М.Брилл Олкотт: "Кыргызские массы почувствовали запах крови и привыкли выступать против своих правителей" 10:27 29.07.2010
Хельсинкская Комиссия: Кыргызские массы почувствовали запах крови и привыкли выступать против своих правителей, предупреждает эксперт М.Б. Олкотт (I) Выступление доктора Марты Брилл Олкотт – старший партнер, программа по России и Евразии Фонда Карнеги по поддержанию мира во всем мире. Комиссия США по безопасности и сотрудничеству в Европе, Вашингтон, округ Колумбия, 27 июля 2010 года.
Спасибо за проведение слушания на тему "Нестабильность в Кыргызстане: международный ответ" и за предоставление мне возможности выступить относительно текущей ситуации в Кыргызстане, перспективах стабильности, демократии, межэтнической консолидации, и что может быть соответствующими политическими ответами со стороны США. Это выступление отражает отслеживание мной ситуации, так же, как результаты недавних поездок в Кыргызстан в марте и снова в мае. Не были ли события в Кыргызстане продуктом скрытой жажды демократии со стороны населения страны и политической оппозиции, или являются ли они признаком краха государства? Как предполагается в моих замечаниях, действительность находится где-то в середине. Поэтому, вызов для тех, кто принимает решение в США, состоит в том, чтобы найти способы для поощрения демократического развития, одновременно пытаясь исправить ситуации, которые ведут к краху государства и которые вполне могут в дальнейшем стимулировать межэтнический конфликт.
Что случилось в Кыргызстане в апреле? Курманбек Бакиев был свергнут в апреле, потому что он потерял поддержку большинства населения, привел к отчуждению политической элиты, которая помогла придти ему к власти, вызвал недовольство большей части деловых кругов страны и оказался не в состоянии создать эффективные силы безопасности.
Население, политическая элита и деловые круги все вместе были обозлены консолидацией экономической мощи в руках семьи Бакиева, которая была сконцентрирована легальными и нелегальными путями. Сын Бакиева Максим возглавлял Агентство развития, инвестиций и инноваций, которое предоставило Бакиевым и их деловым партнерам эффективные права на первый отказ для потенциальных проектов иностранных инвестиций, и они эффективно использовали запугивание для того, чтобы получить контроль над фирмами и другими экономическими проектами внутри Кыргызстана. Экономический контраст резко бросается в глаза. Бакиевы становились все богаче, в то время, как простые кыргызы обнаруживали, что им становилось все труднее сводить концы с концами. В то время, как кыргызы знали о существовании глобального экономического кризиса, который привел к снижению занятости и торговых возможностей на момент, когда цены за энергию и продовольствие резко выросли, по крайней мере, в их умах жадность семьи Бакиева была главной причиной проблемы. Часть ситуации была связана с непосредственным вкладом Бакиева. Увеличение оплаты за сотовую связь непосредственно приносило выгоду фирме, принадлежавшей частично членам семьи Бакиева. В то же время цены на электричество и воду выросли так резко и так быстро, что многие людей были уверены в том, что президент или его родственники также нашли способ извлечь выгоду из этой ситуации, как они сделали ранее от поставок топлива на военную базу США в "Манасе".
До 7 апреля кыргызские оппозиционные политические деятели стремились удерживать внимание общественности на эксцессах семьи Бакиева, и были довольны тем, что семейные эксцессы Бакиева становятся своего рода всеобъемлющим оправданием за экономические проблемы страны. По мере того, как приближалась пятая годовщина президентства Бакиева, начало развиваться нечто похожее на национальную истерию. И оппозиционеры (особенно те, кто первоначально пришел к власти с Бакиевым в 2005 году) стремились организовать демонстрации для того, чтобы отметить годовщину свержения Акаева, чтобы так же поступить в отношении второго президента Кыргызстана.
