергетическим проектам. Поэтому даже о проекте Nabucco сейчас большую заботу выражают европейцы, нежели Вашингтон.
"Правда, это не означает, что Россия сможет легко вернуться в зону своего традиционного влияния. Хотя Америка не будет тратить силы на "оранжевые" революции, поддержку Саакашвили против России, она не испытывает особого восторга от того, что Россия начала создавать общее экономическое пространство. При этом, правда, Барак Обама признает, что у Москвы должна быть своя зона влияния. И СНГ в этом смысле - наиболее подходящая "кандидатура". Но "зона влияния" обычно совпадает с "зоной ответственности". В связи этим возникает вопрос: готова ли Москва нести свою долю ответственности? Судя по интеграционным явлениям, она этого желает", - резюмирует Александр Рар.
Если с США на данный момент у России в отношении СНГ некое ситуативное совпадение интересов, выражающееся в том, что Вашингтон, занятый решением более актуальных вопросов, готов на тот или иной период по сути отдать постсоветское пространство на откуп Москве, то с Китаем этого нет и в помине. Речь идет о конкуренции между Россией и КНР за влияние в Центральной Азии. Влияние Пекина выросло так сильно и так стремительно, что реализовывать интеграционные проекты в этом регионе Москве придется, постоянно оглядываясь на Поднебесную.
Китай, инициировавший создание Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая была призвана в числе прочего обеспечить прочный тыл для его западных границ, решает одновременно другую задачу, которую можно сформулировать как "Китай в Центральной Азии". Пекин под флагом ШОС осуществляет все более масштабное, все более активное, все более многогранное проникновение в Центральную Азию. Сейчас Китай нашел формулу, при которой может осуществлять продвижение своих экономических интересов. Оно осуществляется с согласия или по крайней мере без сопротивления со стороны России.
Российский подход сегодня по многим позициям диаметрально противоположен советскому традиционному подходу. Он заключается в том, чтобы во внешней политике не сорить деньгами, не помогать всем и вся, но делать деньги.
Это подход - очень утилитарный, очень прагматичный. В прагматизме в принципе нет ничего плохого, но надо иметь в виду: чтобы быть и считаться великой державой в ХХI веке, мало обладать способностью уничтожить остальное человечество.
"Мало обладать какими-то уникальными ресурсами, которые продаются по высоким ценам или которые находятся в дефиците. Нужно что-то предлагать. Здесь имеется в виду не только и не столько помощь развитию, но какие-то продукты. То есть величие державы сегодня и в перспективе зависит от того, что вы можете предложить миру и насколько вы привлекательны для остального мира. Здесь, на мой взгляд, российская внешняя политика мало чем может похвастаться", - говорит Тренин.
Россия, переставшая 20 лет тому назад быть империей и пять-шесть лет назад попытавшаяся позиционировать себя как великую державу, пока еще не нашла места в своем постимперском существовании, своего места и своей роли в мире. Она в поиске. Один из путей - интеграция бывших советских республик вокруг России. Но для реализации этой идеи нужно знать четкие ответы на простые, в общем-то, вопросы. Насколько полезно это для самой России? Что готова предложить она бывшим республикам СССР и в какой форме? Смогут ли эти предложения перевесить, например, китайские предложения в Центральной Азии?
Ответов пока нет. Есть четко обозначенные амбиции России. Пользуясь терминологией Дмитрия Тренина, сейчас у нее промежуточное состояние: империя - в прошлом и одиночное плавание под флагом великой державы - в настоящем.
Пекин под флагом ШОС осуществляет все более масштабное, все более активное, все более многогранное проникновение в Центральную Азию. На снимке: Председатель КНР Ху Цзиньтао прибыл в Ташкент, чтобы подтвердить заинтересованность в экономических связях с Узбекистаном.

21 июля 2010