"Скоро о Туве заговорит вся Россия"

Алкоголизм для тувинцев - национальное бедствие. Но их "родственники" киргизы доказали: из пьяных получаются хорошие революционеры. Наш корреспондент Владимир Ворсобин с удивлением обнаружил, что в России, оказывается, бурлит политическая жизнь, а парламент спорит с правительством. Правда, такие экзотические события происходят очень далеко - в загадочной Туве

Надо бы сначала объяснить, как меня вообще занесло в Кызыл...

После долгого перелета из Москвы, так и не дождавшись автобуса, я брел с рюкзаком через лес из одного красноярского аэропорта ("Емельяново") в другой ("Черемшанка"). Там я пересяду на раритетный Ан, как-нибудь доковыляю с этим механизмом до границы с Монголией и, Бог даст, приземлюсь в столице Тувы Кызыле. Эх, я даже посочувствовал маме Ксюши Собчак Людмиле Нарусовой. Она сенаторствует в этих местах. Странно. Хотя если сенаторам раздают регионы не по жребию, а по заслугам... Нет, все равно жестоко. Великосветская дама. Кто она, и где, извините, Черемшанка с Кызылом. Эти места скорее для таких мускулистых парней, как главный тувинец Шойгу и премьер Владимир Путин (именно в здешних горах прошла знаменитая фотосессия "Владимир Владимирович на дикой природе", так взволновавшая российских избирательниц).

Но меня Тува манила. Так манит что-то аномально-необъяснимое. Так Зона братьев Стругацких звала к себе сталкеров, а Тунгусский метеорит - экстрасенсов. Представьте себе 300-тысячную изолированную от метрополии область, где время остановилось где-то в конце 90-х. Представили? Бесполезно. Я тоже пытался вообразить, как должна выглядеть одна из самых бедных (бюджет на 80 процентов дотируется федеральным центром), самых криминальных (зловещее первое место в стране по ряду насильственных преступлений на душу населения) и политически отсталых регионов страны, где парламент в руках... оппозиции. Там исполнительная и законодательная власти находятся в таком жестком клинче, что за разгул демократии даже перед украинской Верховной радой времен Ющенко было бы не стыдно. Там до сих пор безнаказанно печатаются злые карикатуры на высших чиновников, а грозная вертикаль власти только-только начинает наводить в разудалой республике тишину. Даже президент Грузии Саакашвили в бессильной злобе за Абхазию и Южную Осетию (и, видимо, начитавшись чего-то) предрек России жестокий тувинский сепаратизм.

И вот я в Кызыле. Стою на центральной площади и мучаюсь от дежавю. Черт возьми, я где-то совсем недавно все это видел! Но вот где...

КАК ШАМАН УСПОКОИЛ ЕЛЬЦИНА

А давайте пока забудем о политике. Мы еще успеем поговорить о главных героях тувинской аномалии Василии Оюне (бывшем спикере нижней палаты парламента) и Кара-ооле (главе Тувы), чьи армии сойдутся в октябре на парламентских выборах. Начнем с тех, за кого действительно боязно...

Кызыл вопреки интернет-отзывам оказался неожиданно уютным. Маленький, симпатичный, отремонтированный по российским традициям (то есть с белоснежно-вылизанным центром и суицидально-серыми разбитыми окраинами). Тот, кто будет утверждать, что это не так, просто неправильно ведет себя в Кызыле.

- Ты под кусты особо не смотри, - говорили местные коллеги. - Не порть впечатление. И это... Запомни. Город особенно хорош днем.

Святая правда! В столице республики надо неспешно дефилировать по набережной, чтобы неожиданно оказаться в географическом центре Азии (на это указывает специальный памятник). Надо рассматривать мемориальные таблички, гордо рассказывающие о временах тувинской независимости. Например: "Здесь находилось посольство СССР в Народной Республике Тува".

В Кызыле вообще любят поговорить о том, что они вступили в СССР последними - в 1944 году. Освободившись от рухнувшей китайской империи (любопытно, что Тайвань до сих пор считает Туву своей), крохотная республика в 20 - 30-х годах наслаждалась суверенитетом - печатала свои деньги, принимала иностранных послов и даже бесстрашно объявила войну Германии. Правда, к тому времени тувинцы уже обзавелись привычкой копировать действия Москвы, особо не вникая в их смысл.

Это им еще аукнется в XXI веке, но пока тувинский аналог НКВД синхронно с московским расстреливал кызыльских сторонников независимости во время сталинских репрессий. После чего Великий хурал (парламент) официально попросил Москву "о вхождении в состав...".