Чувствуя свою растущую слабость, Бакиев ответил арестами или угрозами арестов в отношении видных оппозиционеров, что способствовало тому, что многие из них искали укрытия. В результате, когда толпы собрались 6 и 7 апреля, среди них было не так много лидеров или людей с положением, которые осуществляли бы руководство, что является одним из факторов, которые привели к тому, что демонстрации вышли из-под контроля. Когда акции протеста приняли насильственную форму, в частности, вокруг "Белого Дома", находившиеся под некомпетентным командованием силы безопасности отдали приказы войскам стрелять на поражение, а не просто стрелять в толпу для того, чтобы разогнать демонстрацию. Первые смертельные случаи привели к полнейшей неразберихе, и сторонники Бакиева сбежали из здания и по существу бросили свои посты.
Почему ситуация стала насильственной?
События 7 апреля привели к изгнанию крайне непопулярного правителя, но в отличие от событий пятилетней давности, они не привели к власти объединенную группу политических деятелей, которые обладали бы сильной общественной поддержкой. После изгнания Акаева Курманбек Бакиев привел в свою команду фактически каждого видного политического деятеля, который не был глубоко связан с режимом Акаева в его заключительные годы. Примерно дюжина политических деятелей, которые сформировали временное правительство в апреле этого года, не стремилась в дальнейшем разжижать собственную власть путем ввода других видных политических фигур. Более того, они также охотно и быстро продемонстрировали проблематичность работы в качестве группы, и соперничали друг с другом за получение краткосрочных и долгосрочных политических преимуществ, в то время, как страна двинулась через переходный период к парламентской форме правительства.
Временное Правительство имело изъяны в нескольких важных направлениях; у него не было сильной поддержки со стороны многих из наиболее влиятельных политических семей в южной части страны, где Бакиев был силен. Также в нем не было личности, которая вполне могла бы пользоваться уважением разрозненных и относительно неорганизованных сил безопасности страны. Бакиев не просто придал силу политическим группам на юге, он в частности пришел к власти, потому что они придали силы ему. И теперь влиятельные семьи полагали, что в заново появляющейся политической системе для них места нет.
Они сделали что-то вроде предупредительного выстрела в середине мая, когда в течение нескольких дней имели место относительно незначительные (по крайней мере, в сравнении с тем, что случилось три недели спустя) беспорядки в Оше и Джалал-Абаде, когда Временное Правительство даже потеряло контроль над ключевыми общественными зданиями в этих городах. Порядок был восстановлен. Временное Правительство сплотилось вокруг Розы Отунбаевой, пользующейся наибольшим доверием на международном уровне среди всех кыргызских политических деятелей, находящихся во власти, назвав ее в качестве президента переходного периода, взамен на ее согласие покинуть должность в декабре 2011 года. Конституция была распространена в ходе подготовки к референдуму 27 июня.
Но в то время, как все это, возможно, помогло проложить путь к большей международной легитимации правительства и создало какое-то подобие национального единства, оно ничем не способствовало решению проблемы отсутствия власти правительства на юге. Способ, которым Временное Правительство стремилось сгладить соперничество между кыргызскими группами и между узбекскими и кыргызскими деловыми кругами, вместо того, чтобы обратиться к его причинам, вызвал среди ущемленных кыргызских групп ощущение того, что они не только потеряли влияние в Бишкеке, но и стали терять влияние в пользу узбекских деловых интересов на юге.
Хотя неясно, было ли в качестве первого приоритета любого из этих руководителей сообществ организовать межэтническую резню, мало кто из заинтересованных сторон пожелал заплатить особенно высокую цену сохранения неприкосновенности человеческой жизни по сравнению с достижением своих собственных личных и групповых интересов. (К сожалению это является основным человеческим недостатком на большей части бывшего Советского Союза, и население этих стран не одиноко в этом отношении).
Итог всего этого известен. Спровоцировали ли этнические узбеки первыми нападения или нет, этнические кыргызы, превзошедшие численностью этнических узбеков в соотношении почти три к одному, набрасывались на них со злобой, которая потрясла даже наиболее закаленных местных наблюдателей. В ходе борьбы, которая последовала, узбеки понесли непропорционально большой ущерб. Большие разрушения имели место в городах Джалал-Абад и Ош, а также в окрестностях обоих городов, приведя к ущербу в пределах между 750 миллионами и 1 миллиардом долларов; и это случилось с экономикой, которая уже нуждалась в крупных международных инвестициях.
