Санкции Евросоюза и первая реакция Тегерана

26 июля с.г. Совет Европейского союза одобрил пакет т.н. "ограничительных мер" против Ирана в развитие резолюции 1929 Совета Безопасности ООН и дополнительных односторонних санкций американской администрации. Новые санкции Евросоюза идут дальше ооновских решений и распространяются на такие сферы иранской экономики как торговля, финансовые службы и банковская система, энергетика, транспорт. Кроме того, санкции расширяют список иранских организаций и частных лиц, счета которых в банках Евросоюза подлежат замораживанию. В частности, речь идет о филиалах иранских банков, Корпусе стражей исламской революции и Иранской судоходной компании. Вводятся также дополнительные запреты на выдачу виз иранским чиновникам.

Наряду с санкциями Совет ЕС подтвердил в своем решении готовность продолжать диалог с Тегераном по поиску дипломатических, мирных путей решения иранской ядерной проблемы в формате "шестерки (пять постоянных членов СБ ООН и ФРГ).

Как на это отреагировал Тегеран? Надо сказать, достаточно жестко и решительно. Иранские власти посчитали дополнительные санкции Брюсселя не просто контрпродуктивными, но и наносящими вред европейским компаниям, связанным с Ираном. Прежде всего, в нефтегазовой сфере. Более того, в ответ иранцы пригрозили, что оставляют за собой право применять по аналогии санкции в адрес Евросоюза. А заодно пообещали усилить курс на расширение экономического взаимодействия с азиатскими странами и пригрозили Брюсселю, что его нишу могут занять другие привилегированные партнеры Тегерана.

Главное политическое последствие санкций ЕС, по мысли иранских официальных представителей, - срыв переговорного процесса по ядерной проблематике. Член комитета по вопросам национальной безопасности и внешней политики иранского парламента Д.Джахангирзаде заявил, что такой подход ЕС лишает все перспективы на налаживание отношений Ирана с Западом. Такая реакция была предсказуемой и уже имела место неоднократно – как только над Тегераном сгущаются тучи, он начинает разыгрывать карту ядерной программы, угрожая прервать все переговоры.

Примечательно, что вслед за риторикой иранских властей сразу же последовали конкретные действия. Во-первых, президент М.Ахмадинежад распорядился ограничить участие иностранных компаний в нефтехимической промышленности, прямо обвинив их в намеренном затягивании процесса реализации проектов. Вместо этого, было сказано, на развитие иранской нефтехимии в 2010 г. планируется направить большой объем национальных инвестиций.

Во-вторых, с 1 августа 2010 г. министерство культуры и исламской ориентации ИРИ выпустило распоряжение, запрещающее импортировать любые виды принтеров, печатной техники и продукции из Великобритании. Это решение стало частью общей политической установки Тегерана на сужение торгово-экономических связей с Лондоном.

В-третьих, президент М.Ахмадинежад на встрече с руководством нефтяной промышленности 2 августа 2010 г. призвал взять курс на самообеспечение этой стратегической отрасли в течение 3-4 лет с тем, чтобы полностью избавиться от зависимости от импортного оборудования и технологий.

В-четвертых, иранские власти самым серьезным образом приступили к поиску новых инвесторов, прежде всего азиатских. По данным министерства нефти ИРИ, общий объем инвестиций китайских компаний в национальной нефтегазовой сфере уже составляет 40 млрд долл. и может быть еще более увеличен. В июле 2010 г. на встрече в Кабуле министров иностранных дел Ирана и Японии обсуждались перспективы расширения торгово-экономического сотрудничества с Токио, в том числе посредством увеличения инвестиций в иранскую экономику. Торговый оборот между двумя странами в 2009 г. составил рекордные 14 млрд долл., и есть потенциал для его дальнейшего наращивания.

О том, насколько последовательными будут дальнейшие ответные действия Тегерана в адрес Брюсселя, сказать сложно. Первая реакция оказалась предсказуемой: было очень много риторики типа "нам санкции не страшны", "защитим исламский строй" и т.д., к которой добавился и ряд конкретных контрмер. Вместе с тем, присущая иранской дипломатии осторожность на этом направлении сохранится. Думается, что каких-либо резких шагов, обостряющих и без того напряженные отношения с Евросоюзом, иранское руководство предпринимать не будет. Тегерану было бы невыгодно сейчас в инициативном порядке идти на полный разрыв торгово-экономических связей с европейскими компаниями, технологии и инвестиции которых Ирану все равно жизненно необходимы.

Очевидно, что с введением новых санкций ЕС возникает определенная дилемма, связанная с перспективами экономического развития страны, которую иранскому руководству предстоит разрешить. С одной стороны, понятно, что и с европейскими санкциями Тегеран проживет, имея за плечами опыт "тоухидной" экономики начала 80-х гг., когда страна оказалась в полной изоляции и могла рассчитывать только на собственные силы. Да и постоянно пролонгируемые американские санкции уже стали для Тегерана привычными.

Другое дело, что на нынешнем этапе, когда Иран быстрыми темпами интегрируется в мировую экономическую систему и уже стал неотъемлемой частью процесса глобализации, он теперь гораздо уязвимее и слабее в плане внешнего воздействия. Резкое сокращение инвестиций в ключевые сектора способно подкосить модернизацию иранской экономики, ее переход на современные технологии. Здесь Европа является для Ирана идеальным партнером и разрыв с ней может оказаться крайне болезненным. Кроме того, велика опасность цепной реакции: вслед за США и Евросоюзом о своих планах ввести односторонние санкции против Ирана объявила Канада. Аналогичные сигналы уже стали исходить и из Новой Зеландии. Если за ними потянутся и другие страны, например Китай и Япония, тогда ситуация для иранского политического истеблишмента может стать и вовсе катастрофичной.

Что касается политической составляющей проблемы, то рассчитывать на смягчение линии Тегерана, скажем, по ядерной проблеме, не приходится. С самого начала было ясно, что если Брюссель задумал экономические санкции как рычаг давления именно по этому вопросу, то такая цель является бесперспективной. Достаточно обратиться к идеологической платформе иранского руководства по этому вопросу. По мнению правящего режима и официальной пропаганды ИРИ, Запад продвигает в регионе "двойные стандарты", позволяя другим странам иметь ядерное оружие и попирать права человека, и поддерживая политические режимы в этих странах. Иран же – в силу независимости своего внешнеполитического курса и отказа от вхождения в орбиту влияния США – не пользуется таким преимуществом и подвергается постоянному давлению, в том числе санкционному. С учетом данной политической установки, становится очевидным, что отката в позиции Тегерана не будет, и он продолжит, невзирая на растущую из года в год угрозу введения полномасштабных политических и экономических санкций, проводить свой внешнеполитический курс, в том числе в части развития национальной ядерной программы.

А.М.Вартанян
04 августа 2010