Тувинцы, кстати, до сих пор на этот счет спорят. Это не сепаратизм, а так - кухонные разговоры. Одни намекают на спорность документа - дескать, референдума не было, народ не спросили. Другие возражают: только с Россией у тувинцев был шанс выжить как нации. В те времена в нищей, отсталой республике свирепствовали эпидемии туберкулеза, извините, сифилиса и монгольская ассимиляция. (Кстати, у монголов и тувинцев до сих пор братские отношения - в крохотном Кызыле размещено генеральное консульство Монголии, а на спорных участках границы процветает взаимное воровство скота с перманентным мордобоем и выяснением, чье это пастбище.)

Правда, русские привезли с собой другую заразу - водку (раньше тувинцы употребляли что-то вроде молочной слабенькой браги), нарушился привычный патриархальный (а кое-где и матриархальный) образ жизни, но что тут поделаешь... Через пару лет сюда протянут железную дорогу, и глобализация прикончит тувинский изоляционизм.

Если зайти в старенькую избушку на Интернациональной улице к 85-летнему шаману Кенин-Лопсан Монгушу, он подтвердит, что люди здесь живут дружно. Что исход отсюда русских - бред, а тувинцев надо сохранить как редкий народ, предварительно нарядив его в теплые национальные одежды...

- На твоем месте сидел Ельцин, сильно волновался и все меня спрашивал: выйдет ли Тува из России, все ли здесь будет хорошо? - гипнотизировал меня зеленоглазый шаман. - Я ему ответил: не беспокойтесь. Ельцин как-то сразу расслабился, улыбнулся и уехал.

Одобрительно киваю. Молодец, Борис Николаевич! Тут поневоле начнешь доверять шаманам...

Кстати, о дежавю. Кызыльские кусты (под которые мне не следовало смотреть) напомнили мне... Бишкек. Чуть ли не под каждым счастливо похрапывают алкоголики, подозрительно похожие на главных участников всех киргизских революций.

Этот памятник в центре Кызыла говорит о многом. Например, что тувинцы - гордый народ.

"НЕ СЫПЬТЕ НАМ СОЛЬ НА РАНЫ!"

То, что тувинцы и киргизы - народы родственные не только генетически, было заметно еще там - на центральной площади Кызыла. Как и в Бишкеке, здесь быстро учишься выбирать для прогулок только очень центральные улицы, но в Туве россыпи пьяных сограждан, в апокалиптическом количестве попадающиеся у тротуаров, впечатляют все-таки больше.

Здесь вполне по-киргизски свирепствует безработица. В столицу на место уехавших в метрополию "некоренных" жителей спустились из горных сел менее образованные "коренные". Но здесь в отличие от Киргизии времен Акаева есть тонизирующая особенность. Ближе к вечеру я привык смотреть на часы и ждать, когда стрелка коснется восьми. В этот момент риск быть зарезанным в подворотне растет. И народ сам себе объявляет... комендантский час. Улицы Кызыла пустеют. Остаются лишь рисковые тувинские подростки и пьяные отморозки - "хирурги". Последние, как говорят тувинцы, - убежденные интернационалисты: режут без разбора всех. Большинство с этим "утешительным" фактом соглашается, но кое-кто нет. Дескать, русское население придерживается "комендантского часа" намного строже...

У русских предпринимателей нервы покрепче - жить и работать в Туве им комфортно, если, конечно, их бизнесу не позавидует какой-нибудь чиновник. Дело-то, в общем, для Руси обычное, но тут появляется национальная шероховатость. Так как хлебные бюджетные должности здесь распределяются по принципу "родня - клан - остальные тувинцы" (и только потом русские), завистник обычно оказывается титульной нации. И начинается...

- Когда у меня отбирали кафе, я в Москву писал, просил защиты, - рассказывает (конечно же, анонимно) местный бизнесмен. - Бесполезно! Бегу к федеральному инспектору жаловаться. Но тот разводит руками - не та, говорит, парень, у тебя фамилия.

- Почему?

- Национальная республика. Тувинцев, кстати, понять можно: маленький народ пытается сохраниться. Недаром предыдущий президент как-то заявил, что будущее Тувы - мононациональная страна.

- Да у нас и так почти все кавказские республики мононациональны! - эта тема вдруг задела меня за живое. - Любопытно, федералы этому сопротивляются? Ну хотя бы из государственного самосохранения...

