Объятия дракона

Часть 1: "Мягкая сила" Китая угрожает Западу

Китай, может быть, и не собирается использовать свою растущую военную мощь, но это является слабым утешением для стран Запада. Пекин с радостью применяет свою "мягкую силу" во всех инстанциях – от ВТО до ООН – чтобы получить то, что он хочет. И при этом он на каждом шагу застигает Запад врасплох.

Бывший министр иностранных дел Китая Цянь Цичень (Qian Qichen) как-то сказал мне, наполовину в шутку, наполовину обреченно, что военные во всем мире одинаковы. "Они счастливы только тогда, когда получают самые современные игрушки", - заявил экс-министр.

Если это так, то сегодня китайские генералы должны быть просто счастливы. Китай в 2010 году увеличил свой военный бюджет на 7,5 процента, выделив средства на новые истребители и на дополнительные крылатые ракеты. Наращивание военной мощи Пекина вызывает озабоченность у западных экспертов, хотя военный бюджет США примерно в восемь раз больше китайского. Многие ощущают, что Китай представляет опасность для Восточной Азии, в то время как другие люди просто уверены в том, что Пекин готовится к военному завоеванию мира.

Все это очень далеко от правды. В отличие, скажем, от Соединенных Штатов, КНР уже три с лишним десятилетия не нападала ни на одну страну после своего наступления на Вьетнам в 1979-м году. И хотя руководство страны бряцает время от времени оружием, пугая Тайвань, который в Китае называют "отступнической провинцией", оно не намерено вступать ни в какие вооруженные конфликты.

В отличие от многих на Западе, китайцы давно уже признали, что бомбы в наше время это не более чем средство устрашения. В сегодняшних асимметричных конфликтах трудно удержать территорию, захваченную в результате кровопролитных сражений. Война это инструмент прошлого, и заявление Мао о том, что "политическая власть вырастает из ствола винтовки", сегодня уже не соответствует действительности.

"Мягкая сила" - это новая жесткая сила

Но китайцы действительно завоевывают мир. Они делают это очень успешно, проводя агрессивную торговую политику в отношении Запада, предоставляя дешевые кредиты странам Африки и Латинской Америки, оказывая дипломатическое давление на своих партнеров, проводя граничащие с культурным империализмом кампании против прав человека, которые мы считаем универсальными, а также направляя самые многочисленные воинские контингенты в состав миротворческих миссий ООН из числа членов Совета Безопасности. Иными словами, китайцы ведут завоевание при помощи "мягкой силы", а не жесткой.

Пекин на самом деле ведет войну на всех континентах, но это война не в классическом ее понимании. Другой вопрос, могут ли применяемые им методы по-настоящему считаться "мирными". Например, китайцы применяют международные соглашения так, как считают нужным, а когда правила начинают им мешать, они "творчески" обходят их стороной либо переписывают эти правила при помощи податливых союзников.

Но почему политики из Вашингтона, Парижа и Лондона игнорируют всю эту ложь, пресмыкаясь перед китайцами вместо того, чтобы критиковать их? Неужели захват прибыльных, по общему признанию, рынков в Восточной Азии и попытки произвести на китайцев впечатление помогают в этом деле?

Лидеры компартии манипулируют своей валютой, искусственно занижая цены на экспортные товары. То, что они недавно допустили небольшое укрепление своей валюты юаня, больше свидетельствует о их смекалке в области пиара, нежели о реальной смене настроения. Китайцы известны тем, что используют все известные трюки, покупая сырьевые товары и подписывая соглашения о строительстве трубопроводов. Китайские участники переговоров действуют агрессивно и настойчиво. Между тем, эти пираты свободного рынка бессовестно ограничивают доступ к собственным природным ресурсам. Они осуждают протекционизм, однако сами являются такими протекционистами, что им почти нет равных в этой большой игре в глобализацию.

"Экономическое оружие 21-го века"

Пекин недавно ввел жесткие экспортные квоты на редкоземельные металлы, которые незаменимы в высокотехнологичном производстве, поскольку используются в гибридных автомобилях, высокопроизводительных магнитах и в жестких дисках компьютеров. 95 процентов таких металлов как лантан, неодим и прометий добывается в КНР, что обеспечивает Пекину фактическую монополию на эти ресурсы. Безусловно, Китай не намерен экспортировать эти металлы, не добившись существенного увеличения экспортных цен на них. На самом деле, совершенно очевидно, что КНР хочет полностью запретить экспорт некоторых видов редкоземельных металлов, начиная с 2015 года. Обеспокоенные обозреватели в Японии называют эти ценные ресурсы "экономическим оружием 21-го века". Китайцы проигнорировали протесты Вашингтона и Брюсселя, нагло заявив о том, что правилами Всемирной торговой организации странам разрешено защищать свои природные богатства.