Более того, межэтническое насилие еще больше углубило существующий этнический раскол на юге. Хотя всегда было соперничество за ресурсы между узбеками и кыргызами, эти два сообщества всегда жили в непосредственной близости, каждое из них было способно понять родной язык другого и не противилось смешанным бракам. Узбеки Кыргызстана часто имели семью через границу, но были очень лояльны к кыргызскому государству и были в целом довольны занять нечто подобное второразрядному политическому статусу из-за больших экономических возможностей, которые предоставляло им их кыргызское гражданство. Но многие этнические кыргызы завидовали экономическому положению, которого достигли местные узбеки. В существующих условиях экономического соперничества они не будут относиться с враждебностью к узбекскому населению, решающему уехать из страны, создавая экономическое пустое пространство, которое этнические кыргызы вполне могут заполнить, по крайней мере, теоретически. Однако, большинство кыргызов и большинство кыргызских политических деятелей сопротивляются тому, чтобы обвинять свое собственное сообщество в текущем состоянии дел. Они продолжают арестовывать узбеков за провокацию июньского насилия, а на СМИ на узбекском языке и неправительственные организации оказывается непропорциональное давление. Новая Конституция также обеспечивает более расширенные права для этнических кыргызов, наряду с предоставлением больших прав для этнических русских, чем для любых других меньшинств, что также раздражает узбекское население Кыргызстана.
Более того, этнические узбеки вряд ли просто исчезнут. Некоторые из них уезжают и продолжат переезжать в Россию. (Многие, как кажется, имели двойное гражданство Кыргызстана и России, а не двойное гражданство Узбекистана и Кыргызстана; хотя в обоих случаях нет никакой формальной конституционной или законодательной основы для их двойного гражданства). Некоторые, как видится, вернулись в Узбекистан, причем в этом им не оказывает содействие узбекское государство, и небольшие группы молодых людей также, как видится, двигаются в сторону джихадистских лагерей и сетей в Афганистане и помимо него в Пакистане. Все это означает, что, даже если кыргызское правительство в состоянии держать под контролем межэтническую напряженность на юге в краткосрочном плане, у июньских событий вполне могут быть серьезные последствия как в Кыргызстане, так и в Узбекистане в течение многих последующих лет
Референдум, Конституция и предстоящие выборы
Временное Правительство пошло на реальный риск, решив провести референдум по новой Конституции лишь несколько недель спустя после насилия в Оше. Выборы были проведены при чрезвычайных условиях, и в действительности придали Розе Отунбаевой новый уровень международной легитимности. Но референдум не решил проблем управления в Кыргызстане, и тем более не ясно, сделает ли это новая Конституция. Люди проголосовали "за", потому что они хотели, чтобы в их жизни вернулся порядок. Все еще не ясно, проголосовали ли они в поддержку, или даже поняли ли, что именно новая Конституция устанавливает для Кыргызстана.
Как видится, существует общая поддержка идеи о том, что Кыргызстан в культурном плане подходит для парламентской системы правительства, учитывая столетние (хотя долго игнорируемые и часто романтизированные) кочевые традиции. И на многих, как видится, повлияли аргументы таких закоренелых оппозиционных политических деятелей, как Омурбек Текебаев, о том, что парламентское правительство лучше защитит кыргызский народ от коррупции, потому что власть будет разделена между ветвями и среди ряда ведущих политических фигур. При этом совершенно неясно, появится ли подлинная система сдержек и противовесов, и не произойдет ли там просто раздел добычи среди ведущих политических фигур Кыргызстана. За прошлые несколько месяцев неоднократно были высказаны утверждения о том, что именно это было сделано, и лишь Роза Отунбаева в целом рассматривается как фигура вне склок. В то же время, она также в целом рассматривается как фигура, неспособная регулировать это соперничество.