Камлание тувинского шамана передает очарование Тувы - странно, дико, но... красиво.

- А я об этом спрашивал у одного заезжего московского чиновника, - усмехается бизнесмен. - Мне показалось, что они об этом не думают. Их не волнует, что будет потом. Они живут сегодня...

Но тувинцы возражают: а в вашей Москве разве не так? А в Татарстане, Башкирии? По всей Руси коррупционная возня капля по капле накапливает знакомый эффект. Некоренные нации, лишенные всерешающих родовых связей, инстинктивно защищаются: они замыкаются в себе. Возникают мононациональные фирмы (в Туве русское такси, например), в рекламной бегущей телестроке о найме на работу все больше пометок "только славяне" (на улицах Кызыла, кстати, интернациональные пары или компании - большая редкость). Одна моя тувинская знакомая, описывая некоторую обособленность русского нацменьшинства, даже применила странное слово "колонисты". Дескать, они сами строят резервацию, как белое меньшинство в ЮАР...

Премьер Тувы Кара-оол во время интервью, кстати, честно признал, что кое-какой перекос существует и его задача - восстановить справедливость. Но с улыбкой заметил:

- Тувинец в Москве или Новосибирске будет тоже говорить, что его где-то ущемляют.

Правда, местные чиновники строго-настрого меня предупредили: никаких межнациональных проблем в республике нет. И я вспомнил один разговор.

- Не сыпьте нам соль на раны, - попросил меня глава Кызыльского района Виктор Глухов.

- Есть раны? - спросил я.

- Нет-нет, конечно, нет! - вздохнул он.

- Тогда при чем здесь соль?

Глухов посмотрел на меня так выразительно... Ну что-то вроде - эх, парень, не буди лихо... Да и в самом деле - что я со своим киргизским дежавю...

Да, в Туве начала 90-х происходили межэтнические столкновения, заставившие некоренное население бежать из республики (численность русскоязычных сократилось с 33% до 18%). Но до событий в Ферганской долине они явно не дотягивали.

- С пустяка же началось, - рассказывает житель поселка Хову-Аксы. - Жили мы с русскими неплохо. Но как-то нашего водителя-армянина назначили дружинником. И начал он всех строить, прицепился к пьяным тувинцам, которые возвращались с дискотеки, началась драка. Ну и пошло-поехало...

Из хроники:

"В мае - июне 1990 года первые столкновения в поселке Хову-Аксы, селах Элегесте, Сосновке, Дургене, Межегее, Балгазыне, Ильинке. Отмечены поджоги изб, стогов сена, битье стекол в домах, грабежи, драки, листовки: "Русские, убирайтесь!", "Неделя сроку - уезжайте, иначе всех будем уничтожать!", "Русские, оставайтесь - будете у нас рабами..."

Чувствую, что у впечатлительных читателей сжимаются кулаки. Спокойнее, господа, - есть и другая сторона правды.

"Из рассказов русских, уехавших из Тувы, можно узнать много интересного, - писала в своей исторической работе десятиклассница Людмила Травкина из Ермаковского межшкольного комбината (Красноярский край). - Одни говорят, что национализма никогда не было, другие - что был всегда. Сначала меня запутали, и распутаться мне помогла моя бабушка. Оказывается, Тува всегда делилась на западную и восточную. Так вот, на востоке никогда не было национализма. Тувинцы и русские жили очень дружно. А на западе национализм был всегда, причем русский национализм. Русские сильно притесняли тувинцев. Моя мама жила в Ак-Довураке (запад), и из ее рассказов я многое узнала. Оказывается, все высшие должности всегда занимали русские, а тувинцы в основном были чернорабочими. Также были улицы, по которым тувинцам нельзя было ходить, их просто избивали, если они появлялись там. На танцах русские всегда танцевали на сцене, в центре зала, а тувинцы - по бокам, на заднем плане... Русские оскорбляли тувинцев. Самым оскорбительным словом было - "это сает" (это означает самый низший и нищий человек в своей нации)".

В этот момент я вспомнил странный разговор в Институте гуманитарных исследований.

"Я не вижу большой трагедии, что кто-то из русских уехал отсюда, - заметил замглавы института Евгений Монгуш. - Многие вернулись. Они не прижились там, за Саянами, - им же не над кем там властвовать!

- Властвовать? - вслушиваюсь я, пытаясь понять логику тувинского националиста.

