Разбивая сердце пакистанского суфизма

"Талибан" оттолкнул от себя страну путем взрыва бомбы в храме Дата Дарбар.
Два террориста-смертника выбрали полночь 1 июля, чтобы подорвать себя, когда толпы верующих в древнем храме Дата Дарбар в пакистанском городе Лахор достигли своего пика. Сорок пять человек погибло и 175 получили ранения. Нападение на 1000-летний центр суфийского ислама, представляющего собой мистическое, неортодоксальное лицо религии, было первым таким нападением в провинции Пенджаб, являющейся сердцем умеренной, представляющей большинство секты барелви в Пакистане.
На следующий день после нападения на храм студенты, политики, торговцы и домохозяйки Лахора вышли на улицы на громкие и жесткие акции протеста. Основные торговые центры были закрыты, и в редкой демонстрации сочувствия, студенты духовных семинарий заблокировали дороги и сожгли несколько покрышек.
Пакистанцы теперь задают себе вопрос: это война Америки, или наша тоже? Как мы можем ее вести? Почему и в самом деле наша армия выращивала этих воинов на протяжении трех десятилетий и почему она в настоящее время повернулась против них? Как и когда мы собираемся жить в мире с нашими соседями, особенно с Индией, которой армия навязчиво одержима и против которой эти негосударственные игроки изначально были порождены?
Чтобы понять, почему эта атака так сильно шокирует, сначала необходимо обратиться к религиозной истории Пакистана. Большинство пакистанцев являются представителями барелви, которые уважают включительные традиции суфистов, принесших ислам на Индийский субконтинент. Они являются совершенной противоположностью жесткой версии ислама, импортированного ваххабитами Саудовской Аравии после бума нефтедолларов на Ближнем Востоке в 1970 гг.
Таким образом, взрыв в суфийском храме имеет символический резонанс: суфизм всегда процветал в качестве реакции на политику государства. В современной Турции суфизм вырос в ответ на светский подход Ататюрка, в Советском Союзе он вырос в качестве сопротивления официальной политике государства по распространению атеизма, в Алжире он представлял собой реакцию на французский колониализм. В Пакистане суфизм расцвел в качестве альтернативы спонсированному государством ваххабистскому исламу деобандистской джихадистской секты.
Если есть что-то одно, чем пакистанцы гордятся, так это их наследие суфизма. В храме, подвергшемся атаке в Лахоре, находилась могила одного из самых известных среди когда-то существовавших суфистов Али Хажвири, называемого лахорцами с нежностью как Дата, то есть "тот, кто содействует исполнению желаний". Хажвири написал историческое произведение суфийской мысли, "Кашф-аль-Махджуб" или "Представляя в истинном свете сокрытого". Являясь одним из ранних примеров доктрины суфизма, значение книги возросло на протяжении столетий.
Не являясь уроженцем Лахора, Хажвири решил поселиться в городе за последние 34 года своей жизни в конце XI века. Даже тогда слава Лахора в качестве центра культуры была широко распространена. Он был известен своим старым укрепленным городом, несущей плодородие рекой и большим собранием свободомыслящих художников, ремесленников и музыкантов. За 34 года проживания в стране, Хажвири стал почитаемым дервишем, предлагая включительный мистический путь немусульманскуму населению Лахора, многие из которых являлись субъектами суровой кастовой иерархии.
Храм Хажвири оставался под защитой на протяжении веков, когда империи возникали и исчезали в Пенджабе. Даже сикхский мародер Махараджа Ранджит Сингх не тронул храм, хотя он разграбил многие богатства Лахора.
Напав на храм Хажвири, "Талибан" серьезно просчитался. Они надеялись вызвать гнев против пакистанского правительства за ведение войны с Америкой. Вместо этого они убедили большее число пакистанцев в том, что теперь это их война, а не только Америки.

Мира Сетхи
"Wall Street Journal", 12 июля 2010 года
Перевод – "Zpress.kg-UVU"