В Москве матери невольно отказываются от своих детей

Все больше и больше младенцев, рожденных рабочими мигрантами из Центральной Азии, остаются в родильных домах Москвы. Дилорам Ибрахимова из центрально-азиатской и кавказской службы радио ВВС встретилась с некоторыми из тех, кто пытается остановить эту тенденцию.
Джахонгиру всего два месяца. После рождения в московском роддоме молодой женщиной из Таджикистана - одной из беднейших стран в Центральной Азии - его шансы на то, что он будет брошен, были высоки. Многие молодые трудовые мигранты в России решают, что они не могут заботиться о своих детях.
Зеби - мать Джахонгира - так же, как и миллионы других трудовых мигрантов из Центральной Азии, приехала в Москву. Она покинула свою деревню в Таджикистане в поисках работы. Молодая и наивная, она сразу же забеременела, что вызвало для нее дилемму: растить своего ребенка в квартире, в которой проживали еще и другие трудовые мигранты, или отказаться от него сразу после рождения.
В конце концов, к ней на помощь пришла местная благотворительная организация. "Даргил Наник", что означает "Найдите мне маму", возглавляет кинорежиссер Мемоншо Мемоншоев и Мадина Юлдашева. По словам Юлдашевой, беременная Зеби хотела, чтобы ее ребенок был усыновлен, поскольку она оказалась в безвыходной ситуации. Она не говорила по-русски, не имела работы и не могла приобрести предметы первой необходимости.
Юлдашева забрала 19-летнюю Зеби к себе в квартиру, где она живет с двумя детьми. Организация помогла молодой будущей маме с документами, необходимыми для получения социального обеспечения материнства и разрешения на временное проживание. "Когда пришло время родов, мы отвезли ее в роддом. Зеби не понимала даже простых фраз, как "смените свою одежду" или "ложитесь"", - рассказывает Юлдашева.

Шестимесячный крайний срок
После основания "Даргил Наник" в 2009 году, квартира Юлдашевой стала временным приютом для женщин-мигрантов, которые живут там до того, как для них находится безопасное жилье.
Юлдашева пытается убедить таджикских и узбекских женщин не отказываться от своих детей. По российскому законодательству если ребенка оставляют в приюте более шести месяцев, матери автоматически теряют свои родительские права и ребенок может быть усыновлен. Многие матери не осознают этого и оставляют своих детей в надежде найти работу и забрать своих детей позже, когда у них будет стабильный доход.
"Даргил Наник" главным образом работает с мигрантами из Центральной Азии, пытаясь информировать их о местных правилах и положениях, а также оказать им практическую помощь.
Мемоншо Мемоншоев сам вырос в детском доме в Таджикистане, и этот опыт оказал очень сильное влияние на него. "Я против самой идеи детских домов", - говорит он. "Дети, выросшие в приюте, почти не приспособлены к жизни, они не знают простых вещей: как готовить, как вести себя в некоторых ситуациях. Они слишком ограничены".
Он и Юлдашева пытаются убедить Зеби оставить Джахонгира, но молодая женщина подвергается давлению со стороны своей семьи. Ее мать хочет, чтобы дочь оставила Джахонгира на усыновление и вернулась домой одна.
Социальная стигматизация играет существенную роль, поскольку к женщине-мигранту, вернувшейся домой с ребенком, будут относиться свысока. Семья Зеби считает Джахонгира ребенком "харамом" - греховным ребенком – и не хотят принимать его.
Российские официальные органы подтверждают, что в московских детских домах увеличивается численность новорожденных, оставленных матерями из стран Центральной Азии. Только за прошедшие пять месяцев матерями-мигрантами было оставлено 150 новорожденных. Эти цифры могут быть выше, поскольку были учтены только официально зарегистрированные дети, сообщает Департамент России по семейной и молодежной политике.

"Психологическая травма"
"Даргил Наник" также заботится о молодой узбекской женщине по имени Махлийо, которую подобрали из подвального борделя в пригороде Москвы. Они нашли ее спустя два дня, как она родила ребенка, спрятанную в сыром и месте без окон. Другие работницы секс-индустрии хотели, что она бросила ребенка и продолжала работать.
Как рассказывает Юлдашева, они убедили Махлийо оставить ребенка, и впоследствии перевезли ее во временное жилье. Была проведена акция по сбору денег для авиабилета домой.
Историй, как эти, достаточно много. И в такой ситуации уязвимыми являются мигранты из Центральной Азии, которые находятся далеко от дома, в различной социальной среде и зачастую остаются нелегально.
Гинеколог из Москвы Рустам Таджиев говорит, что поскольку женщины приезжают нелегально, у них нет медицинского страхования. Другие не знают, что они имеют право на бесплатную скорую помощь. Еще одним препятствием является то, что они неграмотные, не знают своих прав – приезжают из традиционного общества, где сексуальные отношения считаются запретом для незамужних девушек – они не знают даже об элементарных методах контрацепции.
"Когда женщина-мигрант без помощи врачей рожает ребенка, она испытывает психологическую травму", - говорит он. "Она не замужем. У нее нет никого, чтобы попросить о помощи. Она не знает, что будет завтра, у нее нет другого выбора, кроме как бросить своего ребенка".
Но легких ответов нет. Многих девушек, которые работают в России, силой склоняют к сексуальным отношениям с работодателями. Некоторые становятся жертвами насилия.
Таджиев говорит, что российские власти должны ввести амнистию для всех беременных нелегальных иммигрантов, так, чтобы они были под медицинским наблюдением. Но пока жизнь трудовых мигрантов из Центральной Азии в России остается трудной как сейчас, будущее таких детей, как Джахонгир, остается неопределенным.

ВВС, 18 июля 2010 года
Перевод – ""
Дата создания: 22.07.10