Иранские дипломаты становятся невозвращенцами

Рубрику ведет Николай Зубов

На минувшей неделе в Осло объявил о своем разрыве с режимом Исламской Республики Иран высокопоставленный дипломат Фарзад Фархангиан. Он стал третьим с начала года иранским дипломатом, решившим не возвращаться на родину.

Со сталинских времен это было прерогативой советских дипломатов. Федор Раскольников, посол в Болгарии, Лев Гельфанд, глава советской дипмиссии в Италии, Марк Штейнберг, посол в Швейцарии. Они одними из первых начали просить политического убежища на Западе и становиться публичными критиками советского режима. Так продолжалось до самого конца СССР. Теперь, похоже, этот опыт активно используется иранскими дипломатами.

"Я делаю это, чтобы иметь возможность открыто выступить в поддержку иранского народа и оппозиционного движения",- заявил в Осло Фарзад Фархангиан, до недавнего времени занимавший пост пресс-атташе посольства Исламской Республики Иран в Брюсселе. Он бежал вместе с семьей в Норвегию, где и попросил политического убежища.

Фархангиан - третий высокопоставленный иранский дипломат, обратившийся с просьбой о предоставлении ему политического убежища с начала года. В январе убежище было предоставлено Мохаммаду Резе Хейдари, дипломату, аккредитованному в Норвегии. А за неделю до Фархангиана в Норвегию бежал Хосейн Ализаде, второе лицо в посольстве Ирана в Финляндии.

Иранские власти в своих комментариях, естественно, старались приуменьшить значение побегов. По официальной версии, у всех невозвращенцев заканчивался срок пребывания в стране. Поэтому их поступок следует рассматривать не как политическую акцию, а как проявление понятного желания продолжить комфортную и приятную во всех отношениях жизнь на Западе.

"Очевидно, существует глубочайшее разочарование режимом Махмуда Ахмадинежада внутри иранского МИДа,- цитируют информационные агентства аналитика вашингтонского Фонда Карнеги Карима Саджадпура.- Но если дипломат подает в отставку по политическим соображениям, он теряет какие бы то ни было средства к существованию. Они просто вынуждены просить политического убежища. Непросто принять такое решение, когда у тебя есть семья, которую надо содержать".

Сами дипломаты клянутся в любви к родине, но заявляют, что не могут более иметь ничего общего с иранским правящим режимом. "Я называю себя солдатом своей страны, своего народа, но не этого режима",- говорил неделю назад Хосейн Ализаде.

№ 37 (891) от 20.09.2010