Когда на пограничных рубежах "афганизация" – надо что-то менять

Аналитическо-информационное бюро ПИК

"Предвидение будущего получается не от оракулов и авгуров, а от мудрости".

Эразм Роттердамский

Неторопливо, но уверенно "афганизация" докатилась до границ Казахстана. Пока она в соседнем Кыргызстане проявляет себя в не совсем законченных формах, есть определенный временной лаг, чтобы поторопиться с внутренними изменениями. Если Астана не предпримет серьезных и последовательных шагов по собственной модернизации, новые вызовы могут оказаться для нее совершенно неподъемными.

Во время последних серьезных акций протеста на окраине Бишкека "силовикам" пришлось разгонять толпу в 2000 человек при двух десятках автоматов. Для Кыргызстана событие почти что рядовое, а вот случись нечто подобное в Алматы, половина мегаполиса могла бы стоять на ушах. Просто потому, что подобных прецедентов в Казахстане еще не происходило и, соответственно, никто не знает реальные возможности местных сил правопорядка. Если вспомнить события в Шаныраке 2006 года, то там полиция и против тысячи обычных жителей ничего сделать не смогла, что уж говорить про боевиков и подготовленных провокаторов.

Казахстан по всем политологическим критериям считается страной, достаточно уязвимой к внешним импульсам. Отсюда и проистекают всевозможные предложения Нурсултана Назарбаева по понижению геополитической температуры в регионе. Например, идея СВМДА (Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии). Возможно, все это в какой-то мере позволило отодвинуть во времени проблемы, о неизбежности которых говорили с середины 90-ых годов прошлого века, но они все равно пришли.

Афганизация – это когда страна есть, а государства нет. То есть на бумаге оно существует и центральная власть может что-то контролировать в пределах столицы в светлое время суток, но не более. В регионах реальная власть сосредоточена у локальных предводителей, имеющих крайне мало отличий от обычных бандитов. Всевозможные фуры с товарами первой и не первой необходимости по стране в таких условиях перемещаются и торговля идет, но это лишь свидетельство того, что бизнес умеет приспосабливаться к самым неблагоприятным условиям.

Единого правового поля нет. Как положено в ситуации с конфликтами слабой и средней интенсивности, растет производство наркотиков. Само собой, процветает торговля оружием. Работорговля в ее современных формах тоже становится естественным и повсеместным явлением. Этнические и религиозные чистки. До недавнего времени все это было за пограничной в советские годы рекой Пяндж. Потом хаос распространился и на территорию Таджикистана. Затем вроде бы Таджикистан в основном "отвоевали" у "афганизации", хоть и не смогли полностью вернуть ситуацию на позиции до гражданской войны. А потом наступил апрель 2010 года и призрак афганизации стал проявляться в Кыргызстане просто бешенными темпами.

Пожалуй, самыми характерными признаками данного процесса стали кровавые события в Оше и Жалал-Абаде. По логике вещей все это должно было вылиться в межгосударственный конфликт Кыргызстана и Узбекистана, но режим Ислама Каримова не стал заступаться за этнических узбеков на юге Кыргызстана, больше обеспокоенный собственной устойчивостью. Ну и тот факт, что любой крупный управленец в Бишкеке опасается на долго покидать свой рабочий кабинет, что бы его не занял какой-нибудь конкурент, достаточно ярко свидетельствует о сути происходящего.

Центральное правительство в Бишкеке фактически не в состоянии улучшить социально-экономическую ситуацию в стране. Оставшаяся от СССР инфраструктура сильно изношена, денег на ее модернизацию нет. Хозяйством, созданием и поддержанием линий жизни никто заниматься не хочет – тяжело, трудно и нет гарантированного успеха. При этом в стране огромный переизбыток амбициозных политиков и люмпенизированного человеческого материала, который легко поддается втягиванию в любые конфликты. Страна остается полиэтнической, что создает дополнительные линии разлома и противостояния в обществе. Находят себе сторонников идеи радикальных религиозных течений – опять же в силу слабости экономики и государственного управления.

Проблема даже не в том, что в Кыргызстане 146 партий, а в "недоговороспособности" элит. Никто не умеет и не желает договариваться и соблюдать достигнутые соглашения. Слишком многие уповают на силовое решение проблемных вопросов или угрожают усилением дестабилизации в стране, которая достаточно давно стала забывать, что такое устойчивое развитие. Присутствующие на политическом поле и в государственном аппарате лица хотят себе урвать хоть что-нибудь. Отсюда и заявления политических лидеров вроде Азимбека Бекназарова о необходимости национализации казахстанских санаториев на озере Иссык-Куль.

В период афганизации по новому начинает заявлять о себе криминал. За время американско-натовского присутствия в Афганистане объем наркотрафика на территорию России увеличился в 44 раза. Афганский крестьянин за количество опиума-сырца, необходимое для производства 1 кг героина, получает $55-60. В Европе и крупных российских центрах 1 кг этого героина стоит $150-170 тыс. Большие деньги появляются не на поле. При пересечении таджикско-афганской границы 1 кг поднимается в цене до $600-800. В Душанбе $1-1,5 тыс., в Киргизии $2,5-4 тыс. (в зависимости от качества, размера партии), в Казахстане – $15 тыс.

Если принять во внимание, какую маржу кыргызский криминал (особенно сросшийся с государственным аппаратом) поднимает на наркотрафике и торговле наркотиками, то он запросто способен оплатить и оружие, и боевиков. Сейчас огромное количество наркодолларов задействовано в избирательной компании по выборам в парламент. По большому счету, это главный финансовый компонент в кассах партий, идущих на выборы. Реальный шанс попасть в Жогорку Кенеш имеют 8-10 из 146. Фактически это инвестиции криминала в свою политическую "крышу".

Очень уместно прозвучало распоряжение президента Казахстана о реформировании правоохранительной системы страны. В своем нынешнем виде, пораженная коррупцией, она не сможет противостоять потоку наркотиков и оружия с юга. А когда в стране на руках у населения появляется большое количество незаконного оружия, оно рано или поздно неизбежно пускается в дело.

В новом формате должны научиться работать казахстанские спецслужбы и МИД. Вполне возможно, что в приграничных с Казахстаном территориях придется индивидуально и точечно работать по местным лидерам, покупать их лояльность, запугивать или устранять. Всем этим занимаются непосредственные исполнители, но профессионалы не появляются сами по себе. Для этого необходимо работать на системном уровне, проявлять политическую волю.

В геополитических раскладах Казахстан не может похвастаться условиями, которые имеет, например, Канада. С юга прикрываемая США, с севера Арктикой, а с запада и востока омываемая океанами, Канада экранирована от огромного комплекса проблем, которые сегодня во весь рост встали перед Астаной. Даже с Мексикой Казахстан можно сравнивать лишь с большой натяжкой. У Мексики совсем небольшая сухопутная граница с другими государствами (кроме США). Да и соседей вроде вступившего на путь афганизации Кыргызстана у Мексики тоже нет.

Всегда остается угроза очередного витка резни в Ферганской долине, что для Казахстана может обернуться сотнями тысяч и даже миллионами беженцев. Если вернуться к опыту Ташкента, то он "сломался" уже на цифре в 45 тыс. беженцев и расписался в своем гуманитарном бессилии. Это снова ставит на повестку дня стратегические запасы продовольствия, медикаментов, возможности развертывания специальных лагерей. Нужны специальные силы быстрого реагирования и проработанные мобилизационные планы. По большому счету, требуется такой государственный и силовой аппарат, которого сегодня у Астаны нет. А вот проблемы, требующие решения с помощью их участия – уже есть.