Есть также причина для беспокойства о жизнеспособности новой Конституции, особенно о том, будет ли возможно сформировать стабильное правящее большинство на основе ее статей. Учитывая фрагментированную природу молодой системы политических партий Кыргызстана, никакая политическая партия, по всей вероятности, не получит большинства. В то же время все еще нет признаков того, что происходит формирование основных избирательных блоков, что дает основание предполагать, что политические фигуры страны скорее всего предпочитают подождать до окончания выборов, чтобы заключить свои сделки. Учитывая, что единственное место вполне может более или менее означать разницу между тем, чтобы быть приглашенным в правящую коалицию или нет, то новая система создаст, по крайней мере, такое же большое давление, как и старая, для совершения нарушений в ходе выборов. Правительство все еще прорабатывает процедуры, которые будут управлять парламентскими выборами в октябре. Появляющиеся правила отражают предпочтения членов "технического правительства" (членам которого запрещено участвовать в парламентских выборах) и членов бывшего Временного Правительства, которые ушли в отставку. Существует растущее давление со стороны некоторых политических группировок, с целью не разрешать тем, кто служил в администрации Бакиева или в партии "Ак жол", принимать участие в выборах, в рамках кыргызской версии "люстрации".
Члены временного правительства так же, как видится, играют важную роль в формулировании правительственных институтов, которые вводятся декретом для того, чтобы дополнить институты, предусмотренные Конституцией. Данная процедура, само собой, в конечном счете, вызовет вопросы о легитимности этих институтов. Они, конечно же, были созданы с помощью факторов, которые никак нельзя назвать демократическим процессом.
Проблема, стоящая перед новыми правителями Кыргызстана, будет состоять в том, чтобы поддерживать общественное доверие через выборный цикл и через формирование нового правительства – процесс, который, как описано в общих чертах Конституцией, вполне может занимать срок до двух месяцев. Если выборы не предоставят основу для управляемого большинства, Кыргызстан вполне может оказаться вынужденным проводить еще один новый раунд выборов. Это приведет к потере общественного доверия к новой Конституции и вполне может даже привести к призывам к принятию новой Конституции, или дальнейшему перевороту или членами Временного Правительства против своих коллег, или политическими лидерами, которые почувствовали, что они и их сторонники были обмануты в ходе избирательного процесса.
В чем-то схожие с животным, которое почувствовало запах крови и выходит наружу в поисках своей добычи, кыргызские массы научились выходить на улицу, чтобы выступить против своих правительств. Между демократией и правилом толпы может существовать тонкая линия, особенно если политические институты и политические партии не развиты хорошо. У кыргызских политических деятелей, которые пришли к власти после изгнания Курманбека Бакиева, есть ряд серьезных проблем, приготовленных именно для них. Ожидания населения высоки. Оно было убеждено в том, что его предыдущие политические лидеры обманули народ, и что жадность его президентов привела к снижению уровня жизни, и что, если им правят честные политические деятели, его жизнь бесспорно пойдет на улучшение.
Но даже до того, как был нанесен ущерб во время июньских бунтов, нынешнее руководство Кыргызстана и те, кто придут к власти после октябрьских выборов, столкнутся с весьма значительной задачей подъема жизненного уровня страны. Это было трудной задачей в апреле, учитывая многие конкурирующие требования в отношении международных программ экономической помощи по всему земному шару. Но экономика страны совершила дальнейший гигантский шаг назад в связи с резней, которая произошла на юге Кыргызстана в середине июня. Если правительство окажется не в состоянии поднять жизненный уровень, то кыргызское население вполне может решить, что это случилось из-за того, что это новое правительство также было столь же коррумпированным (хотя и другими путями), как и его предшественники, а не из-за того, что задачи, поставленные перед ними, было невозможно решить в полном объеме. Тогда не будет недостатка в обозленных кыргызских политических деятелях, которые будут стремиться придать правдоподобность такой популярной интерпретации в надеждах на то, что они тогда будут вознесены к власти.
