Эксперимент с парламентской республикой и политические партии в Киргизии

П результатам референдума в Киргизии была принята новая Конституция, согласно которой в стране будет сформирована парламентская республика. Партия или коалиция партий, получившая большинство в парламенте, будет формировать правительство. При этом полномочия президента страны будут сведены к минимуму. Главная цель этой реформы, декларируемая ее инициаторами, - это создание ситуации, когда президент страны не будет иметь монополию на власть в стране…Слов нет, цели благие, но существуют ли в современном киргизском обществе объективные предпосылки для формирования эффективной парламентско–республиканской формы правления?

На мой взгляд, главным пороком в сознании киргизской постсоветской политической элиты является ее убежденность в том, что достаточно законодательно оформить формирование того или иного демократического института (партии, парламента и т.д.), так сразу можно говорить о развитии демократии в стране.

Но опыт многих стран (как положительный, так и отрицательный) показывает, что в обществе, которое кардинально отличается от западных обществ, живет в других исторических, политических, экономических и этнокультурных условиях, внешнее, поверхностное копирование западных демократических институтов и процедур не может дать положительного результата. А зачастую такое слепое копирование без учета национальной специфики, уровня общественного и экономического развития дает совсем не тот результат, который ожидался реформаторами.

Анализируя процесс становления парламентаризма и партийного строительства в постсоветской Киргизии, необходимо отметить, что политические партии из инструмента выявления, агрегирования и артикуляции общенациональных идей и выдвижения консолидирующих общество политических инициатив превратились в инструмент "разборок" между различными группировками и кланами, в их борьбе за доступ к власти и участию в разделе и контроле над сферами экономики.

Анализ опыта партийного строительства в Киргизии, которая позиционировала себя в постсоветский период как "островок демократии в Центральной Азии", показывает, что большинство политических партий не встроены реально в государственную и политическую систему страны, практически не оказывают никакого влияния на принятие политических решений. Такие партии легко уступают первенство в политической жизни страны традиционным институтам (объединения по родоплеменному признаку), неформальным криминальным и земляческим группировкам.

При этом, как отмечают эксперты, "большинство партий в Кыргызстане по своему характеру не демократические, а вождистские. Такие партии не представляют и не защищают интересы электората, своих избирателей, т.к. они созданы для другой цели – обслуживания политических запросов и амбиций политического вождя и поддерживающей его группы. Поэтому у таких партий слабая электоральная поддержка, состоящая главным образом из друзей, соседей и родственников…

Отсюда размытость и непоследовательность в политических действиях партий, политическое шараханье, разношерстность в оступках, действиях и принимаемых решениях". Т.е. в настоящее время в Кыргызстане процесс превращения партий из узкоместнических и конкретно личностных, во многом маргинальных в общенациональные еще не набрал необходимую динамику.

И результаты участия политических партий Кыргызстана в парламентских выборах в декабре 2007 года подтверждают это. В Кыргызстане в 2007 году официально было зарегистрировано 104 политические партии. Из них только 50 партий изъявили желание участвовать в выборах. Из 50 политических партий, уведомивших о своем желании участвовать в выборах депутатов Жогорку Кенеша (парламента), в Центральную избирательную комиссию представила документы для регистрации списков кандидатов 21 партия. Позже 9 партий отозвали свои заявления. В итоге ЦИК зарегистрировала 12 партий для участия в выборах. Т.е. реально доказать свою политическую дееспособность через участие в электоральном процессе смогла только приблизительно одна десятая часть всех зарегистрированных партий.

В ответ апологеты нынешней "временной" власти могут возразить и сказать, что это ситуация была характерна для бакиевской эпохи, сегодня всеми дружно проклинаемой.

Но что же наблюдается сегодня? На данный момент в Министерстве юстиции Киргизии прошли регистрацию 148 партий. И понятно, что реально участвовать в борьбе за парламентские места будут не более дюжины политических партий, которые представляют собой всего лишь более эффективные, чем другие, "карликовые" партии, предвыборные "штабы" по завоеванию парламентских мандатов.

Раскол Киргизии по региональному признаку "Север – Юг" прослеживается и в электорате партий. Так, подавляющая часть сторонников партии "Ата-Мекен" представляет юг, а Социал-демократическая партия Киргизии и партия "Ак-Шумкар" больше ориентированы на электорат северной части страны. И вполне вероятен сценарий, когда партии, прошедшие в парламент (который теперь будет играть решающую роль в формировании правительства), внесут раскол в парламент, зачастую парализуя его деятельность.

В условиях существования в обществе, серьезных внутренних и внешних угроз и вызовов политического, экономического и социального характера необходимо обеспечить стремление партий к конструктивному взаимодействию с другими политическими силами и институтами, отказу от деструктивного, неконституционного решения существующих общественных проблем на основе единой общенациональной идеологии.

Однако можно ли на сегодня утверждать, что в Киргизии существует такая объединяющая всех граждан страны, вне зависимости от их национальности и региональной принадлежности, национальная идея? Сформирован ли в обществе консенсус по главным целям и ориентирам общественного развития, по механизмам их достижения? Представляется, что ответ будет отрицательным.

Таким образом, можно отметить, что эксперимент с парламентской республикой в условиях отсутствия единой объединяющей национальной идеологии и выработанной на ее основе стратегии страны, слабости и марионеточности существующих политических партий представляется недостаточно продуманным решением.

Бахтиер Эргашев, политолог, Ташкент
26.07.2010