Китай, являясь членом ВТО, ведет сегодня игру в кошки-мышки с этой организацией. Несмотря на предупреждения, Пекин так и не подписал Соглашение о государственных закупках, и продолжает при их осуществлении отдавать явное предпочтение внутренним поставщикам, игнорируя их иностранных конкурентов. Чтобы получить в Китае государственный контракт, международная компания в рамках совершенно непрозрачной процедуры лицензирования должна раскрывать конфиденциальную информацию и даже давать согласие на передачу китайцам технологий. Зачастую в процессе этой работы она вынуждена отказываться от своих патентных прав.

Китай, со своей стороны, ведет в ВТО кипучую деятельность с целью получения привилегированного статуса "страны с рыночной экономикой". Если Пекин добьется в этом деле успеха, в будущем он сможет обходиться в основном без неудобных антидемпинговых процедур. Но неужели руководители Коммунистической партии Китая серьезно верят в то, что остальной мир даст им такую награду за их сомнительную торговую практику?

Ответ положительный, и у них есть масса оснований для оптимизма. Когда дело доходит до дипломатии, Пекин знает, как одерживать верх. Будь то ВТО, Организация Объединенных Наций или другой международный форум, Китай переигрывает Запад во всем.

Часть 2: Как Китай развивает отношения с миром

В последние годы китайские руководители часто объединяют усилия с предприимчивой и подающей надежды Индией. Такое было, когда две страны совместными усилиями торпедировали переговоры по климату в ООН и торговые переговоры в Дохе. Что еще важнее, китайские лидеры получают поддержку со стороны стран Африки, Латинской Америки и Центральной Азии, благодаря своим крупным проектам, подаркам и доброжелательному отношению к ним.

Особое внимание китайцы уделяют странам, имеющим крупные запасы нефти и природного газа, таким как Венесуэла, Казахстан и Нигерия. Но они также развивают отношения и со странами третьего уровня, которые обычно игнорируются Западом, однако обладают правом голоса в международных организациях – как и все остальные. Пекин прощает африканским странам миллиардные долги и осыпает их инфраструктурными проектами. Обычно свою помощь он увязывает с двумя условиями, которые относительно безболезненны для таких стран: они не должны иметь официальных отношений с Тайванем и обязаны поддерживать КНР в международных организациях.

Еще более показательно то, чего Пекин не требует от этих стран. В отличие от Вашингтона, Лондона и Берлина, китайцы не увязывают свою помощь ни с какими условиями, относящимися к ответственному государственному управлению. Если Запад карает правительства за авторитарное поведение, лишая их финансирования (а в некоторых случаях опосредованно угрожает "сменой режима"), то Пекин не испытывает в этом плане никаких угрызений совести. Он нянчится с диктаторами, строя им дворцы и дороги, ведущие к их загородным виллам для отдыха, а также давая им гарантии территориальной целостности, в каких бы нарушениях прав человека их ни обвиняли.

Шанс, а не проблема

У Китая вполне дружественные отношения с рядом самых проблемных стран мира, включая несостоятельные государства и страны, находящиеся на грани банкротства, такие как Судан, Бирма и Йемен. "Для Запада несостоятельные государства это проблема. Для Китая это шанс", - пишет в журнале Foreign Policy американский эксперт Стефан Халпер (Stefan Halper), называющий такие страны "пекинской коалицией желающих".

Такое дипломатическое оружие дает предполагаемый эффект. Прокитайский голосующий блок во главе с африканскими странами уже сумел воспрепятствовать прогрессу в ВТО. Тем временем, увеличивается и влияние КНР в ООН: за последнее десятилетие поддержка китайской позиции по вопросам прав человека увеличилась с 50 до 70 с лишним процентов.

А Вашингтон уже не включают больше в некоторые ключевые группы. Соединенные Штаты не приглашают на восточноазиатский саммит; Америке не дали статус наблюдателя в Шанхайской организации сотрудничества вопреки ее пожеланиям. Это своего рода антинатовский блок под фактическим руководством Китая, куда входит Россия и большинство стран Центральной Азии. А Ирану статус наблюдателя предоставили.

Пример, достойный подражания

Безусловно, все это отнюдь не значит, что Запад потерпел поражение в битве за влияние на Африку, Латинскую Америку и Азию. Хотя Пекин подлаживается к диктаторам, а Запад не может и не должен занимать такую позицию, Америка и Европа способны соперничать с Китаем, и даже превосходить его в другой области, показывая идеальный пример демократии, достойный подражания.