Роль ОБСЕ и политики США
Несомненно, для ОБСЕ существует роль в Кыргызстане. Запланированная полицейская миссия по обучению и наблюдению, предполагая, что ей будет позволено занять позиции на юге, вполне может сыграть ценную роль в укреплении доверия и в оказании помощи кыргызскому правительству по развитию повестки дня для реформы службы безопасности. Роль Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) будет критически важной во время приближающихся выборов. Если полагать, что выборы будут прозрачными, то свидетельство со стороны ОБСЕ о процессе, как и свободном, так и справедливом, будет важной международной легитимацией нового правительства. Председательство Казахстана в ОБСЕ также обеспечивает некоторую возможность большего международного наблюдения за процессом экономического восстановления, в связи с тем, что Казахстан был одним из самых важных экономических партнеров Кыргызстана, и участие Казахстана вполне может помочь "растянуть" и лучше нацелиться на деньги международной помощи, которые будут поступать в страну. Но, в конце концов, ОБСЕ в целом, и те, кто принимают политические решения и политические деятели США, в частности, должны будут понять ограничения того, что США (и другие международные игроки) окажутся в состоянии сделать. Некоторая гуманитарная помощь будет предоставлена, но ее объемы, по всей вероятности, будут гораздо ниже тех огромных сумм, которые будут необходимы для завершения работы. Намерения будут благими, но конкурирующие интересы дадут понять, какие объемы международной помощи будут предложены.
Доноры, включая представителей от 15 международных организаций и 26 стран, встречаются в этот же день в Бишкеке, и проблема, которую их просят решить, не должна быть минимизирована. Кыргызстан стоит перед бюджетным дефицитом в 619 миллионов долларов в 2010 году и снижением на 5 процентов роста своего ВВП. С такими препятствиями, стоящими перед ними, политические деятели Кыргызстана, по всей вероятности, будут усиливать давление на США с тем, чтобы те обеспечили увеличивающийся поток помощи, особенно в связи с тем, что они полагают, что военное присутствие США в стране создает особую долю ответственности со стороны Вашингтона.
И хотя США могут быть благосклонны к лидерам Кыргызстана, включая и президента Отунбаеву, и новое правительство, которое будет сформировано в октябре, бремя выплат и тягот по восстановлению экономики должно будет лечь на плечи рядовых кыргызов. Предстоящие выборы будут важной первой проверкой того, насколько новая Конституция будет иметь право на продолжительное существование.
Но лидеры и население Кыргызстана столкнутся с намного более серьезными испытаниями течение месяцев, которые последуют за ними. В то время, как режим Бакиева служил в качестве частичного тормоза для экономического роста Кыргызстана, многие из экономических проблем страны были вызваны ее отдаленностью, относительной нехваткой природных ресурсов и отсутствием региональных стимулов для того, чтобы поддержать максимально возможную торговлю через границы. К этому добавились ограничения на развитие гидроэнергетики (которая все еще является более дорогостоящей для выработки и продажи, чем большинство кыргызов в это верят). Бакиева уже нет, и все разговоры об усилении экономической прозрачности (которая по индикаторам Всемирного Банка увеличилась немного на протяжение правления Бакиева), все еще не приведут к изменению ни одного из других факторов, которые препятствовали экономическому росту Кыргызстана. К этому добавляется огромная стоимость работ по восстановлению юга страны, где разрушения были вызваны человеческими руками непосредственно самих кыргызских граждан.
Не существует легких решений для того, чтобы предложить Кыргызстану. Население, вполне возможно, свергло Бакиева, потому, что люди чувствовали себя обманутыми им и чувствовали, что он давал им возможности в достижении лучшей жизни. Даже с международной помощью, условия жизни большей части населения Кыргызстана будут хуже следующей зимой, чем они были годом ранее. Именно на все международное сообщество возложена миссия работать в тесном сотрудничестве с кыргызским правительством и кыргызским народом над тем, чтобы помочь довести новое понимание действительности о том, что, скорее всего, ожидает их в дальнейшем. Никто в Кыргызстане не захочет ни сообщить, ни услышать такое сообщение до проведения выборов. Вместе с тем, именно на нас возложена миссия удостовериться, что они услышат это после их окончания, или в ином случае Кыргызстан продолжит двигаться по нисходящей спирали в направлении краха государства и подвергнет свое население и население в соседних странах смертельному риску.
Хельсинкская Комиссия, Перевод – "Zpress.kg-UVU"
|