- Они же привыкли жить лучше нас и управлять нами. Достаточно посмотреть на их шикарные дома. Но теперь они вернулись и живут скромно, правильно живут...

Когда я читал работу умницы Травкиной, думал: как же она скучает о прекрасной Туве и как хочет вернуться. Она осторожно объясняла национальный перекос кипучей индустриализацией Тувы. Местному кобальтовому заводу-гиганту хронически недоставало специалистов, и поэтому их свозили со всего Союза, суля космические зарплаты и лучшие квартиры. Это вызывало в округе жгучую зависть с одной стороны и высокомерное отчуждение - с другой. Ситуация просто не могла не перевернуться, как утлая лодка в бурю...

И когда в полыхающий Хову-Аксы вошел ОМОН и вороньем слетелись политики - пришел конец всему. Большинство русских продали свои квартиры жаждущим тувинцам за копейки, завод без русских встал, напоминая сейчас выброшенного на берег и обглоданного собаками кита-гиганта...

Но общая бедность и выстраданная мудрость снова примирили народы, как ни старался поднять национальное самосознание "символ тувинского патриотизма" Каадыр-оол Бичелдей (ныне директор гуманитарного института - того самого, чей сотрудник рассказывал мне о "скромных русских"). Оседлав мутную волну самоопределения, он даже вошел в правительство и, как говорят, настоял на переводе школьных предметов на родной язык... Вот этого ему простить не могут... сами тувинцы. Да, из народа еще не выветрился весь националистический яд, и какой-нибудь параноик в столовой может накинуться на повара с криком: "Что ж вы, русские, нам, тувинцам, мясо не докладываете?" Да, выросло поколение, которое с трудом понимает государственный язык. Но тувинцы мечтают отдать своих детей русским учителям, которых осталось мало. Скоро в Кызыле им поставят памятник. И, возможно, в нем будет закодировано тувинское "прости"...

ПРИЗРАК КИРГИЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

В общем, маленькая Тува успокоилась и снова застряла во времени. Правда, трудно сказать, в плохом ли. Не знаю. В Москве заканчивались вертикальные "нулевые", а здесь все еще теплился вольнодумный 1999-й, который вполне мирно сочетался с сонной провинциальной жизнью.

Москва, кстати, могла бы этот "парк Юрского периода" и не заметить, но в 2006 году случилось невероятное: победу на выборах одержала оппозиция. Мироновская РПЖ во главе с местным лидером Василием Оюном вдруг получила в Туве рекордное количество мандатов и взяла под контроль парламент... Тогда это было еще по правилам. Чтобы не одряхлеть и держать себя в тонусе, федеральные власти попытались было вырастить себе спарринг-партнера - конструктивную оппозицию. Но в аномальной Туве ее выросло неконтролируемо много... Центр заинтересовался Кызылом. И нести сюда стабильность, единение и поступательное развитие Москва поручила не народному избраннику Оюну, а своему назначенцу Шолбану Кара-оолу.

Хрупкую Туву снова затрясло. Политики начали войну.

И вот он, июль 2010-го.

- О нас скоро заговорит вся Россия Проблемы будут обязательно, - грозит владелец оппозиционной газеты Сергей Конвиз.- Будем выводить людей, каждый - свой род. Если на улицу выйдут сто человек, то еще можно вывести ОМОН, а вот когда десять тысяч выйдут, ОМОН, уверен, даже не появится. А они, поверьте, выйдут - мы в прошлые выборы 7 тысяч выводили.

- Ничего не исключаю. Ни повторения Киргизии, ни беспорядков - ничего, - чеканит Василий Оюн, мрачно изучая мое лицо (московские журналисты не написали о нем ни одного доброго слова - от меня он тоже не ждет ничего хорошего. - В. В.) У нас республика маленькая. Представьте село в 500 человек. - И все знают, как оно проголосует. А результаты - р-р-раз и не те... (вдруг замолкает).

- То что?

- То все, - просто говорит Оюн.

- Это блеф! - возмущается во время нашей встречи премьер Шолбан Кара-оол (интервью с главой Тувы читайте в следующем номере). - Им нужны страшилки, чтобы показать: вот-вот вы увидите здесь Киргизию. Тот, кто это утверждает, сам делает все для того, чтобы становилось все хуже и хуже!

Я снова начал гнать от себя прилипчивые воспоминания о Бишкеке. За Кызыл падало солнце. Начинался "комендантский час"...

Окончание читайте в следующем номере.
Владимир ВОРСОБИН - 17.08.2010