В последние месяцы все чаще звучат предположения о том, что развивающиеся страны внимательно присматриваются к китайской модели рыночной экономики и к ленинизму, к экономическому разнообразию и к строгому однопартийному контролю, считая все это привлекательной альтернативой демократии. Соединенные Штаты слишком мало занимаются самоанализом, а европейцы слишком поглощены собой, и в результате не вызывают к себе симпатий, говорит бывший сингапурский дипломат и профессор политологии Кишоре Махбубани (Kishore Mahbubani). Он полагает, что китайский импульс силы в конечном итоге непреодолим. С ним согласны многие люди на Западе из числа тех, кто всегда считал профсоюзы деструктивной организацией и придает мало значения нарушениям прав человека.

Но хотя КНР все больше привлекает некоторых авторитарных правителей, мало кто считает эту страну образцом. Пекин уже открыл в самых разных странах мира 500 с лишним отделений Института Конфуция, надеясь таким образом продвигать так называемое культурное превосходство Китая. Одним из результатов десятикратного увеличения стипендий в китайских университетах стало то, что сегодня в Китае учится в два раза больше индонезийцев, чем в Соединенных Штатах.

Но идет ли речь о Гарварде, о современных мобильных телефонах или о Голливуде, люди в различных уголках мира по-прежнему считают Запад родиной всего самого привлекательного и желанного. Кроме того, многие из тех, кто флиртует с дирижизмом китайского образца, считают государственно-монополистическое регулирование лишь переходным этапом, который имеет смысл с экономической точки зрения, но в конечном итоге приведет к демократии с ее работоспособными институтами – как в Южной Корее, например.

Необходимо больше настойчивости

Никто в Азии, в Латинской Америке и в Африке не желает появления еще одного президента-мессии типа Джорджа Буша, который считает, что может силой навязывать другим странам американскую модель. Многие люди в развивающихся странах легко могут отличить напыщенное высокомерие от здоровой уверенности в себе. В Китае люди имеют обыкновение считать слабостью чрезмерную готовность к компромиссам, а упрямую приверженность собственной позиции – достоинством.

Канцлер Германии Ангела Меркель, стоящая у штурвала ведущей в прошлом страны-экспортера, строя отношения с сегодняшним лидером по экспорту, должна проявлять гораздо больше настойчивости, чем во время своего недавнего визита в Пекин. Ей следует подчеркнуть, что Германии придется провести где-то разграничительную линию. Например, она может сказать, что Берлин не поддержит Китай в его стремлении получить привилегированный статус в ВТО, пока тот нарушает правила этой организации. Она должна также четко заявить, что Германия не будет мириться с промышленным шпионажем китайских агентов в немецких центрах высоких технологий, с продолжающимся незаконным копированием запатентованных изобретений и с фактами вымогательства у средних и малых немецких компаний, работающих в КНР.

Когда Китай просит отменить визовые ограничения, Германия должна спросить китайцев, что она получит взамен. И Берлин не должно беспокоить то, что Китай отреагирует на такую критику отказом от деловых связей с Германией. КНР исходит из своекорыстных интересов, и Запад нужен ей в той же мере, в какой она нужна Западу. Кроме того, китайцы привыкли к жесткой игре.

Как Тайвань добивается того, что ему нужно

Как это ни парадоксально, но Тайвань подает наглядный пример того, как надо обращаться с Пекином. Давая 15 лет назад интервью SPIEGEL, тогдашний премьер-министр Тайваня Линь Чань (Lien Chan) пожаловался мне, что Китай уводит почву из-под ног Тайбэя. По его словам, Тайвань признали всего 30 государств, но ситуация со временем изменится. Но она не изменилась. Сегодня эту страну признает лишь 23 государства.

Тем не менее, новое руководство Тайваня относится к этому с прагматизмом. Понимая, что Китай ему не победить, оно решило налаживать контакты с китайцами с материковой части. После жестких переговоров тайваньцы сегодня заключают сделки со старшим братом. Согласно подписанному в конце июня торговому соглашению, Тайвань получил ежегодную скидку в пошлинах на поставляемые в Китай товары в размере 13,8 миллиарда долларов. А для Пекина такая скидка на экспортируемые в Тайвань товары составила всего 2,9 миллиарда долларов.

"Мы не идем ни на какие компромиссы, когда речь идет о нашей независимости, и мы добились заключения выгодного соглашения", - говорит представитель Тайваня в Берлине Ву Линь Вэй (Wu-lien Wei). Наверное, надо быть китайцем, чтобы Пекин не смог обвести тебя вокруг пальца.

Оригинал публикации: The Dragon"s Embrace

28/07/2010
("Der Spiegel", Германия)
Эрих Фоллат (Erich Follath)